Она пока ни к кому не приближалась, и к ней тоже никто не подходил. Ни солдаты, ни прежние соратники, ни Миаль. Не подбежали Тэсси с Ласкезом. Может быть, все они считали, что ей нужно побыть наедине со своим ржавеющим, одичалым, потерявшимся прошлым. Вероятно, они были правы.
– Что вы с ним сделаете?
Ву подошла почти незаметно и остановилась рядом. Вытянув ладошку, она погладила черное колесо. Задрала голову к кабине и снова уставилась на ла Довэ.
– «Отвяжу», – ответила она. – Это будет самое честное. «Отвяжу», и пусть он возит почту. Он умный и быстрый.
Ву кивнула. Лапитапы у ее ног воодушевленно обнюхивали ступеньки. Доктор нашла силы посмотреть на девушку и даже улыбнуться ей:
– Я никогда не думала, что ты…
– Я отлично скрывалась.
– Ты ведь могла все рассказать.
– А я и рассказала вчера. А вы?
Доктор обернулась и увидела Тэсс рядом с молодым барсуком, сыном товура Лирисса. Ласкеза она пока не могла найти.
– И я расскажу.
– Вот ты где, самка! Между прочим, мы с тобой не закончили!
К ним шел Джер. Он не сводил сердитого взгляда с Ву. Та показала ему язык и припустила прочь. Лавиби рванул следом.
– Стой, куда…
– Привет, Джер.
Он вздрогнул. Видимо, не заметил ее за носом поезда и был слишком занят, чтобы учуять. А может быть… просто с трудом узнавал более тонкое, более бледное незнакомое лицо, не мог различить почти незнакомый запах. Лавиби застыл, не закрывая рта. Доктор плавно вышла ему навстречу.
– Ты хотя бы помнишь меня? Такую строгую женщину, что кормила тебя таблетками…
Торопясь ответить, он прокашлялся. Его голос прозвучал хрипло:
– Да. Да, конечно. Здравствуйте, ла. Вы… в порядке?
– Как никогда.
И они замолчали. Джер первым опустил глаза. Он обхватил правую руку левой и сжал ее, сосредоточенно рассматривая песок. Потом, вспомнив что-то, виновато покосился в сторону воды:
– Корабль… мы его немного…
Доктор подошла чуть ближе.
– Ты хорошо о нем заботился. И не только о нем. Я благодарю. И… я рада, что ты жив. Я очень рада, что ты жив.
– И я рад, что вы…
Она поцеловала его в щеку. Джер тяжело вздохнул.
– …хотя жаль, что это не я вас спас. Но я еще попробую. То есть я это не к тому, чтобы вас снова…
– Я тебя поняла.
Доктор невольно рассмеялась. Смеяться на свежем океанском ветру оказалось очень приятно.
* * *
– Как ты?
Внутренне он вздрогнул при этих словах. Снаружи – остался с прямой спиной и застывшим взглядом. Плавно развернулся, когда Грэгор Жераль приблизился, и посмотрел ему в его глаза.
– Все отлично. Действительно отлично.
– Хорошо.
Повисла пауза. Миаль приглядывался, пытаясь подметить, изменилось ли в Грэгоре хоть что-то. Если и изменилось… определенно не снаружи. Все тот же острый взгляд и все тот же полуоскал. Правда, сейчас губы были напряженно сжаты.
– А ты?
– Вполне.
На лбу виднелась ссадина, костяшки пальцев правой руки были сбиты. И, кажется, – Миаль не мог не подметить еще тогда, когда берег заполоняли мертвые, – Грэгор двигался немного нетвердо. Так, словно он давно не ходил или ходьба причиняла ему боль. Поколебавшись, он опустил руку Жералю на плечо.
– Ты ранен?
Тот не отстранился в своей обычной резкой манере, но и не ответил. Просто устало прикрыл глаза и слабо улыбнулся.
– Это был довольно сложный день, не заметил? Для каждого по-своему. К кому-то съехалась ненормальная родня, к кому-то самые ненормальные подданные, а я…
Он осекся. Глухо хмыкнул, махнул рукой и вдруг лукаво наклонил голову.
– Неважно. Лучше скажи… ты думал, что я сделал это намеренно?
– Что?
Но Паолино знал, о чем его спрашивает товарищ. Знал и чувствовал: снова скулы по-детски, по-идиотски заливает краска. Когда ты начинаешь сомневаться в настоящих друзьях – это одно из худших преступлений. Почему же его оказалось так просто совершить? Он потупился и услышал:
– Не нужно этого. Я понимаю.
– Послушай…
– Я думал только об этом. Об обещании тебе. О докторе. Ее бы не повесили. Даже если бы я…
– Я верю. – Миаль поднял голову и прямо посмотрел ему в глаза. – Она совершенно ненормальная. Ты рисковал.
– Все иногда рискуют.
– Тебе не кажется, что ты делаешь это слишком часто?
Жераль окинул его скептичным взглядом с ног до головы и сделал то, что делал раньше довольно часто, – бесцеремонно дернул за прядь волос. Затем хмыкнул и изрек:
– Просто ты отвык от этого, пока торчал на острове. Жалкое существо.
– Знаешь ли, моя работа…
Жераль бесцеремонно перебил его, слегка сдвинув фуражку на лоб. Ухмыльнулся, сунул руки в карманы, и почти тут же нахмурился. Теперь он сам опустил голову и, помолчав, спросил:
– Что теперь? Вернешься? С ними? Больше никого не придется прятать.
– Вернусь с ними.
– Что ж, не могу сказать, что я…
– И с ними уйду, когда у них будет Выпуск. Этого времени хватит всем.
– А вот теперь я, пожалуй, удивился. С чего это?
Грэгор недоумевающе смотрел на него. А объяснять такое почти хладнокровному созданию было сложно.
Очень сложно.
Но… может, стоило для начала объяснить хотя бы себе. И Миаль улыбнулся.
– Нам с ними поздновато что-то чинить. Но нам всем нужно понять, кто мы друг для друга. И всем надо попрощаться с Кровом. Дальше… каждому из нас есть куда пойти.
Он обернулся. Чара говорила с Джером. Тэсс обнималась с Варджином Лириссом, закрывавшим ее от ветра. А Ласкез и Роним сидели на дальних скалах. Паолино отрешенно отметил: мальчик курит. Медленно выпускает в сторону моря зыбкие клубы дыма. Отвратительная привычка. И откуда только…
– Так куда пойдешь ты?
– К вам. Если ты выполнил свою часть сделки, конечно.
Ки окинул его цепким взглядом. Прочертил полосу сапогом на песке. И утвердительно наклонил голову.
– Думаю, ты сам неплохо выполнил ее, сражаясь в этой бойне. Я тебя понял. Мы будем ждать.
– А… что пока будешь делать ты?
Жераль неторопливо оглядел толпу. Скользнул взглядом по побережью. Задержался на размокших парусах Странника и наконец нашел ту, кого искал. Точнее, сначала отыскал лоснящийся пятнистый бок лапитапа, поедавшего водоросли, а уже потом…
