Отец очень много знал и умел.
Плотно прижимаясь к стене, словно сливаясь к ней, я медленно приближался к открытой двери.
Снова послышался шорох — а за ним приглушенное ругательство.
Я увидел, что по комнате движется тень; она перемещалась в утреннем свете, когда незваный гость шаркал по комнате.
Я прижался к дверному косяку.
Можно было подождать, пока незваный гость выйдет, и застать его врасплох — или, наоборот, осторожно войти в комнату и броситься на него, как только он меня заметит…
Отец говорил: если набрасываешься на кого-то неожиданно, у тебя есть секунда или даже больше, прежде чем противник успеет отреагировать. Человеческий мозг медленно переваривает такую информацию; жертва ненадолго замирает, пытаясь понять, откуда ты взялся, особенно в замкнутом пространстве, особенно если была уверена, что находится в одиночестве. По его словам, некоторые так и стоят, словно прирастают к месту, и наблюдают за тобой, как если бы видели тебя по телевизору; они стоят и ждут, что же будет дальше. Впрочем, того, что будет дальше, иногда лучше не знать.
Один ящик задвинули, другой выдвинули.
Глубоко вздохнув, я крепче сжал нож и ворвался в комнату, бросаясь к незваному гостю.
Мама взвизгнула и ловко уклонилась от удара; правой рукой она с размаху ударила меня по плечу, а левой быстро выхватила у меня нож. Я пытался устоять на месте, но по инерции упал, ударившись о край кровати, и покатился по полу. Остановился я только у дальней стены.
— Подкрадываться всегда лучше медленно и спокойно, — наставительно сказала она. — Особенно когда на твоей стороне фактор неожиданности. Войди ты медленно и спокойно, вполне мог застать меня врасплох. Я же услышала, как ты пыхтишь, задолго до того, как ты на меня бросился. Конечно, у многих на моем месте не хватило бы времени отреагировать, но любой человек с мало-мальски развитыми рефлексами справился бы с тобой без труда.
Я сильно ударился головой о пол; утренняя головная боль вернулась и стала еще сильнее. Я сгруппировался и встал, вытирая руки о джинсы.
— Я не знал, что ты здесь. Не ожидал, что здесь кто-нибудь будет.
Мама склонила голову набок:
— Что же ты ожидал здесь найти? Пустой дом, который можно ограбить?
— Нет. Отец просил меня уложить вещи, чтобы можно было представить все так, будто Картеры уехали, вот и все. Мы договорились, что я отнесу чемоданы и сумки с вещами в их машину. После того как вернется, он перегонит ее в другое место.
— И все, да? — Она прищурилась.
— Честное индейское!
— Что ж, приступай. Не обращай на меня внимания.
Я потер затылок; там образовалась большая шишка.
— Можно мне мой нож?
— Чтобы получить нож назад, ты должен его заслужить. Может быть, в следующий раз ты не так быстро расстанешься с тем, что тебе дорого.
— Да, мама.
Слева от меня находился стенной шкаф. Я открыл дверь-гармошку и увидел в углу старый чемодан.
— Отлично! — Я взгромоздил его на кровать.
Мама тем временем снова занялась ящиками. Она медленно рылась в содержимом третьего из пяти ящиков большого темного дубового бюро. В нем лежали свитеры.
— Что ты ищешь?
Она задвинула третий ящик и выдвинула четвертый.
— Не твое дело. — Она покосилась на чемодан, лежащий на кровати. — Не забудь уложить туда какую-нибудь обувь. Женщины берут в дорогу туфли, не меньше двух пар, а иногда и больше. В отличие от мужчин, которым хватает только того, что у них на ногах, независимо от места назначения. Да, и куртку тоже!
— Куртку? Но сейчас лето. Для куртки слишком жарко.
Мама широко улыбнулась:
— В том-то и прелесть. Если ты найдешь чемодан с упакованной в нем курткой в разгар лета, ты удивишься, куда это собрался владелец, верно? Выбирай вещи наугад, и все очень удивятся. Если бы я нашла такой чемодан, то подумала бы, что его хозяева отправляются в какое-нибудь экзотическое место, например в Гренландию.
— Или в Антарктиду.
— Или в Антарктиду, — кивнула мама.
— Тогда, наверное, стоит положить и купальник; вот что точно собьет всех с толку.
— Ну, это уже глупо. Никто не едет в такое место, где могут одновременно понадобиться куртка и купальник.
— А может, в отеле в Антарктиде есть закрытый бассейн? — возразил я.
Она задумалась.
— Вряд ли в Антарктиде есть такие отели. Хотя в Гренландии… возможно, есть.
Я начал вытаскивать из стенного шкафа предметы гардероба и кидать их в чемодан: костюмы для мистера Картера, несколько платьев для миссис Картер, несколько пар брюк, галстук.
— И не забудь нижнее белье! И носки, побольше носков. Все берут носки с запасом.
— В каком они ящике?
Она кивнула на небольшой комод рядом со стенным шкафом:
— Второй и третий.
Я выдвинул ящики. Оба оказались набиты доверху — один его, один ее. Я набрал по охапке трусов из каждого и бросил все в чемодан. Места там уже почти не оставалось.
— Пару ящиков не задвигай; тогда создастся впечатление, что они уезжали в спешке, — предложила мама.
— А туалетные принадлежности?
Мама кивнула и выдвинула очередной ящик:
— Зубные щетки, бритвы, дезодорант…
Взяв из стенного шкафа небольшую дорожную сумку, я отправился с ней в ванную. Миссис Картер оказалась хорошей хозяйкой; ни пятнышка зубной пасты на раковине, и зеркало чистое. Все необходимое было аккуратно расставлено на туалетном столике.
Я взял обе зубные щетки и тюбик пасты из зеленой керамической чашки и бросил все это в сумку. Добавил электробритву, флакон дезодоранта, розовый, от которого пахло сиренью, флакон косметического молочка, зубную нить и женский бритвенный станок, который нашел на краю ванны. В аптечке я взял аспирин, два пузырька мультивитаминов, а также то, что отпускают по рецептам, — лизиноприл (от давления), имитрекс (от мигрени) и упаковку противозачаточных.
Не закрыв аптечку, я взял сумку и вернулся в спальню. Сумку бросил рядом с чемоданом.
Мама перешла к стенному шкафу.
— Мама, давай я тебе помогу. Ты только скажи, что ищешь.
Не оборачиваясь, она досадливо отмахнулась и продолжала рыться в одежде, разложенной аккуратными стопками на кедровых полках.
На прикроватной тумбочке я увидел раскрытую книгу: «Забавы гостя» Тада Макалистера.
В отпуске люди читают, верно? Я не сомневался в этом.
Я швырнул книгу поверх вещей. Из нее выпала фотография и упала на пол за сумкой. Я подобрал ее.
