Туго натянутая леса звонко резала воду совсем рядом с бортом. Бросив весло, Могучий Саблезуб схватился за нее, намотал на руку, начал подтягивать петля за петлей, сбрасывая лесу в лодку, пока, наконец, не увидел под кормой солидную морду с растопыренными жабрами. Чтобы не оборвать снасть, под жабры добычу и подхватил, перевалил через борт. Это был язь, длиною с руку: отливающий жирными слюдяными боками, с красными плавниками и большими черными глазами.
— Вот это да! — восхищенно вскрикнула Золотая Тень. — Давай еще, еще попробуем!
Но к охотнику, едва отпустил азарт, тут же пришла боль. Рука, порезанная лесой в нескольких местах, кровила, пальцы другой оказались порезаны о жабры. Камыш сполоснул ладони в воде, тряхнул ими и подставил солнцу, подсушивая.
— Вот ведь напасть какая… — недовольно сморщился он.
— Есть! И здесь попалась! — радостно закричала девочка, сматывая нить.
— Осторожно, руки береги! — предупредил ее Могучий Саблезуб, но она ничего не слышала, торопливо подтягивая добычу: — Есть, смотри, какой большой!
Золотая Тень торжественно подняла над бортом взъерошенного окуня.
— И на сегодня хватит, — поморщился охотник. — С голоду уже не умрем.
Когда кровь на порезах запеклась, Камыш снова взялся за весло, поворачивая в Большую Реку, прижался к самому берегу, где течение слабее всего, и стал неспешно, экономя силы, пробираться вверх. Ближе к вечеру нашел небольшую травяную проплешину на закатном, заболоченом берегу, остановился на ночлег здесь.
Разумеется, на высокой противоположной стороне реки было бы приятней и удобнее — но зато из болота если кто и придет на запах, то наверняка зверюшка мелкая, не опасная. А из сухого леса и медведь, и волчья стая заявиться могут, и Большой Кот, и лесные люди. Тут даже если Пухлик предупредит — только и успеешь, как испугаться перед смертью. Вода же для любого опасного врага — преграда неодолимая.
Наломав тонких сухостоин, Могучий Саблезуб сложил костер и предоставил растапливать его девочке. Сам же аккуратно выпотрошил добычу, достав заглоченные язями распорки. Смотал лесу на зубья, как было с самого начала. Девочка, дав костру разгореться, взялась за рыбу, напихала каких-то травок тушкам в брюхо, после чего хорошенько запеленала их сперва в стебли осоки и чеснока, а сверху — в лопухи и листья кубышек, запрятала в кострище. После этого, сняв поршни, Золотая Тень вошла в воду и надергала рогоза, расслоила его листья на длинные узкие ленточки и занялась плетением. Прямо на глазах Камыша у нее в пальцах выросла травяная полоска в ладонь шириной и с половину мизинца в толщину.
— Дай руку… — Девочка обернула полоску вокруг его ладони, примерилась, перехватила узелками в двух местах по сторонам от большого пальца, еще в двух возле указательного и возле мизинца. Кивнула: — Теперь не порежешься. Сейчас и на вторую сплету.
После таких приготовлений Могучий Саблезуб волей-неволей нашел с утра пару червей-выползков и снарядил снасти. Когда он отплыл от берега, Золотая Тень сама расправила нити, и вскоре одно из удилищ резко согнулось. Охотник, наматывая лесу, быстро вытянул небольшого, в пару ладоней, окунька, не без труда достал у него из горла распорку, выбросил за борт снова. Глядя на его добычу, в следующий раз девочка вытянула рыбу уже сама, натянула наживку, распустила лесу… Тут же смотала снова, добыв еще окунька.
За то время, пока они добрались до дома, она вполне успешно натаскала целую кучу окуней. И, наверное, наловила бы еще — но вот наживка кончилась. Ручейники, которые в изобилии водились возле болота, исчезли из реки начисто, стоило миновать Песчаный ручей. Помощь охотника потребовалась лишь раз — когда приманку заглотил сильный судак, и выводить его голыми руками оказалось слишком опасно. Леска даже травяные рукавицы — и те изрядно изорвала. А уж руки-то и вовсе могла отрезать. Но к родному дому они подплыли уже со смотанными удочками.
— Могучий Саблезуб, Могучий Саблезуб вернулся! — заметив пирогу, выскочила из реки веселая малышня и запрыгала на пляже. — Могучий Саблезуб и Золотая Тень плывут!
Поднялась с песка Белая Горлица, прикрывая глаза от солнца ладонью. Но ничего делать не стала. Впрочем, после детских криков и так все, кто хотел, о возвращении юного охотника уже знали.
— Ты все в дом относи, — предложила Золотая Тень после того, как охотник вытянул пирогу на песок. — А я пока рыбу выпотрошу. Ты ее как хочешь попробовать — в глине или вареной?
— У тебя в любом виде вкусно получается, — ушел от ответа Камыш, сунул под мышку туго скатанный мат, подобрал гарпуны с копьем и пошел наверх. Без топора на поясе ему было непривычно легко и неуютно. Пожалуй, именно изготовлением нового и следовало заняться завтра же, пока еды дома в достатке.
— Как сплавал, Могучий Саблезуб? — встретил его возле дома отец.
— Рыбы наловил, — лаконично ответил юный охотник.
— Мы уж боялись, с лодкой твоей новой беда случилась. Застрял где-нибудь на Реке.
— А чего с ней случится? — преувеличенно небрежно ответил Камыш. — До Вечерних Вод спустились и назад вернулись. И ни единой протечки!
— Повезло, — кивнул Грозный Вепрь. — А вот у Черного Стрижа на охоте днище отмокать начало…
— Не может быть! — остановился юный охотник.
Он отлично знал, что это означает. Если долбленка начинает промокать, это значит, что древесина прогнила насквозь. Страшно при этом совсем не то, что внутрь сочится вода. Гнилая древесина непрочна, и если просто сильно нажать на прохудившееся место, можно проломить его насквозь. И все, лодки нет. Прыгай на берег, пробирайся к селению пешком. Причем, если осина прогнила в одном месте — значит, она сгнила везде. Где-то чуть больше, где-то чуть меньше. Но проломиться способна в любом месте.
— И что теперь?
— Беда, Могучий Саблезуб. Совсем беда. Как бы голод не случился. Беседующий-с-Небом совет охотников созывать хочет. Тебя ждали. Ты выбран духами, без тебя шаман говорить не желает.
— Сейчас созовет?
— Нет, половина охотников тропы свои проверяют… Да, а рыбу, коли уж попалась, удобнее всего сразу над костром повесить и в густом ольховом дыме запечь. Сырая она за день испортится. А копченую можно дня три без опаски есть.
— Да? Пойду тогда Золотую Тень предупрежу. И веточек нарежу.
Зарубка седьмая
Охотники в лодке — вот что видно на бересте. Готовятся к охоте? Нет, испытывают. Это лишь Подготовка к дальнему походу.
Бубен шамана зазвучал возле священной ивы так рано, что поднял юного охотника и его еще более юную жену из постели. Одевшись, Могучий Саблезуб быстренько разломал одного из вчерашних окуней, подкрепился и вышел из дома. Взглянул под священную иву. Там пока еще сидели только Мощный Волк и Парящий Коршун, а потому он сбежал к реке, ополоснул липкие руки, поднялся наверх и опустился на траву между Мощным Волком и уже подошедшим Черным Стрижом. Последним занял свое место Грозный Вепрь, и Беседующий-с-Небом в последний раз воззвал к духам:
