— А, — отмахнулся Женька. — Чего старое поминать.
— Вот чтобы не поминать и не повторять, — отвечала Моя Длина, — Миша и решил, что без пригласительных билетов ни один человек на вечер не попадет.-
— А как же Наташка? — горестно вытянулось лицо у Женьки. — Я уже заранее ее пригласил.
— Совсем тупой, — покрутила пальцем возле виска Школьникова. — Каждый билет на два лица. Там Русским языком написано, что если кого привел с собой, то за него и несешь ответственность.
— За Наташку я несу! — ударил себя кулаком в грудь Женька.
Впрочем, его подругу Наташку Турундаевскую знала вся Компания с Большой Спасской. А познакомила их с Женькой не кто иной, как Моя Длина.
— На два лица — это хорошо, — вдруг задумчиво произнес Темыч.
— Тебе-то, Микроспора, какая польза? — глянула на него сверху вниз Школьникова.
— Увидите, — многозначительно заявил Тема. Катя и Таня изумленно переглянулись.
Глава II
Встреча и падение
Ну, чего? — обратилась Моя Длина к Кате и Тане. — Идем сегодня на репетицию?
— На какую еще репетицию? — широко раскрыла голубые глаза Таня.
— Ты, подруга, даешь! — хлопнула себя по ноге Школьникова. — Какая еще может быть репетиция, кроме тренировки претенденток.
— А что, уже сегодня? — удивилась Таня. — Во сколько?
— В четыре, — внесла ясность Школьникова. — Ведь всего две недели осталось. А еще столько нужно освоить.
— В четыре я не смогу, — покачала головой Таня.
— Ну вот! — с досадой воскликнула Моя Длина. — Вечно ты, Танька, отрываешься от коллектива.
— Да я как-то вообще, знаешь, не жажду, — честно призналась Таня, которую в отличие от Школьни-ковой совершенно не привлекали лавры королевы среди старшеклассниц. Кроме того, она сильно сомневалась, что может одержать победу.
— Ну, а ты хоть идешь? — переключилась Моя Длина на Катю.
— Могу пойти, — пожала плечами та. — Зрелище-то, наверное, впечатляющее.
Разговор происходил через день после того, как ребята забрали приглашения в «Авангарде-два». Сейчас все семеро, как и обычно, собрались возле дома Олега. Эта двенадцатиэтажная башня из розового кирпича стояла рядом с две тысячи первой школой. До начала уроков еще оставалось минут пятнадцать.
— Значит, программа на сегодня такая, — продолжала Школьникова. — Сначала ритмичка будет учить нас ходить по правилам.
— Что еще за ритмичка? — вмешался любопытный Женька.
— Забыл? — посмотрела на него Моя Длина. — У нас ведь в младших классах была ритмика.
— А-а, — протянул Женька. — Элеонора Васильевна!
— Она самая, — кивнула Школьникова.
— Ты думаешь, Элеонора знает, как нужно ходить по подиуму? — с недоверием произнесла Катя.
— Знает, — без тени сомнения изрекла Школьникова.
— Откуда? — посмотрела на нее Таня.
— Да она ведь раньше моделью была, — сообщила Моя Длина.
— Ни фига себе! — изумился Пашков. — Ни за что бы не подумал.
— Правда, это было давно, — уточнила Школьникова. — Лет двадцать назад.
— А разве тогда у нас вообще модели существовали? — спросил Женька, всегда полагавший, что двадцать лет назад было нечто вроде каменного века.
— Существовали, — тихо произнесла Таня. — Только их тогда называли манекенщицами.
— Вот я и говорю, — состроила кислую мину Катя. — Будем двигаться, как манекены.
— Не хочешь — не ходи, — разозлилась Моя Длина. — Тебя на веревке не тянут.
— Правильно, Катерина, не ходи, — счел своим долгом посоветовать Тема. — Зачем тебе это надо?
— Тебя забыла спросить, — иронично сощурилась черноволосая девочка. — Нет, Машка, я пойду.
— Тогда слушай дальше, — сменила гнев на милость Школьникова. — После ритмички у нас будет тренировка на эрудицию.
— Которую, конечно, будет проводить Роман, — усмехнулся Олег.
— Откуда ты знаешь? — посмотрела на него Школьникова.
— Я не знаю. Я шучу, — объяснил Олег. — А ты что, серьезно?
— Ну, — подтвердила Школьникова. — Роман будет учить нас отвечать на каверзные вопросы. В основном по литературе.
— А потом даст список произведений, которые нужно прочесть, — подхватил Олег.
— Правильно, — кивнула Школьникова.
— Веселенький будет конкурс! — схватился за голову Женька.
Все, кроме Школьниковой, засмеялись. Пожилой, толстый, лысый и нудный учитель литературы Роман Иванович в представлении ребят совершенно не вязался с конкурсом красоты. Однако Школьникова, крайне серьезно относившаяся к предстоящему мероприятию, немедленно принялась защищать учителя:
— Между прочим, Роман очень знающий преподаватель. А это главное.
— Что-то я раньше, Машка, не замечала у тебя страсти к его урокам, — фыркнула Катя.
Круг чтения Школьниковой и впрямь составляли в основном любовные романы. К прочим литературным жанрам она относилась прохладно.
— Ты, Катька, какая-то странная, — отозвалась она. — Одно дело уроки, а другое — конкурс. Придется теперь прочесть все эти обязательные произведения. Что я, хуже Дуськи Смирновой?
— Вообще-то там, кроме Дуськи, еще полно претенденток, — словно бы вскользь заметила Таня.
— Для других они, может, и претендентки, — с презрением процедила Моя Длина. — Но не для меня.
Катя и Таня украдкой переглянулись, словно сказав друг другу: «Нам бы такую уверенность в себе!» Школьникова, однако, ничего не заметила. Она была целиком и полностью поглощена предстоящей репетицией.
— А после Романа нас будет тренировать Арсений, — сообщила еще одну подробность она.
— Совеем интересно, — пропела Катя. — Наш дорогой обежешник, наверное, будет обучать претенденток, как в случае победы защититься от проигравших и поэтому разъяренных бывших соперниц.
— Не совсем, — возразила Моя Длина. — Арсений будет внушать нам уверенность в себе.
Катя и Таня снова переглянулись. По их глубокому убеждению, внушать подобное Школьниковой было совершенно излишне.
— Это когда же мы сегодня освободимся? — прикинула Катя.
— Говорят, часов в семь, — ответила Машка.
— Тогда я тебя потом возле школы встречу, ладно? — с мольбой посмотрел на нее Пашков.
— Зачем? — спросила Школьникова.
— Ну, ведь уже темно будет, — привел убедительный довод Лешка. — Провожу тебя в лучшем виде до дома.
— Уговорил, — смилостивилась Моя Длина. — Подваливай.
