— Детектив, спасибо, что позволили мне приехать, — сказал Портер.
Баумгарт пожал ему руку.
— Не представляю, что вам пришлось пережить; это меньшее, что мы можем сделать. — Он посмотрел на Уотсона: — А вы…
— Пол Уотсон, сотрудник экспертно-криминалистической лаборатории. Я помогаю детективу Портеру в другом деле.
— Обезьяний убийца? — Баумгарт присвистнул. — Вот ведь гад! Столько лет вы за ним гоняетесь, а он прыгает под автобус! Сэкономил налогоплательщикам кучу денег. Надеюсь, водитель сдал назад и как следует прокатился по этому куску дерьма, размазал его по асфальту.
— Его размазало как следует, но уже после смерти, — ответил Уотсон. — Водитель при всем желании больше ничего не смог бы сделать.
— Ну да… — Баумгарт бросил на Уотсона озадаченный взгляд.
Портер кивнул на папку, которую до их прихода читал следователь:
— Итак, что у нас тут?
Баумгарт жестом пригласил их сесть и разложил папку на столе.
— Его зовут Харнелл Кэмпбелл. Вчера в четверть одиннадцатого вечера он ворвался в магазин «Севен-илевен» примерно в квартале отсюда, приставил пушку к лицу кассира и потребовал, чтобы тот выложил на прилавок содержимое кассы и сейфа. И все бы ничего, только вот место для визита он выбрал крайне неудачное. В том магазинчике до и после смены отоваривается половина наших; в нашем участке он считается практически «домашним» магазином, он рядом со служебной стоянкой. У холодильника с пивом как раз стоял один наш сотрудник, который возвращался домой после смены; он достал банку «Курс лайт» из упаковки, которую собирался купить, как следует встряхнул и метнул к двери. Незадачливый грабитель развернулся, чтобы посмотреть, что там за шум. Этого хватило, чтобы наш сотрудник оказался за его спиной и приставил табельное оружие к затылку. Раньше мне не приходилось слышать о задержании с помощью банки пива.
— Не знаю, можно ли считать пивом «Курс лайт», — заметил Портер.
— Ну да, моя жена называет его «разминочным», — кивнул Баумгарт. — Но как тактическое оружие оно оказалось в самый раз. В общем, провели баллистическую экспертизу, и оказалось, что пушка идентична…
— Той, из которой убили мою жену, — закончил за него Портер.
Баумгарт кивнул:
— Я учился в академии с вашим начальником, так что сразу же позвонил Долтону и рассказал обо всем.
— Я очень благодарен вам за то, что позволили приехать и присутствовать при опознании; спасибо.
Зазвонил настенный телефон. Баумгарт надел гарнитуру.
— Баумгарт… Хорошо, ведите его сюда.
Через миг дверь открылась, и ввели Тарека. Он побледнел, увидев Портера. Потом вскинул руку:
— Прости меня, Сэмми! Если бы я подумал, что парень в самом деле выстрелит, я бы… ну не знаю… повел себя по-другому. Они ведь не стреляют; обычно стараются побыстрее убраться. Господи, я… прости!
Похоже, рядом с ним все чувствуют себя виноватыми.
Портер пожал Тареку руку и хлопнул его по спине:
— Тарек, я ни в чем тебя не виню, наоборот. Мне сказали, что ты пытался ей помочь. Спасибо, что был рядом. Я нахожу утешение в том, что последним она видела лицо друга. Она умерла не в одиночестве.
Тарек кивнул и вытер глаза рукавом.
Баумгарт подошел к Тареку и представился, затем объяснил, что сейчас произойдет:
— Мы выведем шестерых парней, они выстроятся в ряд вон там, и у каждого в руках будет номер. — Он покосился на лежащие на столе документы. — По вашим показаниям, парень, который вас грабил, сказал: «Наличку в сумку, живо!» Я попрошу каждого из них выйти вперед и произнести одну и ту же фразу. Пожалуйста, рассмотрите всех очень внимательно. Помните, что там может вовсе не оказаться того, кто вас грабил, так что не думайте, что вы обязаны кого-то выбрать. Если у вас возникнут сомнения, если покажется, что среди них нет грабителя, ничего страшного, так мне и скажите. Вам понятно?
Тарек кивнул.
— Они нас не видят, так что и об этом не волнуйтесь. Вообще ни о чем не волнуйтесь, главное, ищите грабителя, — наставлял Баумгарт.
— Ясно, — сказал Тарек.
Баумгарт нажал кнопку внутренней связи:
— Ведите!
Портер отошел к дальней стене. Ладони у него стали холодными и липкими; пришлось вытирать их о брюки. Он чувствовал, как пульс бьется на шее, кровь прилила к голове. Уотсон стоял рядом с ним и смотрел на соседнюю комнату. Вот открылась дверь, и двое полицейских ввели шестерых парней.
— Номер четыре, — сразу же сказал Тарек. — Это он. Я уверен.
Портер сделал шаг вперед, чтобы лучше видеть.
Судя по меткам на стене, ростом он был чуть ниже метра девяноста. Белый, совсем молодой, лет двадцати с небольшим, с бритой головой и многочисленными пирсингами в ушах. Правую его руку почти сплошь покрывали татуировки: на плече — дракон, ближе к кисти — мультяшная птичка Твити. Левая рука, как ни странно, осталась чистой. Парень смотрел прямо перед собой, выпятив подбородок.
У Портера застучало в затылке.
Баумгарт снова принялся листать дело.
— В ваших показаниях ничего не говорится о татуировках.
— На нем была куртка; я не видел его рук, — ответил Тарек. — На правом ухе у него тоже есть татуировка, ее я заметил и сказал о ней.
— По вашим словам, его так трясло, что он едва мог держать пистолет ровно. Сейчас он совсем не выглядит взволнованным, — заметил Баумгарт. — Наоборот, кажется совершенно спокойным, хладнокровным.
— Это он. Проверьте ухо!
Баумгарт снова нажал кнопку внутренней связи:
— Номер четыре, шаг вперед и повернитесь налево.
Портер готов был поклясться, что перед тем, как выполнить приказ, парень ухмыльнулся. Похоже, все происходящее доставляло ему удовольствие. Он тоже заметил темные буквы на мочке уха:
— Вон там, я вижу!
— Где? Я вижу только целую тонну гвоздей, — ответил Баумгарт.
— Нет, с внутренней стороны. Под пирсингом, черной тушью.
Баумгарт подошел ближе к перегородке и прищурился:
— Надо же, и как вы разглядели? Я с трудом могу разобрать. — Он взял со стола книгу регистрации арестованных. — Вот здесь написано, что на ухе у него выбито слово «Фильтр».
— Вот! Я же говорил, что это он, — торжествующе заметил Тарек.
Баумгарт тяжело вздохнул.
— Спасибо! — сказал Портер, кладя руку Тареку на плечо.
Тарек посмотрел ему в глаза:
— Жаль, что я больше ничего не могу сделать. Мне кажется, что все произошло по моей вине. Я должен был ее предупредить или… выбить у него пушку, что ли. Хоть что-нибудь сделать!
