— Я не понимаю, как моё убийство может изменить историю? Почему я?
— Вы действительно не понимаете? Вы же умный человек. Вы же сами себя создали.
— Постойте! Кажется, я начинаю догадываться — социальная справедливость, в этом всё дело! Вам не нравится, что я богат! Представляю себе типичную картину Вашей жизни: бедное голодное детство и злобный богатый сосед, которому вы вечно завидовали.
— Нет. Ваша картина никуда не годится. Я жил в довольно обеспеченной семье, получил хорошее образование и никогда не голодал.
Раздался стук двери. Все обернулись на звук. Около двери стоял один из посетителей и пытался выйти наружу.
— Не пытайтесь выйти наружу! Все входы и выходы заминированы! Попытаетесь выйти — прогремит взрыв! — предупредил террорист.
— Отпустите моих детей! — сказал брат.
— Вы не понимаете! Внутри меня находится двенадцать килограммов пластиковой взрывчатки. Она разнесёт Вас в клочья! Вы уже все мертвы!
— Я не хочу умирать! — закричала Карина и заплакала.
— Я тоже не хочу! — вторил ей Степан.
— Мамаша немедленно успокойте детей! — грубо приказал официант.
— Милая я прошу тебя — успокой детей — как можно спокойнее сказал мой брат.
— Да, нам всем надо успокоиться. Все сделайте глубокий вдох. Досчитайте до трех и выдохните. Повторите это десять раз — сказал официант.
— Делай, что говорит дядя — сказала Марина.
— Да делайте, что я говорю, и мы все успокоимся. Я не хочу паники.
— Я не понимаю. Мы сидим и ведём здесь светскую беседу. Вы какойто нетипичный террорист — сказал профессор.
— А поВашему у террористов есть типичное поведение? — спросил официант.
— Конечно! Они делают заявление на камеру, угрожают заложникам, а потом их казнят. Мы же разговариваем уже пятнадцать минут, и Вы так и не сообщили о своих намерениях.
— Знаете, что меня дико раздражает, в поведении этих террористов? Это три вещи. Первое — это дикий животный страх в их глазах. Они до жути боятся умереть. Они не боятся убивать, но их пугает страх собственной смерти. Именно поэтому они боятся всех: заложников, полицию, журналистов. Они не могут расслабиться, чтобы нормально вести диалог, чтобы внятно объяснить собственную позицию.
— А вы можете расслабиться, ведь Вы не рискуете своей жизнью?
— Конечно. Я могу транслировать свои мысли через автоматона. Я могу чётко изложить свою позицию. Но мы отвлеклись. Второе, что меня раздражает — это их заявление. Как правило — это короткие тезисы, написанные ими заранее. Это не их собственные мысли, а то, что им вбили в голову их кураторы. Сами они и двух слов связать не могут, а если настаиваешь на разъяснении их позиции — прячутся за своими лозунгами. Ты ведь сейчас умрешь. Это самый важный и последний момент в твоей жизни — объясни, зачем ты это делаешь? Но нет, они скатываются в свою демагогию! Именно из этого вытекает третий раздражающий фактор — они полные ничтожества! Их кураторы, чтобы привлечь в свои ряды новых исполнителей, постоянно внушают им мысль, что они самые лучшие, что они рождены для чего большего.
— Но разве это не так? Разве теракт, для них это не нечто большее?
— Не в этом дело. Сильный и уверенный человек не покупается на такие слова. Он точно знает свои возможности. Он ставит перед собой цели и добивается их.
— Такой как вы? — спросил мой брат.
— Конечно. Я точно знаю, чего я хочу.
— А я до сих пор не пойму, почему Вы выбрали меня?
— А Вы сами не можете догадаться? У Вас нет на этот счёт никаких мыслей?
— Полагаю, что это както связано с моей профессиональной деятельностью, но почему конкретно — я не знаю.
— А Вы профессор, что думаете на этот счёт?
— Я думаю, что Вы взяли нас в заложники и просто тяните время — сказал профессор.
— А я думаю, что это просто блеф! Нет никаких бомб! Вы взяли нас в заложники, чтобы поболтать языком. Я сейчас возьму и выйду отсюда! — сказал один из посетителей. Это был грузный мужчина средних лет.
— Я очень советую, Вам этого не делать! — предупредил его террорист.
Мужчина не стал его слушать. Он поднялся изза стола и решительно направился к двери. Террорист в два прыжка догнал его у самой двери. После этого он рывком левой руки развернул к себе мужчину, а правой нанёс короткий удар в живот. Мужчина охнул и упал на колени, держась руками за живот. После этого террорист схватил мужчину под мышки и резко оторвал от пола. Подняв его как пушинку — он усадил его на ближайший стул. После этого террорист выскочил в подсобку. Было слышно, как хлопнула дверь, и раздался звук волочения по полу чегото тяжёлого. Вскоре появился террорист — он тащил труп мужчины по полу. Он выволок его на середину зала, и бросил там.
— Похоже, я должен Вам коечто объяснить! Это охранник, которого я задушил вчера. Я не хотел его убивать, но он мешал моим планам.
— Мама, а этот дядя мёртвый? — спросил Степа.
— Да сынок — ответила Марина.
— А можно мне его потрогать?
— Давай мальчик. Подойди, потрогай его! — сказал террорист.
Степа подошёл к мертвецу и коснулся его пальцем.
— Холодный — сказал мальчик.
— Я достал его из холодильника.
— А зачем он был в холодильнике?
— Чтобы не протух.
— Я тоже буду такой холодный?
— Нет. Скорей всего тебя разорвёт на мелкие кусочки, а потом эти кусочки сгорят как маленькие солнышки.
— Стёпа иди сюда! — позвала его Марина.
— Мама я хочу посмотреть — сказал Стёпа.
— Слушайся маму. Иди к ней — сказал официант.
Степа вернулся за стол.
— Вы нас всех убьёте? — спросил худощавый мужчина, одиноко сидящий за столом.
— Нет. Вас убьёт система! — ответил официант.
— Что это значит? — спросил профессор, глядя на труп охранника.
— Посмотрите на меня профессор, и ответьте на вопрос: «Что будут делать власти, когда узнают, что здесь происходит?»
— Они начнут переговоры.
— А потом?
— Если не смогут договориться, то начнут штурм.
— А что они будут делать между переговорами и штурмом?
— Будут пытаться торговаться и тянуть время.
— Нет. Это всё относится к переговорам. Даю подсказку. Вдруг я не один. Вдруг у меня есть сообщники с той стороны двери? Как я могу с ними связаться?
— Они выключат сотовую связь.
— В точку господин профессор. А ещё ответьте мне: «Как управляется автоматон?»
— По сотовой связи.
