— Мне тоже нравится, — пощупал заклеенный глаз Женька.
— Слушай, — вдруг охватило беспокойство Пашкова. — А чего это она в эту аптеку поперлась? У них в доме лекарств вагон и маленькая тележка. Самых новых и самых лучших.
— Так это, наверное, Машка специально дала ей задание, — пришло в голову Женьке. — Чтобы нам следить было удобней.
— Наверное, ты прав, — кивнул Пашков.
— Ты, Лешка, осторожней, — предупредил Женька. — Иначе парик потеряешь.
— Нет. Он плотно сидит, — тут Пашков вздохнул. — Вот только все-таки жаль, я шапочку не надел. Холодновато сегодня.
— А говорил: «Хочу быть лысым! Хочу быть ЛЫСЫМ!! — передразнил его Женька.
Дверь аптеки распахнулась. Бабушка Школьнико-вой, снова не удостоив даже беглого взгляда двоих бродяг, прошествовала на Большую Спасскую.
— Вот что значит четкий расчет, — заявил Лешка. — Мы с тобой, Женька, сейчас относимся к числу совершенно незаметных людей.
— И цивилизованному обществу до нас нет никакого дела, — подхватил Женька.
Словно стремясь опровергнуть его утверждения, цивилизованное общество в лице Антонины Васильевны вдруг обернулось и посмотрело прямо в глаза Пашкову. Затем бабушка Школьниковой покрепче прижала сумку к груди и, заметно ускорив шаг, почти бегом устремилась к продовольственному магазину.
— По-моему, все же заметила, — растерянно посмотрел Женька на Пашкова.
— Делов-то, — ничуть не расстроился тот. — Главное, что не узнала. А замечаешь ты бомжей на улице или нет, какая разница.
— Никакой, — успокоили его слова Женьку. — Впечатление от таких бомжей тут же улетучивается.
— А потом, — не упуская из поля зрения бабушку Моей Длины, продолжал Пашков. — Мало ли куда мы идем. Бомжам, между прочим, тоже есть надо.
— Верно, — подтвердил Женька. — Кстати, может, мы с тобой тоже чего-нибудь купим? Так сказать, про запас. Кто знает, сколько времени нам еще за ней таскаться.
— Все зависит от обстоятельств, — ответил Пашков.
Как вскоре выяснилось, обстоятельства были против Женькиного желудка. Не успели ребята проникнуть следом за бабушкой Школьниковои внутрь магазина, как та стремительно выскочила обратно на улицу.
— Чего это она? — изумился Женька. — Даже толком не посмотрела, что продается.
— А ты видел, какая очередюга? — указал на кассы Пашков. Из трех работала лишь одна. Возле нее столпилось человек десять. — Наверное, тете Тоне стоять неохота. И она решила пойти в другой магазин.
— Тогда бежим! — взвыл Женька.
«Бомжи-ветераны», отпихнув нескольких совершенно некстати застрявших в дверях людей, понеслись дальше за Антониной Васильевной. Та, постоянно оглядываясь, миновала Глухарев переулок и при-пустилась по скверу. Она по-прежнему все время оглядывалась.
— В «Березку» идет, — бросил на ходу Пашков.
— Куда она, туда и мы, — весело откликнулся Женька. — Кстати, там мы тоже можем жратвы купить.
Антонина Васильевна поскользнулась и взмахнула руками. Сумочка, описав причудливую дугу, упала на землю. Бабушка Школьниковой, испуганно пискнув, опрокинулась навзничь.
— Сейчас! Сейчас! — хором крикнули Лешка и Женька.
Впопыхах позабыв о своем новом и совершенно неотразимом имидже, они побежали на помощь Антонине Васильевне. Лешка начал ее поднимать. Женька схватился за сумку.
— Грабят! — суча ногами в воздухе, возопила на весь сквер Антонина Васильевна. — Помогите! Спасите!
— Не бойтесь! Мы как раз вам и помогаем! — от всей души заверил Пашков.
