– Они точно не догадаются, куда мы скрылись? – спохватилась Тэсс. – Ты таскаешь с собой бомбы?
Джин открыл один глаз и покосился на нее.
– Пилот должен быть готов ко всему. А отвесный взлет… – его глаз снова закрылся, – рискованный трюк. С подбитой машиной его не выполнить, да даже с целой непросто. Они вряд ли и подумать могли.
– Но ты смог, – Тэсс опять подняла глаза. – И эта рана… Как они тебя задели?
Джин открыл оба глаза и повернул голову. Он выглядел удивленным. Сначала дернулось левое, проколотое, ухо, потом сразу оба.
– Так ты не поняла? Они меня не задевали. Ладно… накладывай повязку, и я гашу свет.
Он с усилием сел прямо. Тэсс прикрыла рану куском марли с еще одним слоем мази и стала фиксировать бинты. Она не знала, какой вопрос задать следующим. Но ей и не пришлось.
– Это не моя рана, Тэсси. Это рана Ванка. Точнее, ее часть.
– Так не бывает… – негромко произнесла она и обрезала бинт.
– Доброй вахты, дружище, – сказав это и проведя ладонью по погасшей панели, Джин нажал последнюю кнопку. В кабине стало темно. Тэсс больше не видела его глаз.
– Так не бывает, – зачем-то повторила она и услышала смешок:
– Только в сказках и легендах?
– И непроверенных научных исследованиях.
Джин рассмеялся громче.
– Бывает. Тэ Зодчего и тэ вещи неразделимы. Помнишь все эти легенды о ходячих замках? В скольких из них старые правители, умирая, срастались со стенами башен, отдавая им всего себя? Зодчие на многое способны, Тэсс. Не все из них говорят об этом… но способны. А уж взять часть боли своей вещи и дать часть сил – это ерунда. Если бы я этого не сделал, Ванк бы не долетел. И точно не спас бы тебя.
– Тебе приходилось раньше…
– Нет, – ровно отозвался он. – Но я рад, что убедился: я могу. Мы оба можем. И… пожалуй, я благодарю за это тебя.
Она вздрогнула. Озноб стал сильнее, она упрямо замотала головой, хотя Джин этого и не видел.
– Если бы не я, вы бы просто сдались. Сказали, что потерялись в бурю или…
– Да прекрати, – оборвал Джин. – Не все алопогонные умны, но кретинов туда не берут. Им хватило бы взгляда, чтобы понять, что на таких, как Ванк, не теряются. Так что… – его рука коснулась плеча Тэсс, – не ищи очередной повод быть виноватой. Ты тут ни при чем.
Тэсс улыбнулась. Прислушалась – Джин дышал ровно, без хрипов. На всякий случай она спросила:
– Больно?
– Заживет. Главное… – голос немного изменился, стал мягче, – Ванк цел. Он самодовольный дурень. Но я его очень люблю.
Он убрал руку и отстранился. Тэсс поймала себя на нелепой мысли: она ждала… не совсем этого. В темноте Джин вел себя так, будто это не он во время перевязки бросил очередную двусмысленную фразу, заставившую Тэсс залиться краской и с трудом побороть желание хорошенько ему врезать. И она никак не могла понять, радоваться или нет.
– Как ты вообще построил такой… странный самолет? – спросила она, скорее чтобы отвлечься от всякой чуши. – Ло Лирисс говорил, ты работаешь на военных. Гоночные…
– Мое КБ недавно присоединила Длань, – ответил Джин. – Конечно, мы не отказались, ведь это здорово, когда Син-Ан выделяет тебя. Конструкторов больше, чем мест на госслужбе. Но… изначально я сюда не хотел. Сперва все было иначе. Могу рассказать в виде сказки на ночь. Хочешь?
– Что-то мне подсказывает, что в твоей сказке могут встретиться похабные шутки.
– Мало ты меня знаешь.
Тэсс покачала головой и собралась отодвинуться. В этот миг пальцы Варджина коснулись ее руки.
– Совсем озябла. Жаль, я мало чем могу тебе помочь.
