И тогда за спиной вновь раздались шаги.
Амалия сдавленно вскрикнула и бросилась бежать, но через несколько шагов споткнулась и упала на камни. Поднялась, не обращая внимания на боль в разбитой коленке, и помчалась дальше. Дождь еще усилился и теперь хлестал по лицу тяжелыми холодными плетями, выбивая слезы, а ноги предательски разъезжались на скользкой мостовой. Амалия хваталась за стены домов, но все же снова падала, снова поднималась и ковыляла дальше. Но таинственный преследователь не отставал – он будто бы играл со своей жертвой, не спеша шагая следом в паре десятков футов. Амалия звала на помощь, но ее крик тонул в раскатах грома.
– Помогите, – прошептала она, из последних сил устремляясь вперед. – Кто-нибудь! Пожалуйста…
И, словно отвечая на ее мольбы, небо прорезал ослепительный росчерк молнии. На мгновение стало светло, как днем, и Амалия увидела впереди лестницу Дома Четырех Стихий. Дождь стих, осталась лишь медленно оседающая в воздухе водяная пыль. Темнота отступала, и вместе с ней уходил и ужас. Амалия больше не слышала шаги за спиной и даже осмелилась оглянуться. Никого. Академия вновь ожила, вспыхнув парой десятков окон. И как можно было не видеть их раньше?
– Я точно сумасшедшая, – вздохнула Амалия, отжимая насквозь вымокшие полы плаща. – Перепугалась, как маленькая девочка…
Страх исчез, но теперь его место занял стыд. Хорошо, что никто не видел, как она вопила и валялась в лужах! Если об этом узнает Урания Клиффорд, завтра вся Академия будет тыкать в Амалию пальцем… Проклятье! И Ливи, наверное, уже с ног сбилась, разыскивая непутевую соседку. Амалия устало прислонилась к холодному белому камню. Сейчас, нужно только немного постоять здесь, в тени под лестницей, и можно будет отправиться за земляничным пирогом. Не идти же в «Вересковый мед» с дрожащими губами и в перепачканном грязью плаще.
– Не торопись так, Кет. Я за тобой не успеваю.
Негромкий старушечий голос зазвучал откуда-то сверху. По-видимому, мадам Мерсье спускалась по ступенькам вместе с профессором Кроу. Амалия пригнулась – ей совершенно не хотелось попадаться на глаза противной старухе.
– Пожалей мои старые кости, – снова заворчала мадам Мерсье. – Я уже не так проворна, как была полвека назад.
– Ради Отца Всемогущего, переходите к делу, – недовольно отозвалась Кроу. – Зачем вам вообще понадобилось вытаскивать меня на улицу в такую отвратительную погоду?
– Прогулки на свежем воздухе неплохо разгоняют кровь, – прокаркала мадам Мерсье. – И еще лучше очищают разум. В моем возрасте этим не следует пренебрегать. Да и тебе тоже пойдет на пользу. Нельзя круглые сутки проводить за столом – даже если это стол ректора.
– Представления не имею, как Эл успевал за всем следить. – Кроу устало вздохнула. – Студенты, профессора, библиотека…
– Все очень просто, – рассмеялась мадам Мерсье. – Эл никогда не успевал ровным счетом ничего.
Смех старухи напоминал клекот птицы. Хищной и очень-очень старой. Амалия, собравшаяся было покинуть свое укрытие, снова замерла на месте. Неизвестно, что сделает мадам Мерсье, если узнает, что кто-то подслушал, как она ругает самого Торвальдсена.
– Но он всегда умел вовремя понять, что сейчас важнее всего, – продолжила та. – А это куда разумнее, чем взвалить на себя все тяготы этого мира.
– Я очень рада за него. – Кроу явно начинала терять терпение. – Так мы здесь, чтобы поговорить о талантах Элвина Торвальдсена? Если так, то я, пожалуй, вернусь к своим делам. При всем моем уважении к ректору и к вам, у меня слишком много работы.
– Нет, девочка. – Мадам Мерсье тяжело вздохнула. – Я бы и рада была просто поболтать, но все куда серьезнее. Дурные вести не дают мне покоя: две недели назад в Лютессе похоронили Софи Дюбуа.
– Примите мои соболезнования, – тихо произнесла Кроу. – Я слышала, что вы были с покойной близкими подругами.
– Оставь сочувствие при себе, девочка, – прокаркала мадам Мерсье. – У старой карги был слишком мерзкий характер, чтобы кто-то мог называть себя ее другом. По сравнению с покойной даже я показалась бы кроткой овечкой.
– Тогда я снова не понимаю, зачем я здесь.
– Кет, Софи Дюбуа была старше меня почти на полторы сотни лет, – голос мадам Мерсье зазвучал громче. – Ведьмы ее уровня крайне редко умирают просто потому, что пришло их время.
– Вы… вы думаете, что ее убили? – сдавленно пробормотала Кроу. – Но кому могла понадобиться жизнь беззащитной женщины?
– Поверь мне, девочка, – мадам Мерсье вновь насмешливо закаркала, – Софи вовсе не была той выжившей из ума немощной старухой, которой так хотела казаться. И тот, кто пришел за ней, прекрасно это знал.
– Как она умерла?
– В собственной постели, за дверями, которые так и остались запертыми изнутри. Все защитные чары тоже оказались на месте – а их у Софи всегда было предостаточно. И я бы и рада думать, что все это просто немыслимое совпадение. Но три дня назад пришли вести от Игоря Стрелковского: кто-то пытался убить и его.
Амалия затаила дыхание. Кто-то пробрался мимо сильнейших защитных чар! Точно так же, как и в Дозорной Башне! Неужели?..
– Игорь в порядке? – выдохнула Кроу. – Кто это сделал?
– Игорь прекрасно себя чувствует. – Мадам Мерсье усмехнулась и продолжила: – В отличие от того, кто пытался подстрелить его из арбалета. Надо признать, что у негодяя это почти получилось, и Стрелковскому пришлось бить наверняка. Так что допрашивать оказалось некого. Непросто выпытать что-то у горстки пепла.
– Проклятье!
Кроу с силой опустила руки на перила, и Амалии пришлось еще сильнее вжаться в лестницу, чтобы ее не заметили.
– Кто-то попытался убить Высшего мага, – прорычала Кроу. – И, возможно, убил одну из старейших ведьм. Если это то, о чем я думаю… нельзя говорить об этом Грегу. Он тут же помчится спасать Элвина и отправит на тот свет любого, кто вздумает встать у него на пути.
– Ты думаешь, Грег еще не знает? – усмехнулась мадам Мерсье. – У него отличные осведомители. И он уже не тот мальчишка, которым был полтора века назад. Элвин может сам о себе позаботиться. Сейчас Грег нужнее здесь, тебе, и он это прекрасно понимает. Но это не единственная причина, по которой он ни за что не покинет Академию.
– Девочка. – Кроу устало вздохнула. – Вы ведь говорите о ней, да? Она очень важна для Грега.
Амалия вздрогнула. В Академии вряд ли было много девочек, удостоившихся столь пристального внимания профессора Коннери. Если точнее – только одна. Амалия Хэмптон, леди Фалмут, студентка первого курса. Которая совершенно случайно оказалась сейчас под лестницей Дома Четырех Стихий.
– Не только для него, – подала голос мадам Мерсье. – Для всех нас. Дар Изначальной Тьмы. Сила настолько же страшная, насколько редкая. Если сейчас происходит то же самое, что и в тысяча двести сорок первом… она не сможет остаться в стороне.