— Уйди! — отчаянно отбивалась от него бабушка Школьниковой. — Люди добрые! Помогите!
Позже Лешка и Женька в качестве несомненной удачи отмечали тот факт, что людей вообще не оказалось. Ни добрых, ни злых.
Поняв, что помощи со стороны ждать не приходится, Антонина Васильевна усилила сопротивление. Лешка отлетел в сторону. Бабушка Школьниковой вскочила на ноги. Вырвав у оторопевшего Женьки сумку, она съездила ею изо всех сил по его «одноглазой» физиономии. Удар повлек за собой неожиданное превращение. Нашлепка отклеилась и повисла у Женьки под левым глазом.
— А-а! — в ужасе взирала Антонина Васильевна на внезапно прозревшего «бомжа».
Прижав к груди сумочку, она с несвойственной ее возрасту прытью, бегом устремилась по Астраханскому переулку.
— Теперь я знаю, в кого твоя Машка пошла, — приклеивая на место нашлепку, проговорил Женька. — В свою бабушку Антонину Васильевну. Надо же, — потер лицо он. — Еще немного, и я бы действительно остался без этого глаза.
Пашков грустно смотрел вслед удаляющейся Антонине Васильевне. Преследовать ее дальше было, по Меньшей мере, неразумно.
— Знаешь, Женька, — обратился он к другу. — По-моему, мы уже и так выяснили, что за тетей Тоней нет «хвоста».
— А вдруг там есть? — указал на Астраханский переулок Женька.
— Маловероятно, — покачал головой Лешка.
— Тогда чего же? Все? — был очень разочарован Женька.
— Совсем не все, — отозвался Пашков. — Сейчас нужно проверить самое главное. Не толкается ли возле Машкиного дома тот тип, который за ней следит. Если засечем, будем действовать по обстоятельствам. А если все чисто, заскочим к Машке. Тетя Тоня-то ведь еще не скоро вернется.
Женька такой план вполне одобрил. Два «престарелых бомжа» повернули вспять и вскоре вновь поравнялись с лавочкой, на которой совсем недавно чуть не окоченел Лешка. Правда, потасовка с бабушкой Школьниковой хорошо его согрела. Поэтому он снова плюхнулся на скамейку.
— Посидим и разведаем обстановку, — шепнул Женьке Пашков.
Они сидели добрых пять минут. Обстановка была спокойной. Вчерашний тип в дубленке не появлялся. Правда, он вполне мог сидеть в одной из машин. Ребята начали проверять их одну за другой.
— Женька, — шепнул другу на ухо Лешка. — Если кто вдруг возникнет, начинай протирать лобовое стекло.
— Чем? — разинул рот долговязый мальчик.
— Да хоть перчаткой, хоть просто рукой. Какая разница.
Женька, порывшись в карманах отцовского полушубка, достал носовой платок, который, судя по его виду, побывал на множестве зимних рыбалок.
— Это пойдет? — продемонстрировал он находку Пашкову.
— Пойдет, — кивнул тот. — Главное, три как можно старательней.
Машины оказались пустыми. Все, кроме той, которая стояла ближе всех к подъезду Школьниковых. Водитель, откинувшись на спинку сиденья, дремал. Женька подскочил к машине и принялся яростно тереть лобовое стекло. Мужчина тут же проснулся и с недоумением поглядел на «жуткую личность». Женька, делая вид, что полностью поглощен работой, украдкой заглянул внутрь. Мужчина не имел ничего общего с тем типом, который следил за Моей Длиной. Тереть дальше стекло было бессмысленно. Женька нагнулся к водителю и, поймав его взгляд, поднял вверх указательный палец. Мужчина с ужасом и одновременно сочувствием уставился на обезображенную глазницу «жертвы приднестровских боев». Затем, вздохнув, полез во внутренний карман дорогого пальто, извлек оттуда две денежные купюры и протянул Женьке.
