Старуха с огромным ворохом нечесаных седых волос выжидательно уставилась на меня. В ее взгляде читалась не столько надежда, сколько требование. У меня возникло такое чувство, что, если я сейчас не соглашусь, в следующий раз она даст мне яда черной кобры в смертельной дозе. Кивнул. Черные глаза старухи азартно заблестели, и она ниже склонилась надо мной, оскалив желтые зубы.
– Клянетесь?
Эй! А это уже наглость! Обдумывая, как правильнее подобрать слова, чтобы завтра проснуться, я не сразу понял, почему ведьма вскочила со стула возле моей койки и начала визжать как сумасшедшая. Затем она стала лупить себя по голове и шее, при этом смешно подскакивая на месте. И лишь когда Салдага достала огромного паука у себя из-за пазухи и с бранью вылетела из палаты, я понял, что разговора мне повезло избежать. Или это не случайность? Прикрыв глаза, я прислушался к внутренним ощущениям. Вот оно, то самое чувство.
– Я знаю, что ты здесь, Райдэн, – прошептал в пустоту. – Можешь смеяться, но я это чувствую.
В ответ тишина.
– Даже не надейся, что тебе удастся испить меня во время сна.
Где-то наверху послышалось насмешливое фырканье. Я внимательно осмотрелся, но так и не заметил ее.
– Освоила телепатию, наконец? – догадался я. – И давно ты за мной следишь?
– Пару недель, – донеслось над правым ухом.
Резко обернувшись, я увидел ее сидящую на том самом стуле около моей койки. Как всегда при нашей встрече, ощутил привычный трепет и острое желание. Ненавижу себя за эту слабость.
– Чего тебе? – я попытался вложить как можно больше безразличия в свой тон, но получилось озлобленно.
– Пришла тебя проведать, – пожала плечами вампирша, осматривая мое лицо и грудь.
Только сейчас понял, что полностью обнажен под тонкой белой простыней, которая никак не скрывала моего возбуждения. Заглянув под нее, я увидел черные пятна по всему телу – магические ожоги.
– Выглядишь паршиво, – подтвердила догадки Рай.
Она протянула руку, хотела коснуться моих волос, но я поклялся себе, что не позволю ей одурманить себя. Резко отдернувшись, клацнул зубами возле ее пальцев и громко зарычал:
– Проваливай, кровососка.
Она отстранилась, и в ее взгляде я наконец-то увидел то, чего так давно хотел – проблески эмоций. Сейчас вампирша не выглядела делано беззаботной. В округлившихся глазах проявилось непонимание и неверие. А следом и обида. О! Крутая девчонка обиделась. Что, не привыкла, когда тебя отшивают? Я вот тоже не привык. Знаю, неприятно, но хорошо отрезвляет.
– Чего уставилась? Иди к своему чешуйчатому другу, отрабатывай турнир.
Райдэн резко встала со стула, плотно поджала губы и, бросив напоследок полный разочарования взгляд, стремительно вышла прочь.
С каждым стуком ее каблуков, отдаляющихся от меня, я чувствовал опустошение. Сам не знаю, чего хотел добиться. Но когда она ушла, понял, что совсем не этого.
Той ночью я еще долго не мог заснуть. Моя метка вновь начала расти, а в местах, пораженных ожогами, это отдавалось нестерпимой болью. Тогда я, наверно, впервые признался сам себе, что хотел бы видеть Райдэн в качестве своей избранницы. Глупо, бесполезно, абсолютно нереально, учитывая различность рас. Но все же лучше этой девушки я еще никого в своей жизни не встречал, и потому… должен отпустить ее. Она заслуживает намного большего, чем стать чьей-то любовницей.
* * *
Виолетта
– Бедный Тэйт! – не унималась Лайма, уже в сотый раз за сегодня рассказывая мне последние сплетни. – Представляешь, весь в ожогах и не сможет ходить целых три дня.
Я с сомнением покосилась на подругу и все-таки решила высказать свое мнение.
– Думаю, ты сильно преувеличиваешь. Он же демон, что с ним может случиться? К тому же будет ему уроком. Сам виноват, нарушил правила – получай последствия.
– Но ты подумай, мало того что он лежит с ранениями, ему еще и придется отбывать наказание на позорном столбе. Снова. А еще наверстать кучу занятий за три дня, и самое обидное, что господин Эмберс запретил занятия по телепортации. Для всех демонов. Представляешь, как теперь они обозлятся на него?
Я подавила раздраженный вздох и вновь взглянула на наивную ведьму.
– Лайма, это же Тэйт! Его все на руках носят, да в ножки кланяются, никто и никогда на него злиться не будет. Еще и спасибо скажут.
– Но ведь эти уроки важны демонам для турнира, – не унималась ведьма.
Слава силам природы, госпожа Блерки наконец настроилась на урок, хотя прошло уже около сорока минут от его начала, и обратила на нас внимание.
– Ну что, все готовы? А теперь – танцуйте! – скомандовала она, усаживаясь в мягкое кресло.
Легко сказать – танцуй. А как, если даже музыки нет? На первых занятиях мы с Лаймой еще могли кружиться, развевая наши юбки и смеясь над дерганьями Вероники. Теперь же, в этих брюках, было совсем невозможно изобразить подобие танца. И почему вообще сделан упор на это бессмысленное занятие? Лучше бы часов зельеварения добавили. Ведь я почти все запасы зелий на кровососку потратила, причем впустую.
Внимательный взгляд старой ведьмы заставил выкинуть посторонние мысли из головы. Она смотрела как-то странно, не так, как обычно. Будто что-то знала, и это знание было опасным. Я сама не поняла, откуда у меня взялось такое сравнение.
– Подойди, Виолетта, – подозвала преподавательница, и я сразу же исполнила просьбу.
– Да, госпожа Блерки.
– Наклонись-ка, – сказала она, неожиданно подмигнув мне.
Я растерянно нависла над ее креслом. Она положила руку мне на плечо и с немалой силой притянула к себе вплотную, я еле удержала равновесие, чтобы не свалиться на нее. Едва не касаясь губами моего уха, преподавательница прошептала:
– Ты помнишь первое правило ведьмы?
Несколько секунд я обдумывала вопрос. Признаться, он ввел меня в замешательство. Ведь я уже поняла, что в последнее время не придерживалась самого главного правила всех ведьм – верить только в себя, в свои силы, не полагаться ни на кого и ни на что. Кажется, от осознания даже охнула в голос.
– То-то же! – самодовольно заключила госпожа Блерки и отпустила мое плечо. – А теперь – танцуй.
Она махнула ладонью, таким жестом обычно отгоняют кого-то изрядно надоевшего. Но я даже не подумала обижаться. Все мои мысли были заняты другим.
Я, Виолетта Вилар, всегда и во всем лучшая, забыла о первом правиле ведьмы! Это же позор, против которого бессильны все причины. Но почему же так произошло? Как бы мне ни хотелось, но выходило, что всему виной Даннир. Именно из-за его слов я прекратила надеяться только на свои силы, поверила во всесильность мужчины, а ведь он ничего еще не сделал. Только слова, пусть и убедительно звучавшие. Хотя смог же дракон перенести сроки турнира, а это уже немало. Нужно быть объективной и признать – я расслабилась. Без постоянной опеки семьи – даже Кенрод в последние дни не так часто находился рядом; без контроля моих кавалеров, где отсеивался каждый первый; без постоянных проверок знаний, устраиваемых ведьмами Вилар, я просто потерялась. Помнила лишь свое имя, а его значение – нет. Не род прославляет ведьму, а совсем наоборот.
