– Боюсь…
Тэсс осеклась и посмотрела себе под ноги. Нужно было показать газету Джину, объяснить, в том числе и себе, почему она так паникует… но она не могла. И быстро спросила:
– Как это ты меня учуял? Ты же нюхал краску.
Джин хмыкнул и состроил гримасу – расширил ноздри и вытаращил глаза, будто особенно старательно во что-то внюхивался, шумно втягивая воздух. И наконец заявил:
– Запахи, которые нам нравятся, мы запоминаем быстрее и улавливаем лучше. Например, я всегда учую крепкий черножар. И тебя.
– Благодарю, что хотя бы не сравнил меня с жареной вырезкой!
Тэсс возмущенно хмыкнула, хотя и не смогла сдержать улыбки. Но Джин в ответ не улыбнулся. Вновь вытянул одну ногу и оперся подбородком на другую.
– Почему ты сбежала? К брату?
– Да.
Она ответила только на последний вопрос. Ответить на первый было тяжелее, скорее всего, ее слова разочаровали бы Джина, потратившего на нее немало сил и, кажется, в нее поверившего… Вздохнув, Тэсс снова подняла сумку и пошла вперед. Когда она тоже села рядом с Ванком, Джин потрепал ее по макушке своей тяжелой рукой.
– Давай, раз уж ты поймана. Я же не отстану.
Не отстанет, и правда. Набрав в легкие воздуха, Тэсс призналась:
– Струсила.
– Чего ты боялась? – ровно спросил Джин.
– Что я…
Тэсс почувствовала, что он повернулся к ней, но упрямо продолжила смотреть вперед, на полоску берега, соприкасающуюся с полотнищем океана. Над водой носились, выхватывая рыбок, такары. Тэсс придвинула сумку ближе и выпустила Марча; он мгновенно взмыл вверх и устремился к птицам.
– Джер прав, – наконец заговорила Тэсс. – От меня много проблем. Всегда было. И я боялась, что-то еще случится с твоей… вашей семьей. Станет еще хуже, хотя хуже уже…
– Отец поправляется, – ровно отозвался Варджин. – Да и я сам был виноват. Даже если и нет, все совершают…
У Тэсс все расплывалось перед глазами. Она быстро сморгнула слезы.
– Это не мой дом и не моя жизнь, Джин. Я не должна ничего здесь разрушать. Ты правда полетел бы, если бы не хотел меня успокоить, если бы…
– Я не люблю вот это «если бы». Такие же несуществующие слова, как и то, что они предполагают. Я хотел тебя успокоить. И я полетел.
Она все-таки развернулась и, глядя на него, усмехнулась:
– Странное совпадение. Все, с кем что-то случалось, хотели что-нибудь для меня сделать. Например, мой брат… однажды он стал немым из-за меня. Потерял голос. Надолго. И не я его ему вернула. Или наша ла доктор, та женщина…
Тэсс почувствовала ком в горле. Уставившись на песок, она начала зачем-то погружать в него крепко сжатые кулаки. Покалывание песчинок отвлекало. Хотя бы всхлипывать она стала меньше.
– Джер ненавидит меня, – тускло продолжила она, понимая, что все еще не готова закончить предыдущую мысль. – Не просто так. Он…
– От него не пахнет ненавистью, Тэсси.
Она подняла голову. Джин, видимо, в задумчивости созерцал ее макушку. Теперь, встретившись глазами, он тяжело вздохнул и перевел взгляд вперед. Он тоже уставился на птиц и Марча, летающего среди них.
– И чем же от него пахнет?
– Я не уверен, что должен это говорить.
Тэсс покачала головой:
– «Ты ему небезразлична». «Держись за него». Это были твои слова. Может, теперь вообще сообщишь, что на самом деле он в меня…
– Нет, – быстро откликнулся Джин. – Не… так. Так было бы проще.
Странно, что он, с его хорошо поставленной речью и обычно четкими формулировками теперь замялся. Взгляд стал напряженным и сосредоточенным, то и дело блуждал, словно в поисках правильных слов. И Тэсс – неожиданно даже для самой себя – сдалась:
– Наверное, это неважно.
Они замолчали. Океан шумел все громче. Кажется, ветер усиливался.
– Почему ты вернулась?
Тэсс вновь подумала о тех снимках. Затем о том, что выяснилось. В конце концов, она могла позвонить с вокзала. Или передать записку. Да и Джер узнал бы сам, он не пропускает свежие газеты, тем более столичную «Син. Здесь и сейчас». Да, он узнал бы, и может, было бы лучше, если бы Тэсс к тому времени находилась подальше, потому что…
– Я устала все время бояться. Не хочу больше убегать. Никогда. – Тэсс наконец-то смогла глубоко вздохнуть и добавила: – Я никогда не думала, что так плохо учусь на ошибках. Но ты преподал мне хороший урок.
– Для мирного конструктора, мирного гонщика…
– …и особенно мирного нарушителя спокойствия достопочтенных алопогонных.
– Не преувеличивай!
Но Тэсс заметила: юноша улыбнулся. Она хлопнула его по плечу, надеясь, что получится непринужденный дружеский жест. Джин сразу поймал ее руку. И снова – как тогда, в то утро, – их пальцы сплелись.
– Я собирался ловить тебя, ты знаешь? – серьезно спросил он, заглядывая ей в лицо.
– И поэтому так торопливо красил Ванку пузо? – недоверчиво хмыкнула Тэсс.
Джин хмыкнул в ответ:
– Он любит быть красивым. Но он бы в какой-то час догнал «змейку».
– А если бы я поехала не на «змейке»?
– Я поднял бы всех на уши, заявив, что у меня пропала женщина.
– Я не твоя женщина.
– Не всем обязательно об этом знать.
Тэсс насупилась и вяло попыталась освободиться. Джин не пускал. Он сидел неподвижно, напоминая небольшую, широко улыбающуюся черно-белую скалу. И что-то заставило ее улыбнуться в ответ – искренне, почти без усилия. Тэсс поняла, что радуется. Она рада вернуться. Даже так.
– Кстати, может… – Джин многозначительно подмигнул: – И нам необязательно?
Все же высвободившись, она сердито пихнула его:
– А не многовато ли ты…
Закончить ей не удалось.
– Милуетесь? – издалека крикнул Джер. Он шел вразвалку, небрежно сунув руки в карманы. Приблизившись, остановился над Тэсс и Варджином, пару раз покачался с носков на пятки. Он был небрит и выглядел очень хмуро.
– Собралась куда-то? – он кинул взгляд на сумку Тэсс.
– Нет.
Ноздри Джера дрогнули. Но ее ответ был вполне правдивым.
– Жаль.
– Джер, – негромко одернул Варджин и начал подниматься с песка. Тэсс последовала его примеру. – Не надо. Пожалуйста.
– Так о чем вы болтаете?
– Я только пришла.
– Откуда?
Джер сощурился. Он снова повел носом, брезгливо сморщился, буркнув: «Благодарю, что не лобзались», но тут же осекся. Поднял брови и сделал шаг навстречу Тэсс.
