– Тогда чего ж они пытались добиться, когда… – начал было генерал, но его перебил Ясумура:
– Вы только посмотрите, как пляшут стрелки блока питания!
Загудел телефон, и по экрану расплылся человек в форме.
– Что вы там передаете? – спросил он. – На наших частотах помехи!
– Это не мы, а сосед снизу. На что похожи сигналы?
– Минуточку, сейчас услышите… И посмотрите, пожалуйста, у себя, нельзя ли прекратить это безобразие! Передача идет в широком диапазоне и перекрывает все, что можно!
Голос умолк, и через минуту они услышали пронзительный полувизг-полустон, который раздражал слух не меньше, чем царапанье вилки о тарелку.
Ясумура поспешил убавить громкость.
– Что за чертовщина?! – передернув плечами, возмутился Бэк.
– Юпитерианская, – вежливо объяснил Сэм. – Стэнли, этот сигнал может дойти до Юпитера?
– Почему бы и нет? Если они располагают хорошими приемниками, то сигнал, прошедший слой Хевисайда, вполне благополучно будет уловлен… Но вы, кажется, имеете в виду…
– Ничего, абсолютно ничего. Просто интересуюсь… Смотрите, все стрелки опять на нуле! Что это значит?
Ясумура быстро проверил приборы.
– Энергия не поступает вообще! Интересно, что там задумал наш друг?
– Спускаемся, – коротко бросил Сэм и стремительно вышел.
Первым, на что они обратили внимание, едва открылись двери лифта, был едкий запах аммиака. Это заставило их перейти на бег.
На полу, рядом со стенкой резервуара, была лужа. И стенка сама тоже была влажной.
– Резервуар нагревается… – пробормотал Ясумура.
– И атмосфера из него уже вышла, насколько я понимаю. – Сэм смотрел на потемневший экран.
– Значит, эта штука мертва? – растерянно спросил Бэк. – Она покончила самоубийством? Но почему?!
– Вряд ли это можно назвать самоубийством… Ведь у юпитерианина, вероятно, никогда не было ни намерения, ни желания вернуться домой. Он прибыл сюда, чтобы выполнить работу – провести эксперимент. Наш мир был его лабораторией, а мы – подопытными животными. Эксперимент завершился, он доложил…
– Радиосигналы!
– А доложив – умер или отсоединился – называйте, как хотите… Функция выполнена! Он бесчувствен, как клетка эпителия, которая защищает нас, а потом умирает и отпадает.
– Одно утешительно. – Генерал Бэк с удовольствием пнул скопление кабелей. – Ему пришлось доложить о провале своей миссии.
– Вы так думаете? Но может быть, мы имели дело и с социальным экспериментом? Ведь они заранее знали, каким образом болезнь будет воздействовать на наши тела, и поэтому могли заинтересоваться, скажем, нашими социальными структурами или нашей наукой… Тем, как станем бороться с болезнью и что сделаем, обнаружив ее источник… В конце концов, они не предприняли ни малейшей попытки скрыть тот факт, что болезнь принесена ими, и заранее приготовили капсулу. Как только юпитерианин понял, что вся его коммуникационная система рушится, он тут же эту капсулу передал нам.
Послышался звук шагов, и в дверях возник Эдди Перкинс.
– Я пытался вызвать вас по телефону, но не смог пробиться, – задыхаясь выпалил он.
– В чем дело, Эдди?
– Болезнь Ренда… лекарство… Мы можем воспроизвести содержимое капсулы… Все! Мы победили!
Глава 16
Ветер бросил в оконное стекло горсть снежных хлопьев, которые, быстро растаяв, превратились в тонкие струйки воды.
Келлер Домингес прикурил, удобно устроившись на стуле, и выпустил в сторону окна тонкую струйку дыма.
– О, какая гадость на улице! Увы, у меня уже есть артрит – а то непременно заработал бы сегодня!.. Жаль, что вы уходите, док.
– Ухожу, Келлер! Ухожу без сожалений! – Сэм выгреб из ящика несколько пар белых носков и бросил в лежащий на кровати чемодан. – Это замечательная комната для интерна! В ней хорошо жилось и славно работалось! Но слишком уж она… спартанская!
– И тесновата для семейного человека – да, док?
– Тоже верно, – улыбнулся Сэм. – Не хотел бы я привести сюда Ниту… Знаешь, чего единственно мне будет не хватать? Твоей манеры водить машину!
– Ерунда, док… Только легче на сердце будет без этого фургона… Лаборатория есть лаборатория! С вашей головой и познаниями в юпитерианских делах только туда и идти! Кстати, поговаривают, что идея создания этой лаборатории исходит от них…
– В известном смысле. – Сэм задвинул ящик и подошел к стенному шкафу. – Начало всему было положено лекарством от болезни Ренда, которое мы получили от юпитерианина. Это новое слово в медицине… 1-молекула, так ее назвали, оказалась живой, как вирус или микроорганизм, и легко размножающейся. Вот почему за несколько дней нам удалось произвести такое количество лекарства. Ты просто кладешь ее в чашку Петри – и она начинает плодиться!
– Колоссально. А не разорятся ли аптеки?
– Может быть… Мы еще только начинаем выяснять, на что способна 1-молекула. Если окажется, что она в десять раз менее эффективна, чем мы рассчитываем, – все равно, это повлечет за собой фундаментальные изменения в медицине! Видишь ли, 1-молекула не только самовоспроизводится, но и при определенных обстоятельствах может быть обучена бороться с различными болезнями, например…
– Достаточно, док, достаточно… Все в меру… Я их привожу – вы их чините… А что это за секретная информация о подготовке очередной экспедиции на Юпитер? Мало было забот с первым полетом?
– Есть ли что-то, о чем бы ты не слышал, Келлер?
– У меня связи, вы ж знаете…
Сэм закрыл чемодан на замок.
– Пока мы – всего лишь маленькая группа, которая пытается убедить ООН в том, что юпитериане отнюдь не кровожадны… Пока, правда, усилия наши почти бесплодны. У людей еще не прошел испуг. Но он пройдет, и мы снова вступим в контакт с юпитерианами – в дружественный, надеюсь. Полетят, разумеется, добровольцы, и все меры предосторожности, исключающие повторение чего-то вроде болезни Ренда, будут своевременно приняты…
Он еще не закончил говорить, когда в дверях за его спиной появилась Нита.
– Почему-то мне кажется, что среди этих добровольцев будешь и ты, – сказала она, стряхивая с пальто мокрые снежинки.
Их поцелуй затянулся так надолго, что Келлер, какое-то время смотревший на них с явным одобрением, решительно притушил сигарету и, пробурчав что-то о долге, который обязывает, исчез.
– И все-таки ты не ответил мне… – наконец сказала она.
Сэм мгновенно посерьезнел.
– Но ты ведь не станешь меня отговаривать, верно?
