Таился по нескольку часов в паре мест, но возможность не представилась.
Видел «краба», который снова вылез и прохаживался перед самыми воротами. Часовой что-то буркнул ему и ткнул в броню кончиком копья. Краб внезапно показал руки с кривыми клинками, которые дотоле были тесно сплетены на бочкообразной груди, и зашипел.
Стражник крикнул и вмазал крабу древком поперек плоского лба, после чего что-то вынул из-за пазухи. Краб издал ужасающий протяжный крик, отвратительно высокий, и отступил в ограду.
Это какое-то животное, думал Драккайнен. По крайней мере стражник именно так к нему относился. Однако эта броня выглядела искусственной. Слабым доспехом странной формы из подржавевшего металла. Только на что этот доспех надет? На гигантского цыпленка?
Он решил переползти на другую сторону форта и послушать, что происходит под частоколом.
В полдень вдруг раздался протяжный звук рогов, и ворота отворились. Оттуда вышли рысью несколько всадников, за ними ровно, двумя шеренгами, маршировали крабы.
Драккайнен тогда был на половине пути через поле, прямо перед городом. Старательно оплетенный клубком лиан и сухой травой, он выглядел скорее как холмик или охапка сена, упавшая с повозки. Двигался так медленно, что нужно было оказаться воистину внимательным наблюдателем, чтобы заметить хоть какое-то движение.
Но когда отряд вылетел прямо на него, единственное, что оставалось сделать, – медленно опустить лицо к земле и ждать.
Кони, на которых ездили Змеи, выглядели странно. Носили полный доспех, но все были в каких-то странных чешуйках и отростках, напоминая, скорее, ящериц или морских коньков. Та же эстетика, что и на панцирях «крабов».
Что-то ужасно раздражало в их виде, но он не мог понять, что именно. Что-то не на месте. Что-то типа: «Чем различаются эти картинки?»
Окруженное колючими сегментами копыто ударило в землю рядом с его головой, вздымая облачко пыли. В метре от него маршировали, хрустя свободно прилегающими бляхами, странные твари. Почти без голов – только плоские вздутия с чем-то вроде широкого клюва спереди и узкой щелью над ним. Напоминали шлем «жабья морда» из земного шестнадцатого века.
Конь ударил копытом рядом с его бедром, еще один прошелся сразу над головой. Драккайнен даже не дрогнул, хотя тело желало с воплем вскочить на ноги.
Всадник, может, тебя и не видит, но конь чувствует: что-то не в порядке. Потому не желает сюда становиться. Кони ценят равновесие и ненавидят топтаться по не пойми чему. Однако он подозревал, что лишь утешает себя. Ведь они-то и конями настоящими не были.
Проход отряда над его головой длился не более тридцати секунд, но Драккайнену казалось, что этот кошмар никогда не закончится. Когда все прошли, ему даже не пришлось заставлять себя остаться на месте. Был изможден.
Полежу здесь, подумалось ему. Может, и вздремну.
Начало сереть. Солнце спряталось за край хребта, и долину залили длинные тени.
Нужно поспешить.
Он переполз на другую сторону форта – болотистый луг, отделяющий его от склона долины, и, выждав, прокрался к частоколу. Тот оказался не таким уж и высоким.
* * *
– Руку подай, – сказал Драккайнен, внезапно высовываясь из-за края пропасти.
Грюнальди, несколько часов сидевший у обвязанного веревкой деревца, отскочил назад:
– Откуда ты взялся?! Минуту назад я смотрел вниз – тебя там не было.
– Смотрел на меня – просто не знал, на что смотришь.
– Дети у них?!
– У них. Их держат в сарае у самого частокола. Если смотреть от ворот, справа. Это длинный дом. Первые двери – седельная, вторые – сарай для коз и хлев, третьи – помещение, где закрыли детей. Только не открывайте следующую дверь. Там ограда, где они держат крабов. Это дикие звери. Не знаю какие, но важно, что они целиком из железа и очень быстры. Теперь их всего трое, остальные вышли из форта по дороге, вместе со всадниками. Я видел, как их кормят. Полагаю, сами Люди Змеев их боятся. Один подошел к ограде и бросил туда четверть свиной туши. Потом было слышно только ор и свист клинков, а мясо пропало. Имейте это в виду. Сейчас внутри где-то полтора десятка Змеев. И мужчины, и женщины – вооружены. Собирайтесь. Мы должны укрыться в роще, прежде чем они приведут коз с пастбища.
– Почему?
– Расскажу по дороге. Подайте мне шлем и наплечники.
* * *
Началось с того, что молодая жрица и парень, который пас с ней коз, на закате ворвались в форт – испуганные и с отчаянными криками. Возвращаясь из-под водопада и гоня стадо, наткнулись на четырех священных змей. Те были мертвы, с отрубленными головами, а тела их святотатец натянул на колья, как перчатки, и установил среди скал.
Никому о подобном слышать не приходилось, и уж совершенно нельзя было понять, как это могло произойти под фортом, посреди их долины с видом на Окаменевшие Чудеса, по дороге к святому водопаду. Буквально в нескольких шагах от них. Поверить в это было невозможно, а потому из форта выбежали почти все, кто был на расстоянии голоса.
Стражник тоже побежал, так как позвали и его. «Гляди, что ты за охранник! Как это возможно! Под самым фортом! Кто это мог сделать?! Только посмотри!»
Ну он и посмотрел.
Зато не увидел человека с мечом за спиной, который, словно тень, проскользывает внутрь форта.
Сразу за воротами Драккайнен свернул вдоль частокола, где под стеной сарая стояла повозка с сеном. Он присел на миг у ее передних колес и с широкой улыбкой на лице вытащил свой многофункциональный швейцарский нож, провезенный против всяких правил. У самой рукояти находилось стальное кольцо. Странник потянул его, вытягивая тридцатисантиметровую струнную пилу. Мономолекулярный волос с остротой алмаза и крепостью, сравнимой с причальным канатом большого корабля. Перекинул струну через балку дышла и отрезал ее тремя длинными движениями.
– Никогда не используй все эти гаджеты, говорили, – заворчал себе под нос, неся дышло на плече переулком между частоколом и стеной сарая. Шел, считая шаги, пока не оказался на уровне помещения, из которого недавно доносились испуганные детские голоса. Какие-то сонные, как в лихорадке.
«Где музыка? Хочу, чтобы снова была музыка! Мама… мама… мама… Хочу к змее…»
У него мурашки шли при одном воспоминании.
Упер дышло в палисад, после чего подскочил и расставил ноги между частоколом и стеной, взобрался на крышу сарая.
Где-то вдали люди орали друг на друга, ругались и грозили невидимому врагу. И все из-за нескольких змей. Для них это было как для араба – голый канкан на молитвенном коврике.
Драккайнен втянул дышло наверх и внезапно замер в очень неудобном положении. За сараем появился высокий Человек Змеев и, опершись спиной о стену, расшнуровывал штаны.
Потом раздалось журчание и беззаботное насвистывание. Драккайнен терпеливо ждал, держа дышло в воздухе. Змей облегчился, после чего, копаясь в штанах, вдруг взглянул на нижний конец дубины, что висела в метре от его головы. Повел за ним взглядом и на фоне темнеющего неба увидал сидящего в паре метрах выше Странника.
