После этого он погнал пирогу вперед уже изо всех сил, но никаких лесных крон не виделось даже далеко впереди. Когда стало смеркаться, он смирился с неизбежностью и снова отвернул к камышам, с разгона врезался в заросли и уложил весло внутри:
— Кажется, Мощный Волк прав. В Вечерних Водах и вправду жить негде.
— Мы же здесь уже были! — возмутилась Золотая Тень. — Просто на этот раз повернули не в ту сторону!
— Поэтому и нет, — вздохнул Могучий Саблезуб. Он не стал признаваться, что возмутился специально для здешних духов воды. Вдруг они из чувства противоречия высунут из глубин хотя бы маленький островок? Но духи не откликнулись, и он смирился: — Раз нет земли, тогда давай попытаемся устроиться так.
— Это как? — потрогала ближайшие камыши девочка. — Переплетем стебли плотнее?
— Слишком сложно. Лучше достань из носа шкуру. А я пока выпотрошу рыбу. Может, тогда она не испортится хотя бы до утра.
Распихав припасы к носу и корме, Золотая Тень кое-как расстелила шкуру на днище лодки, прилегла, что-то буркнула, поднялась, развернула мат, подпихнула его снизу, легла снова, поворочалась:
— Если вдвоем, то будет узко… А мы во сне не перевернемся?
— Днем на волнах не перевернулись, чего в камышах бояться? Если сильно не раскачиваться, то не должны.
Вытянувшись во весь рост и прижавшись друг к другу, они накрылись свободной половиной шкуры. Под ней сразу стало тепло и тихо. Лишь слегка раскачивалась пирога, где-то далеко слабо шелестели камыши, по днищу еле-еле постукивала вода. И убаюканные молодые люди быстро провалились в сон.
Разбудили их теснота и громкое чавканье над самым ухом. Оказалось, что ночью совсем не маленький Пухлик ухитрился втиснуться между девочкой и бортом, и безмятежно посапывал, не слыша ничего вокруг. За бортом же — там, куда охотник накануне вывалил рыбьи потроха, шло жестокое бурление и борьба. В общей массе Могучий Саблезуб увидел черную сальную спину с себя размером и поспешил схватиться за весло. Сом на его памяти на лодки никогда не нападал — но стать первой жертвой тоже как-то не хотелось. А чудище на кровавый запах явилось явно не мелкое.
Но еще большее открытие его ждало, когда лодка выбралась на открытую воду. Здесь, не в силах пробиться через камышовую стену, крутились две туши, в длину и ширину превосходящие уже не его, а всю пирогу целиком! Сглотнув, Камыш вдоль зарослей погреб в сторону и смог скрыться, не привлекая внимания неведомых порождений Вечерних Вод.
Довольно долго они плыли без приключений — разве только волны стали подниматься выше, грозя раскачать пирогу. Но когда солнце уже начало ощутимо припекать, впереди, над коричневой стеной камышей, наконец зазеленели долгожданные кроны. Подплыв ближе, Могучий Саблезуб различил за темно-зелеными тополями и ольхой бледно-серые шапки сосен и, конечно же, направился к ним. Камыши гостеприимно расступились, из плотной стены превратившись в редкие, отдельно стоящие стебли, и сквозь них путники проплыли к самому настоящему, широкому песчаному пляжу!
— Наконец-то! — облегченно перевел дух Камыш. — Надеюсь, в трутном горшке еще уцелело хотя бы несколько искр.
Сам он, разумеется, побежал за валежником, коего в светлом сосновом бору валялось преизрядно, отнес Золотой Тени, сбегал к ольховнику, нарезал тонких сырых веточек, тоже отнес девочке. У юной хозяйки между тем разгорался огонь, а сама она, сплетя из травы узкую косичку, уже продевала ее через жабры, чтобы повесить рыбу над костром.
