— Как «все»? — с недоумением уставился на меня коротышка, снова чуть не плача. — Что мы решаем в итоге?
— Ваши услуги в этом деле не понадобятся, — покачал головой я. — Справимся сами. Вам щедро заплатят за беспокойство.
Прощаться он не стал. То ли обиделся, что не оценили его старания, то ли позабыл на радостях от перспективы получить солидную сумму без каких-либо усилий. Меня это мало волновало — официанты как раз притащили два акульих стейка с гарниром из запеченного картофеля под сырным соусом, и я с наслаждением стал потрошить еду не слишком острым ножом из раритетной коллекции ИКЕА.
— Вы передумали убивать ее? — Помощница не притронулась к приборам, пялясь на меня озадаченным взглядом. — Тогда в чем план?
— Почему передумал? — удивился я. — Другого плана нет. Просто вспомнил, что есть один способ умерщвления уважаемой Терезы, который не вызовет особых подозрений у ее сестриц.
— Надеюсь, речь о смерти от старости? — съязвила Диана.
— К сожалению, так долго ждать мы не можем, — нанизав на вилку кусок рыбы, я отправил его в рот, — придется привлечь к проекту заинтересованных лиц. Думаю, с учетом… хм… исторического контекста гибель лидера от нападения дикого животного покажется нашим амазонкам вполне закономерной.
ГЛАВА 32
Сиднейский зоопарк оказался куда больше Мельбурнского. Нередко навещая город, с этой стороны пролива я не был целое столетие, а ведь занятая зверушками территория увеличилась еще в несколько раз. Из многих точек до сих пор открывались прекрасные виды на гавань, успевшее стать историческим здание оперы и соединяющий два берега огромный мост, недавно прошедший реконструкцию. Добирались мы, впрочем, не по нему, а на одном из многочисленных водных трамвайчиков, курсирующих между центром города и зоопарком.
Этого мне не хватало куда больше полетов. Стоя на носу парома, я наслаждался летящей в лицо водной пылью. Подумать только, прошла уже тысяча лет с тех счастливых дней, когда, сбросив с себя бремя строителей цивилизаций, мы с Локом присоединились к дикому северному племени. Живущему простой жизнью, в которой войны и доблесть значили больше интриг и подхалимажа. Признаться, тогда я был уверен, что викинги вымрут. Погибнут все как один в схватках с более многочисленными и изощренными южными соседями. Стали бы мы рассказывать им байки о могучих эйсах, да еще и используя истинные имена, допускай хоть на секунду, что истории эти сохранятся в легендах через века? Вряд ли, но я не жалел. Каялся лишь, что не смог отговорить брата вернуться в объятия Серой ложи. Впрочем, и Один с прочими Исходными наверняка пожалел об этом, когда Лок решил, что время их лидерства истекло…
— Что вы им скажете? — тихо спросила Диана, подкравшись сзади. — И как обойдем камеры?
— Вопрос уже решается, — пробурчал я, недовольный тем, что мои воспоминания прервали. — Люди Бара намешают часовую запись из прошлых картинок, и подменят сигнал. Те, кто за мониторами, нас не увидят. А что скажу… скажу, что это их единственный шанс попасть на Эдем.
Вход стоил заметно дороже, чем в Мельбурне. Мне даже показалось, что кредитка жалобно пискнула, расставаясь с полутора сотнями экю. Пистолеты мы спрятали за урной недалеко от входа, и объясняться со службой безопасности, сверкая значками федеральных агентов, не пришлось. Билеты оказались еще более говорливыми, чем в южном соседе, и Диане с трудом удалось прервать поток рекламы, заставив устройство выдать местонахождение обезьянника.
