– Я не знаю. Но думаю, – голос смягчился, – если обратиться напрямую к вашим крестным и спросить, кто передал украшение…
– А ты уверен, что тот, кто сделал это, хочет, чтобы мы его нашли?
Вопрос не сбил Ронима с толку. Наоборот, его лицо прояснилось:
– Может, этот человек наоборот хотел дать знак?
Ласкез промолчал. Почему-то эта мысль не приходила ему в голову. А ведь… зачем отдавать что-то вроде семейной реликвии, не желая находить семью? Может, неизвестный крестный догадывался, что именно Тэсси схватит зеленую подвеску и по ней он сможет когда-нибудь ее узнать? Или…
– Мы не можем заниматься поисками сейчас. Ты ведь понимаешь?
Голос Ронима заставил Ласкеза очнуться.
– Да.
– Но когда все утрясется…
– Я… благодарю, – произнес Ласкез.
Роним продолжал стоять над ним, тяжело упираясь ладонями в стол, спутанные волосы падали на лоб. Точно спохватившись, он схватил сигареты, сунул одну из них в зубы и чиркнул спичкой.
– А сейчас почему бы нам не…
Раздался дребезжащий звон. Ласкез вздрогнул, повернул голову и увидел, что телефонный аппарат на стене мелко трясется. Сыщик подошел и снял трубку:
– Да. Пагсли?…
Ласкез вышел в коридор. Ему не хотелось опять подслушивать чужие разговоры, тем более, скорее всего, беседа была рабочей. Пока можно было немного подумать. Он вернулся в комнату и стал смотреть в окно, на серые дома-клетки. Он чувствовал себя отвратительно, несмотря на полученное обнадеживающее обещание. Потому что прекрасно понимал простую вещь.
Самые важные ответы надо искать не в Первосветлейшей.
Они находятся здесь.
И самый важный для него человек всеми силами пытается их скрыть.
Ласкез сжал край подоконника. Он думал о том, как ему не хватает умной Тэсси. Или хотя бы Джера, который посоветовал бы послать все и расслабиться или унюхал бы ложь и задал правильные вопросы в лоб, вопросы, от которых Роним не смог бы увернуться. У него самого не было сил. Роним и так сделал слишком многое. Еще больше – собирался. И если он пока молчал, если молчал все время, значит…
На то были причины. Возможно, опасные. Не поэтому ли он когда-то отказался от старого имени? Саман… Страж.
Зато одна вещь не вызывала никаких сомнений. И радовала, насколько это вообще возможно в такой ситуации. Ронима и его что-то связывает. Более давнее, чем дружба под Кровом. Более важное и… крепкое, судя по тому, как злилась Мирина Ир.
– Можно было и не уходить.
Он обернулся. Роним пересек комнату и встал рядом. Подняв руку, он открыл форточку, и сигаретный дым потянулся туда. Наблюдая за этим, Ласкез ответил:
– Я и так отнимаю слишком много времени. Хотя на это нет причин.
– Есть, – возразил сыщик.
– Мы даже не родня.
– Перестань говорить глупости.
«Кто носил фамилию Деллависсо?»
Этот вопрос – последний из тех, которые могли хоть что-то прояснить, – жег язык. И все же Ласкез удержался. Хватит, достаточно. Не сейчас…
– Вообще-то Пагсли звонил по поводу тебя.
Он ощутил озноб. В голову полезли самые скверные догадки. Сохранить хотя бы видимость спокойствия оказалось трудно, но Ласкез попытался: вымученно улыбнулся и уточнил преувеличенно бодрым голосом:
– Он узнал, что я на самом деле прячущийся преступник, и велел тебе меня арестовать?
Роним даже подавился дымом. Хмыкнув сквозь кашель, он погасил окурок и бросил его в блюдце.
– Нет. У него для тебя послание от… кого-то из Такатана. Кто пользуется той самой не частотой, не поддающейся дешифровке.
Ласкез негромко выдохнул. Роним, не дожидаясь вопросов, пояснил:
– Этот кто-то… кто бы он ни был… зовет тебя на прогулку. Сегодня на смотровую площадку. Ту, куда я тебя возил. Ты пойдешь? За кем-то из вас могут следить.
Роним смотрел на него серьезно. Ласкез не сомневался: скажи он «нет», детектив бы его не осудил. Но он не мог отказать. Джер, или Тэсси, или доктор, или все сразу… кто бы это ни был, у него не оставалось вариантов. Согласившись, он мог наконец удостовериться, что хотя бы с теми, кого он так глупо потерял, все в порядке. Или… что у него куда больше проблем, чем он думает. Он кивнул, глянув Рониму в лицо.
– Да. Я иду.
* * *
Он хорошо провел день: Роним повез его посмотреть на Éрри Монтáра – учебные корпуса Серой стражи, раскинувшиеся у океана. Башни выглядели еще древнее такатанских построек алопогонных: менее высокие и стройные, они напоминали самые настоящие бастионы и казались невероятно подходящим для подобных целей местом. Ласкез долго всматривался в ряды окон-бойниц, переходы, спускающиеся к воде ступени, заросшие курчавым зеленым мхом. Оказаться здесь – можно ли на такое надеяться? Неизвестно, но пока хорошо и просто об этом помечтать.
Затем они направились в ярд, и на этот раз Роним показал все, что там находилось. Псарню и арсенал, изоляторы и даже трупную залу, где было так холодно, что изо рта шел пар, а местные медики ходили в подбитых мехом серых плащах и носатых масках, из-за чего напоминали огромных птиц.
– Если будешь работать на Второе подразделение… лучше тебе уже сейчас его рассмотреть, – сказал сыщик, прежде чем явился Пагсли. С ним они отправились обедать в трактир «Причал», где под потолком плавал цветной дым множества курительных трубок и подавали огромные порции – настолько огромные, что еда чуть ли не вываливалась из тарелок.
– Мы оба напишем ему по рекомендации в Корпус. Я потренирую его в стрельбе и обучу кулачному бою. Если он не провалится, они плюнут на то, что он проскочил первые юнтаны. Кто откажется от таких свежих сил?
Мне нужно еще дожить до курсантского отбора и не сойти с ума.
Но Ласкез не сказал этого вслух. Сейчас, после всех неприятных открытий, после появления новых терзающих подозрений, ему необходима была опора. Хотя бы возможность думать об отдаленном будущем. Которое наступит после того, как ближайшее – полное тайн, страхов и неопределенности – станет прошлым.
– Я не провалюсь, – пообещал он, и ками одобрительно стукнул его по плечу. Кулак, твердый, как копыто, наверняка оставил синяк.
Потом заговорили о вечере. Роним и Пагсли не хотели, чтобы Ласкез шел один. Они опасались либо засады, либо слежки, хотя ни для одного, ни для другого вроде и не было причин.
– Джер – сын товура, – попытался успокоить их Ласкез.
– Товура из Алой Сотни, – уточнил Роним.
– Да и вообще, твой ли приятель тебе написал? – прибавил Пагсли.
В конце концов они договорились: машина Ронима приедет на площадку, и Ласкез останется один – ждать. Двое детективов все время будут осматриваться вокруг. «Своя засада» – так назвал это Капрам Пагсли. Ласкез после недолгого колебания согласился.
