– А, черт! – с чувством вскричал он.
Долли нежно тронула его руку.
– Бедный папочка! – сказала она. – Ах, как неудачно!
Мистер Кармоди кисло посмотрел на гостя.
– А что такое? – осведомился он.
– Он хотел все это купить, – отвечала Долли. – Как раз сегодня утром так прямо и сказал – если вы не против, сразу же выпишет чек.
5
Пока мистер Кармоди рассказывал о фамильных достояниях, гость его, мрачно глядя на жену, подметил на ее лице отблески мысли. Но последняя фраза его удивила.
– Постой… – начал он.
Прелестная Долли обещала любить, почитать и слушаться супруга, но не принимать во внимание его неуместные реплики.
– Видите ли, – продолжала она, – папа собирает всякую старину. Там, у нас, знаете, собственный музей. Ты ведь завещаешь его государству?
– А то! – подтвердил Моллой. – Непременно.
– Сколько, ты говорил, он стоит?
– Ну-у… Так, миллион… Два миллиона… Нет, думаю, все три.
– Понимаете, – объяснила Долли, – там столько всего, не пересчитаешь. Пирпонт Морган предлагал миллион за одни только картины.
Моллой приободрился. Цифры он любил.
– Ты спутала, душенька, – сказал он. – Картины хотел Джек Шуберт, а старый Пирпонт – ковры. И предлагал он не миллион, а семьсот тысяч. Я просто расхохотался и спросил, что он покупает: сандвичи с сыром? Он, конечно, обиделся. – Мистер Моллой покачал головой, явственно жалея, что невинная шутка чуть не перессорила друзей. – Но все-таки! Семьсот тысяч! Это что, на проезд в автобусе?
– Сколько ты дал бы мистеру Кармоди за картины? – спросила безжалостная Долли.
– Ну, не знаю… Мы бы, я думаю, поладили… Лучше не будем это обсуждать.
– Почему?
– Это же невозможно.
– Очень даже возможно!
– То есть как?
– А так. Инсценируем кражу.
– Что?!
– Кра-жу. Со взломом. Эти картины украдут, а ты выпишешь чек. Всем выгодно. Мало того, они ведь застрахованы? Вот вам еще деньги.
Все замолчали. Долли кончила речь, муж ее онемел. Да, он предчувствовал, что она что-нибудь надумает, а все-таки удивился. Ничего не скажешь, план – лучше некуда, он и не ждал иного от мудрейшей из женщин, но подобает ли такая практичность невинной дочери миллионера? А вдруг хозяин заподозрит…
Тревожился он зря. Хозяин молчал по другой причине.
Какой-то проницательный мыслитель заметил связь между тучностью и хитростью. Прав он или не прав, мистер Кармоди шокирован не был. Удивлен – да, потрясен – возможно, но не шокирован. Юные и не очень юные годы, проведенные на лондонской бирже, воспитали в нем исключительную терпимость. Он не осуждал сомнительных проектов, если они могли принести ему выгоду.
– Даровые деньги, – пояснила Долли, неверно расценившая его молчание. – От этих картин и ковров никакого толку. Лежат, висят – ну и что? И вообще, они ваши. Ах, бросьте, какие запреты, это же полная чушь! Хорошо, принадлежат усадьбе, а усадьба – кому? Вам. Кто их унаследует?
– Э? А! Мой племянник, Хьюго.
– О нем беспокоитесь?
Мистер Кармоди беспокоился не о племяннике, а о себе. Можно ли, думал он, проделать все тихо, не угодив в тюрьму, где не место чувствительному человеку?
– Кто же их украдет? – осведомился он.
– То есть вынесет из дома?
– Да-да. Надо все сделать так, будто был взлом.
– А он и будет.
– Кому мы доверим такое дело?
– Не волнуйтесь, у папы есть надежный друг.
– Это кто? – удивился мистер Моллой.
– Шимп.
– А, Шимп! Да, он с этим справится.
– Кто такой Шимп? – спросил мистер Кармоди.
– Один мой друг. Вы его не знаете.
Землевладелец скреб ногой дорожку. Американец взглянул на супругу и дернул левым веком. Супруга дернула правым. Понимая, что в такие минуты человек беседует со своей душой, они не нарушали молчания.
– Что ж, – сказал наконец мистер Кармоди, – я подумаю.
– Молодец! – одобрил его мистер Моллой.
– Да, – посоветовала миссис Моллой, – погуляйте, а потом – хи-хи! – сделайте заявление.
Когда хозяин удалился в глубоком раздумье, гость его спросил жену:
– Что ты Шимпа вспомнила?
– Да мы тут больше никого не знаем.
Моллой вдумчиво глядел на воду.
– Я бы его не втягивал, – вымолвил он. – Он же скользкий, как угорь, да еще смазанный маслом. Того и гляди, обжулит.
– Мы его обжулим раньше.
– А как?
– Уж как-нибудь. И вообще, выбирать не из кого. Тут первый встречный не годится.
– Хорошо, лапочка. Ты у нас мозговой центр. Эй, а вот и его сиятельство!
Мистер Кармоди шел по дорожке, и вид у него был решительный. Он, несомненно, подумал, так как начал с последней своей мысли:
– Вот что, не хотел бы я привлекать этого вашего друга. Какой бы он там ни был, чем меньше народу знает, тем лучше.
Именно так думал и мистер Моллой, склонный к мирным, домашним действиям.
– Да, – согласился он, – это верно. Но как их тогда вынести из дома?
– Тут нужен домушник, – сказала миссис Моллой.
– Такое, знаете, воровское слово, – быстро нашелся ее муж. – Как говорится, сленг. Моя дочь вечно читает детективы. Домушник, ха-ха! А вообще-то ты права, лапочка. Хорошо, но если мы не берем Шимпа, кто, так сказать, проведет операцию?
– Я, – отвечал хозяин.
– А?
– Я, – повторил мистер Кармоди. – Все обдумано. Встану пораньше, влезу на галерею по приставной лестнице через окно. Полиция и решит, что действовал взломщик.
Мистер Моллой смотрел на него в немом восхищении.
– Вот не знал, что вы такой шустрый! – вскричал он. – Прямо подумаешь, что это – ха-ха! – вам не впервой.
– Перчатки не забудьте, – подсказала Долли.
– Моя дочь, – поспешно объяснил Моллой, – знает из книжек, что быки, то есть полицейские, первым делом ищут отпечатки пальцев. А… э-э… преступники надевают перчатки.
– Очень разумно, – одобрил мистер Кармоди. – Спасибо, что напомнили. Непременно надену.
Глава VI
Мистер Кармоди среди птиц
1
Картинная галерея Радж-Холла была расположена на третьем этаже исторического здания. В половине шестого утра, когда мистер Кармоди приставлял к широкому подоконнику найденную в сарае стремянку, ему казалось, что фамильные ценности находятся много выше. Взглянув вверх, он ощутил то, что ощутил бы неопытный Джек перед самым длинным на свете бобовым стеблем.