Вольер с гориллами стоял на отшибе и выглядел недавно построенным. Билет радостно подтвердил нашу догадку, сообщив, что этой части зоопарка лишь пять лет и содержатся здесь двенадцать взрослых особей и два детеныша. Замерев перед входом, я проклял собственную небрежность. Стоило узнать подробности раньше. Настоящие гориллы и йотуны определенно не могли испытывать друг к другу нежных чувств. Но если в Мельбурне хотя бы сохранялся численный баланс, во что могли превратить жизнь трех разумных существ делящие с ними клетку девять дикарей? Окажутся ли йотуны полностью сломленными рабами низшего вида? Возможно, они слишком обозлены, чтобы пойти на переговоры с теми, кто допустил подобное?
Коммуникатор пискнул, подтверждая, что ложная запись пущена. Можно заходить. Время бежит, нет смысла тратить его на сомнения. Решительно одернув куртку, я подошел к гостеприимно отъехавшей в сторону двери. Места для зрителей внутри оказалось немного — выглядящий весьма прочным прозрачный полимер поднимался на десяток метров вверх, охватывая комнатку посетителей с трех сторон. Сам же вольер был огромен, простираясь вглубь, насколько глаз мог пробиться через тропические заросли. Не очень удобно для посетителей, ведь обезьяны могли прятаться так далеко, что и не разглядеть. Собственно, прямо сейчас я видел лишь троих, меланхолично вычесывающих друг дружку в паре метров от нас. Йотунов среди них не было.
Подойдя к ограждению, я постучал по нему костяшками пальцев. Получилось не слишком громко — похоже, полимер не только пуленепробиваемый, но еще и звукоизолирующий. Очередной прокол с моей стороны — в Мельбурне, со слов Дианы, защита была куда проще. Заметив манипуляции гостя, крупный самец оторвался от своего занятия и недружелюбно оскалился. Его мнение меня не волновало. Может, его сородичи в этот самый момент избивают бедных йотунов и насилуют их самку. Я не Лок, который одно время обожал украшать свои жилища ковриками из шкур горилл, но если обезьяны помешают переговорам — освежую не хуже.
Что ж, камеры не работают, а значит, можно побезобразничать власть. Подпрыгнув на месте, я саданул ногой по ограде. Один раз, еще, еще. Ко мне с азартом присоединилась Диана, хотя толку от ее обутых в кроссовки ножек было немного. Нет бы явиться на шпильках, как в прошлый раз. Все же какие-то звуки внутрь проникли. Самец гориллы теперь не на шутку взбеленился и даже начал колотить себя лапами в грудь. «Кинг-Конга» насмотрелся, что ли. Меня интересовал не он, а те, кто прячутся в чаше. Через некоторое время кусты зашевелились, и из них вальяжной походкой вышел йотун. Цыкнув на самца, он мигом заставил того испуганно спрятаться за большим камнем. Хм, я ошибался. Интеллект победил численное превосходство, и внутри правили отнюдь не обезьяны.
Йотун задумчиво смотрел на меня сквозь стекло, пока я всячески изображал дружелюбие, расплывшись в идиотской улыбке. Я знал его, как знал их всех. Иннак, старший среди пленников, глава общины. Видимо, этим объяснялись и роскошный вольер, и повышенная степень защиты. Бедных же горилл загнали сюда то ли для развлечения, то ли в качестве слуг. Для йотуна Иннак был довольно вздорным типом. Тем не менее именно благодаря его стараниям сорок тысяч лет эйсы не испытывали особых проблем с пленниками. Он умел успокоить своих и не считал, что свобода стоит крови.
Наконец Иннак едва заметно кивнул, пытаясь привлечь мое внимание к чему-то за нашими спинами. Обернувшись, я увидел закрепленный на стене небольшой металлический ящик. Он был заперт, но механический замок примитивен донельзя, а я когда-то обучался у лучших домушников. Диана с неодобрением наблюдала за моими манипуляциями, пусть и не выглядела удивленной очередным криминальным талантом босса. Меньше чем через минуту дверца распахнулась, явив нам самую настоящую телефонную трубку с проводом, будто сошедшую с фотографий из прошлого века.