Его ладонь не была ледяной, как у чистокровных ки, но и не была горячей – лишь еле-еле теплой. Джин завозился в темноте, в конце концов Тэсс почувствовала, как ее во что-то закутывают. Приятная тяжесть легла на плечи.
– Вожу с собой пару покрывал. Иногда приходится ночевать непонятно как. Тебе поможет, я думаю. Лучше?
– Благодарю, – негромко откликнулась она.
Тэсс не отказалась бы от чего-нибудь горячего, вроде трэма или молока, но об этом не приходилось и мечтать. Когда Джин отстранился снова, она спросила:
– А ты?
– У меня редко бывает такая проблема. Я хорошо переношу холод. Но… – он хмыкнул, – все равно ты можешь ко мне прислониться. Я мягкий и пушистый.
В конце концов, в этом не было ничего такого. Тэсс наклонила голову к плечу лавиби, и он приобнял ее, не пытаясь, впрочем, привлечь ближе. Наверное, они выглядели забавно и довольно странно – насквозь промокшие, оба с окровавленными и грязными руками. Да… Определенно, хорошо, что они не разожгли костер. В таком виде не стоило вообще никому попадаться на глаза.
– Так вот. Ванк, – начал Джин. – Наверное, лучше начать с того, что я был крайне бестолковым барсучонком. Не то что ты, ведь, насколько я понял, Марча ты сделала в двенадцать… я в этом возрасте еще только читал книжки и срисовывал чертежи. Но самолеты мне нравились, и я уломал отца отдать меня в Инженерный корпус. Я провел там несколько славных юнтанов. Ну а потом началась практика. Я… знаешь, по успеваемости болтался в крепком, но бесперспективном середняке. Так что по распределению попал в вонючую дыру. Эта вонючая дыра… – Тэсс услышала, как он торжествующе щелкнул пальцами, – теперь мой родной дом. Да, мы служим Длани, у меня с ней свои счеты, но я был одним из тех, благодаря кому она вообще нас взяла. И…
– Не лопни от скромности, – предупредила Тэсс. Джин ущипнул ее за плечо.
– Не мешай предаваться воспоминаниям. Так вот… когда я пришел, это была действительно вонючая дыра на краю города. Абсолютно все оказалось неустроенно, потому что хозяин открыл дело полностью на свои деньги, продав даже свое жилье. Он мог просить займ в Едином Банке, но не стал. Он и пара его друзей здорово рисковали, но… одна вещь спасала. Он был Зодчим и гениальным конструктором. Те, с кем он начинал дело, ему не уступали. И он ухитрялся набирать способных инженеров. У него было особое чутье – даже удивительно, что мой начальник был киримо. В общем, когда они меня взяли, дела шли неплохо. В «Облачную пустошь» обращались начинающие гонщики без средств и покровителей, нуждающиеся в самолете. Мы строили задешево, но выкладывались на полную. Когда пара клиентов взяла на гонках призы, народ повалил валом. И я почти сразу понял, как мне повезло. Молодым конструкторам редко доверяют что-то серьезное. Таскаешь чертежи – и то порадуйся, что не чашки. Многие, с кем я учился, так и попали. А вот у нас таскать было нечего и некогда. Близились гонки. Заказов оказалось много, в предыдущий сезон призы взяли сразу три наших модели. В общем, меня сразу распределили к двум конструкторам. Клиент хотел покрасоваться на Гонке Расцветания, перед своей… иначе и не скажешь, самкой, настоящей вздорной девицей. Самолет ему был нужен «красивый и быстрый» – вот и все требования. Мы начали. Двух моих наставников постоянно дергали, так что практически всё, начиная с чертежа, я делал сам. Они только помогали мне и искали в расчетах критические ошибки. Кстати, пару раз находили. Потом чертеж увидел ло Хозяин – его, кстати, все так и звали. Ему чем-то понравилась моя идея, он заинтересовался ею и тоже стал подходить, давать подсказки. Помог с подбором деталей. С поправками. С новыми расчетами. Как ни странно, он мало меня пинал, хотя характер у него был отвратительный. В основном, он наблюдал. Присматривался. Я тогда не понимал почему.
