– Нацист проклятый, по тебе петля плачет…
– И все же, заключенный, признайтесь – вы до сих пор уверены, что сейчас сорок третий год? Или сорок четвертый? Черт, я и сам сбился с вашим календарем. И что вы находитесь в Германии, которая продолжает доблестно сражаться с врагами Рейха?
Заключенный дернулся, но кандалы держали крепко. Не будь сетки, он бы плюнул в лицо мучителю.
Лагерфюрер расхохотался:
– Господа, господа, могу вас поздравить – наши методы еще раз доказали свою эффективность! За такое и не грех опрокинуть кружку пива.
– Могу распорядиться, Вилли, – с неподобающей фамильярностью сказал сидящий за соседним столиком ефрейтор, протиравший салфеткой автомат. – Неужели тебя еще берет эта гадость?
– Меня даже вот эта гадость берет, – сказал лагерфюрер, вытащив из кармана пачку сигарет. – Представляете, господа? Сигареты! – он достал одну, чиркнул спичкой.
– Ну? – подал голос зондер у стойки. – Тебе, Вилли, может, и бабу надо? Я могу Лени попросить. Она не откажет…
– У нее там сгнило все, – отозвался другой. – Тут у нас в машине свежатинка имеется, можешь ее, Вилли, оприходовать!
Лагерфюрера насмешки солдат нисколько не задели. Он продолжал вдыхать и выдыхать дым, разглядывая беглеца. Когда всеобщее ржание и шуточки на тему, что еще может попробовать Вилли, поутихли, дверь в кафе распахнулась и внутрь стремительно вошел человек в штатском костюме, а за ним пяток сопровождающих в зеленоватой форме, касках и с автоматами наперевес.
Увидев входящего, лагерфюрер отбросил сигарету, вытянулся во фрунт и гаркнул:
– Смирно!
Зондеркоманда повскакивала с насиженных мест. Лагерфюрер щелкнул каблуками:
– Хайль Гитлер!
Вошедший брезгливо поморщился:
– Не можете из роли выйти, господин Шлосс? Нельзя без маскарада? У вас как в Голливуде на съемках фильма про войну.
– Требования маскировки, – отчеканил лагерфюрер, – строго следуем протоколу действий при поимке опытного образца, господин Освальд.
– Где? – спросил Освальд, и Шлосс указал на беглеца.
Освальд все той же стремительной походкой подошел к столику, уселся на место лагерфюрера, смахнул на пол его фуражку и стек.
– На сколько он прыгнул? – спросил Освальд. Из-за плеча человека в штатском протянули лист бумаги, Освальд нетерпеливо его вырвал, положил на стол, уперся кулаками в столешницу и набычился над ним так, будто собрался боднуть. Тряхнул головой. – Хорошо. Отлично. Он что-то понимает? Или до сих пор воображает, будто говорит по-немецки?
Заключенный осклабился:
– Понимаю, фашистская морда.
– Меня зовут господин Освальд, – человек посмотрел на него исподлобья. – Для информации – война закончилась три десятка лет назад. Победой Соединенных Штатов, естественно. Он из какой опытной партии? – повернулся к Шлоссу.
– Из самой первой, господин Освальд. В Освенциме подвергся обработке «Циклоном Б», затем содержался в Доре. Использовался в качестве основного движителя при первых пусках А-4. Ветеран.
– Ага. Значит, эвакуирован в США в ходе операции «Прищепка…»
– «Скрепка», господин Освальд, – поправил лагерфюрер.
– Скрепка, прищепка, – поморщился Освальд. – Вы гарантируете, что экземпляр готов к использованию? Сколько в нем «Циклона Б»?
– Из ушей льется, – усмехнулся лагерфюрер. – Собственно, поэтому мы и не ожидали инцидента с заложниками. Предполагалось их немедленно нейтрализовать, но «Циклон Б» их инфицировал, поэтому…
– Где они?
– На заднем дворе, господин Освальд. И девочка…
– Девчонку я забираю с собой, а вы, Шлосс, позаботьтесь об остальном, – господин Освальд поднялся из-за стола.
– Мы с тобой еще встретимся, – сказал заключенный.
– Встретимся, – усмехнулся господин Освальд. – Шлосс, завершайте работу.
Беглеца подхватили под руки и потащили за стойку, где обнаружились дверь на кухню и выход на задний двор.
Его запихнули в автофургон. Там лежали тела убитых. Кровь растеклась по железному полу, и он отодвинулся от трупов подальше. Дьявол, он не желал им смерти.
Затарахтел двигатель, машина тронулась.
Вскоре он понял – кошмар продолжается, потому как трупы начали шевелиться. Словно жизнь по капле возвращалась в развороченные тела.
Дрогнули ноги. Шевельнулись пальцы рук. Приподнялись и вновь ударились затылками головы. Женщина оживала быстрее мужчины. Согнула в колене ногу, бесстыдно заголившись, оперлась локтями об пол, уселась, мутными глазами поводила из стороны в сторону. Ее можно было принять за очнувшуюся после долгой попойки алкоголичку, если бы не дыра в животе.
В горле ее клокотало. Она силилась что-то произнести.
Дверцы фургона распахнулись, в проеме возникли фигуры в неуклюжих резиновых костюмах и противогазах. Они держали длинные палки с железными петлями, которые ловко накинули на оживших мертвецов и потащили их из фургона. Затем пришла и его очередь быть крепко схваченным за шею. Он попытался идти сам, чтобы перешагнуть лужу крови, но его тут же резко дернули, сбили с ног и выволокли наружу.
В огромном ангаре находилось множество людей в таких же резиновых костюмах и противогазах, однако между ними мелькали люди в белоснежных халатах, что делало их похожими на врачей, а также личности в костюмах и шляпах, совсем уж гражданского вида. Пространство ангара разделялось на квадраты низенькими ограждениями, в углах которых замерли фигуры в зеленоватой форме и с автоматами.
Троих новоприбывших затащили в одну из таких выгородок. Палки с петлями прижимали их к бетонному полу. Мертвецы шевелились огромными жуками без цели и без смысла, издавая булькающие звуки – то ли переговариваясь, то ли испуская скопившиеся во внутренностях газы.
Он же лежал спокойно, сберегая силы. Это даже хорошо, что его не отправили обратно в лагерь. Шансы еще раз попытать удачу у него есть. Тем более здесь, где столько народу. Даже в полосатой робе, при определенной удаче, вполне можно скрыться, отыскать такой же резиновый костюм, противогаз и выбраться наружу.
– Где они? – шум ангара перекрыл резкий голос. – Я хочу на них взглянуть. И быстрее, времени в обрез. Сейчас прибудет Президент.
Он скосил глаза и увидел группу людей в накинутых на плечи белых халатах. Стоящий в середине нетерпеливо махнул рукой:
– Поднимите, поднимите их.
Аккуратно расчесанный, холеный, хотя и слегка обрюзгший человек бегло осмотрел булькающих мертвецов, поморщился и быстро перешел к заключенному.
– Знакомое лицо, – сказал он. – Откуда я его знаю?
– Из самой первой партии, господин Браун, – ответил сухощавый сопровождающий. – Судя по номеру, содержался еще в Доре, в начале экспериментов.
