Эх, запереться бы сейчас в своей комнате, уткнуться носом в подушку и представить, что это всего лишь кошмарный сон. Что мои друзья живы-здоровы, ждут меня на стройке…
Но их нет. И Стаса я не спасу, как бы ни старалась. Может, его уже тоже нет?
Ноги сами понесли меня к его дому. Стас как раз выходил из подъезда. Вместо привычного длинного плаща на нем была какая-то старая рваная куртка, волосы были растрепаны, а глаза остекленело смотрели вперед.
– Стас! Ты уже вернулся из школы? – умнее вопроса я не придумала.
– Я не был сегодня в школе. Зачем она мне теперь? – ответил он равнодушно. – Последний день можно и прогулять.
– Ты хочешь… уйти?
– Моего желания не спрашивали. В любом случае за мной придут.
– Кто?
– Не знаю. Но придут обязательно. Все равно я уже большей частью… не здесь.
– Стас… – взмолилась я. – Пожалуйста! Останься!
– Ты мне нравилась, Ника, хотя я и не решался об этом сказать. Но тебе милее этот твой… Впрочем, уже без разницы, тело, лишенное души, не может любить. Прощай.
Он прошел мимо меня и скрылся за домами. Я не осмелилась его остановить.
Совершенно убитая, я приплелась домой, упала на свою кровать и долго лежала без движения. В случившемся была и моя вина. Зачем я тогда ушла, оставив их одних? Зачем втянула в это темное дело? Зачем… Зачем… И, странное дело, почему меня не тронули, ведь я, по логике, активнее всех совала нос в эти тайны! Только ли сторожевому знаку я обязана своим спасением, или, может, насчет меня у злодея особые планы? Я мучила себя этими мыслями, пока не забылась тяжелой дремотой. Мне привиделось глубокое-глубокое подземелье. И тени, кружащиеся в мерном, тоскливом танце. Отсюда нет выхода. И никогда не будет.
Не помню, сколько я так пролежала. Когда я очнулась, было уже темно. Мамы дома не было, она предупреждала, что вернется поздно. Клотильда ласково терлась о мою руку, призывая встать. Я поднялась, накормила ее. Выглянула в окно, надеясь увидеть в свете фонаря высокую фигуру Вилора. Как он мне сейчас нужен! Но его не было. Может, его тоже забрали? Я ведь ничего о нем не знаю…
И тут ехидный внутренний голос шепнул: «А если подумать? Подумай, Ника, хорошо подумай, а то ведь за романтическими мыслями ты многого не замечала».
Да все я замечала, просто выводы сделать ума не хватало. Вилор знает о происходящей здесь чертовщине все – откуда? Неожиданно всплыли его слова о том, что заваривший эту кашу фанатик раньше был действительно великим ученым и… неплохим человеком! Откуда такая информация?! Сведения, полученные от местных жителей, отпадают, ведь они считали ученого едва ли не дьяволом. Вывод приходил в голову только один: на рудник явились трое ученых, один из которых погиб, а второй пропал без вести. А что, если он сбежал, испугавшись сделанного открытия, а свою тайну передал по наследству, и Вилор, должно быть, его внук или правнук? Тогда все сходится. Ах, Вилор… Эти его манеры, это старомодное воспитание – не станет он компрометировать девушку поздним визитом! Скажите такое нашим мальчишкам – они просто не поймут, о чем идет речь. Сразу видно, что вырос в интеллигентной семье. Не удивлюсь, если вместо школы его обучали гувернеры!
Так, это я уже загнула. И вообще, не об этом сейчас надо думать, а о нашей общей беде, случившейся из-за того, что мы сунули нос не в свое дело. А Вилор? Ведь он знал куда больше нашего, так, может, и его забрали тоже? Или он залег на дно и не рискует появляться? Хорошо бы, но где его теперь искать? Единственная зацепка – это тот заброшенный дом, где был спрятан кулон. Пойду туда прямо сейчас, вдруг в этом доме есть какая-то подсказка!
А все дело в проклятой секире. Нашел он ее или нет?
И тут меня осенила догадка. Одна из тех смелых, необоснованных догадок, которые в итоге оказываются верными. Итак, секира находится у некоего черного археолога. На даче ее нет…
Я вспомнила, как ходила по дому этого археолога, пытаясь уловить, нагреется ли где-нибудь кулон или нет, но он не подал признаков жизни. И сразу после этого мой мозг посетило другое воспоминание: квартира Архиповны, комнатка, похожая на музей. Ребята разглядывают антикварную посуду, а я чувствую, как кулон дает мне понять: в квартире находится что-то весьма нехорошее и опасное и это что-то начинает медленно, капля за каплей, выпивать мою жизнь.
Тут стоит подумать: раз квартира Архиповны превращена в настоящий музей, половина экспонатов которого явно выкопана из земли, стало быть, кто-то в этой семье занимался археологией. Может быть, сын или зять Архиповны, он же отец ее внука. А находки складировал у старушки. Вот с какими вещами любил возиться внучок, позабыв про бабушку! И если верить моему кулону, там находится что-то крайне опасное. Вдруг это и есть секира!
С другой стороны, в мире существуют тысячи археологов, «черных» и «белых», и если я нашла одного из них, то не факт, что он тот самый! Ладно, иногородних не считаем, но сколько их в нашем городе? Наверное, много, город-то миллионный. И согласно теории вероятностей…
К черту теорию вероятностей, срочно туда! Это хоть и небольшой – согласно той же теории вероятностей, – но шанс! Кулон неспроста сработал! Темно уже, правда, да еще и дом… Наташкин. Может, утром?
Я резко вскочила на ноги. Что за позорные мысли! С моими друзьями беда, а я изображаю кисейную барышню?! Нет уж, надо – значит, надо. Только сначала в заброшенный домик, он ближе.
Глава XIII
Секира готского короля
До домика я дошла без приключений. Открыть дверь мне удалось с трудом, чуть приподняв ее за ручку. Что же, у старых перекошенных дверей свои особенности, но мне вспомнилось, как легко и ловко открывал ее Вилор. Похоже, он не раз бывал здесь.
Я вошла, прислушалась, потом зажгла фонарик. Похоже, домик пуст. В кухне первым делом мне в глаза бросилась печь, на которой все плиты были на своих местах. А ведь когда мы уходили, одна из них так и оставалась валяться на полу. Странно! Вилор вернулся и приладил ее на место – зачем? Вряд ли эту печь еще когда-нибудь будут топить.
Я прошлась по комнатам. Выбитые окна, старый хлам и ничего интересного. Я хотела уже уходить, но напоследок снова заглянула в кухню. Нет, не зря он возвращался, что-то здесь должно быть.
Точно. То, что я приняла за зашторенное окно, на самом деле оказалось низенькой дверью, завешенной портьерой. Странно – нигде никаких тряпок не уцелело, а тут портьера, старенькая, но чистая…
С замиранием сердца я отодвинула ее и распахнула дверь. При этом я ощутила, что металлическая ручка двери гладкая, чего нельзя было сказать о ржавых ручках других комнат. Ею часто пользовались!
Внутри небольшой кладовки без окон никого не было. На полу лежал старый матрас, накрытый сверху покрывалом – похоже, это было чье-то жилище, мало ли бомжей? Я повернулась, чтобы уйти, но краем глаза заметила висящую на стене куртку. Знакомая мне черная, с кожаными нашивками, это была куртка Вилора!
