Он вскользь взглянул на неё и вроде бы забыл, но нет, что-то особенное осталось в памяти и задело его за живое. Илья Петрович повернулся и внимательно посмотрел.
Глаза… она смотрела на батюшку, и в её распахнутых глазах было столько безмерной искренности и доверия, что сердце его замерло на мгновение.
Когда давящие тиски отпустили, и дышать стало легче, он встал рядом с девочкой так, чтобы можно было видеть этот взгляд, чистый и светлый.
В конце литургии прихожане расступились, образовав широкий проход, куда журчащим ручейком прошли к причастию ребятишки.
Вскоре Илья Петрович потерял их из виду.
Всю неделю он вспоминал детей из воскресной школы и милую малышку, вспоминал и видел её открытый, лучистый взгляд.
И снова приходили всё те же мучительные вопросы: почему? зачем? как жить дальше?
Казалось бы, такой крохотной и пустяковой была встреча с маленькой девочкой, но именно она всколыхнула глубокие и больные струны его души, душа открылась, отозвалась и ответила.
Ответила, что делать.
Хмурым, осенним утром Илья Петрович стоял на перроне вокзала города K.
Он ждал поезд до небольшого посёлка, где находился мужской монастырь, тот самый, что шефствовал над детским домом, для которого Степан собирал пожертвования.
Поезд, пришедший без опоздания, был проходящим, и стоянка его продолжалась недолго.
Илья Петрович зашёл в вагон, занял своё место, положил рюкзак под сиденье, сел и стал смотреть в окно. Вскоре мимо пролетели огни встречного поезда.
Огни встречного поезда с грохотом промелькнули перед глазами Тамары, стоящей у окна, она посмотрела на часы:
«Вышел из K. только что, – подумала она. – Скоро моя остановка».
Она взяла в руки дорожную сумку и подошла к выходу из вагона. На перроне достала записную книжку, открыв её, снова посмотрела адрес, потом направилась к остановке. Нужный автобус словно ждал её, Тамара едва успела забежать.
За окном, встречая грустью туманного, осеннего утра, проплывал незнакомый город, а в кабине водителя по радио передавали прогноз погоды: магнитные бури, облачно, ожидается…