Угрожающе зарычал Пухлик, заставив Могучего Саблезуба схватиться за гарпуны и бросательную палку… Но, повернувшись в сторону, куда рычал щенок, юный охотник увидел острые, с кисточками, уши белки, выглядывающей из-за песчаного пригорка с орехом в тонких лапках.
— Не шути так больше, мясо недоеденное, — опустил он оружие. — Пусть скачет, еды у нас и так хватит.
Белка, словно услышав, и правда скакнула в сторону, шустро взобралась на ветку лещины, перепрыгнула на другую… Послышался легкий треск, ветка обломилась и вместе со зверьком шлепнулась вниз. Пухлик торжествующе взвыл и кинулся к ней. Белка, распушив хвост и высоко вскинув над спиной, запрыгала из стороны в сторону, взметнулась на толстую, в три обхвата, сосну, повернулась, презрительно пощелкала языком, перескочила на другую, потоньше, спустилась по коре, пробежала вокруг ствола почти у земли. Пухлик, возмущенно рыча, ринулся к добыче, но челюсти его бесполезно щелкнули в воздухе: белка успела взлететь к вершине, в два прыжка перебралась на молодое деревце, устроилась на высоте человеческого роста и занялась добытым орешком. Щенок прыгал внизу, но до зверька не доставал. Причем совсем чуть-чуть.
— Она ведь специально, — покачал головой юный охотник. — Дразнит.
Золотая Тень кивнула, привязала получившуюся веревочку к соснам по сторонам от костра — так, чтобы рыба висела над самым огнем. Камыш сунул снизу охапку сырых веток прямо с листьями, побежал за новой порцией. Когда вернулся — как раз пора было их подбрасывать. Хотя предыдущая охапка и продолжала дышать густыми и едкими черными клубами, местами огонь уже начал проглядывать через слой тонких веточек. Поэтому охотник добавил еще ольхи. Правда, на этот раз он поделил запас на три части, подбросив совсем немного.
Услышав странный писк и громкий всплеск, он оглянулся. Золотая Тень стояла по пояс в воде и, сделав большие глаза, тыкала вперед обоими указательными пальцами. Могучий Саблезуб, ничего не поняв, наклонился, выглядывая за костер, и на удалении нескольких шагов увидел усатую морду Большого Кота с длинными клыками, торчащими из приоткрытой пасти…
Камыш и испугаться-то толком не успел, как оказался глубоко в озере рядом с Золотой Тенью. Только здесь он запоздало сообразил, что гарпуны остались около костра, а лодка — полувытащенной на берег. Большому Коту достаточно всего раз щелкнуть челюстями — и их пирога превратится в бесполезный мусор.
Однако саблезубого тигра берестяная коробчонка не заинтересовала. Ему было любопытно, что такое странное и незнакомое делают в его лесу маленькие двуногие существа? Принюхиваясь, беспощадный хищник сунул нос к самым рыбам и… Взвыв и жалобно замяукав, он шарахнулся назад, затряс мордой, попытался лапами смахнуть что-то с глаз и носа, сослепу врезался в одну из сосен, шарахнулся назад, ободрал бок о другую, подпрыгнул — и со всех ног бросился бежать.
— Ой, — пискнула Золотая Тень. — Кажется… Кажется, я намочила одежду…
— А ты хотела сухой остаться, по грудь в воду забравшись? — Могучий Саблезуб наклонился, макнув лицо в приятную прохладу, плеснул себе на затылок, растрепал волосы, выпрямился, пару раз пригладил и пошел к лодке: — В следующий раз на глубине оставить нужно. К камышам привязать, или еще чего придумать.
— Камыш, поехали отсюда скорее… — жалобно попросила девочка.
— Зачем? Думаю, к костру он больше в жизни не подойдет и сюда в ближайшие дни не вернется. Зато там, где водится Большой Кот, других опасных зверей не встретишь. Ни медведей, ни волков он рядом не потерпит. Самое спокойное место… А где этот паршивец мохнатый? За белками бегает? Я его зажарю!
