— Пили, ты придурок. — Нечего рассусоливать с ним. Стрейкен его хорошо знал. — Какого черта ты творишь?
Стрейкен вытащил из кармана жилета контейнер с рыбой-камень и положил его в тень, чтобы она не перегрелась. Тут Пили велел ему пройти вперед. Стрейкен споткнулся о Кей Ти и грохнулся на пол.
— Пили, да скажи мне, ради Христа, что происходит?
Пили подошел, встал ногой ему на шею и приказал заткнуться. Он сильнее надавил ногой, пригвоздив Стрейкена к палубе, и пока говорил, голос его становился все пронзительнее. Его возбуждение нарастало, и в конце он уже просто кричал:
— Я так долго этого ждал, Эд. Я не думал, что когда-нибудь у меня появится шанс. Но я поклялся сам себе, что если увижу тебя снова, то убью.
— Да за что? Почему? Что я сделал?
— Что ты сделал? Все еще притворяешься? Ты приезжаешь в мою страну; ты приезжаешь на мой остров и ты разыскиваешь меня, потому что я твой друг. Ты улыбаешься мне и ты спрашиваешь меня, где мой брат.
Стрейкен застонал. Руни. Значит, дело в Руни. Ну в ком же еще.
— Мне страшно жаль, что так вы шло с Руни. Сумо сказал мне, что произошло. Я собирался поговорить с тобой об этом.
Стрейкен посмотрел снизу вверх. Пили указывал дулом револьвера на стул. Стрейкен сообразил, что он больше не целится ему в голову. Он захотел сделать движение, но быстро передумал. Пили был на ногах, он — лежал на полу. Пили был подвижный и шустрый, а у него все еще был двенадцатикилограммовый стальной баллон на спине.
— Если ты попытаешься сделать хоть что-нибудь, Эд, я прострелю девчонке коленные чашечки. Давай, вставай, садись на стул.
Пили как будто читал его мысли, так что Стрейкен сделал все, как тот сказал. Он попытался поймать взгляд Кей Ти, чтобы как-нибудь приободрить ее, но не знал, как это сделать. Кожа вокруг ее глаз сморщилась в смелой попытке улыбнуться. Стрейкен отстегнул баллон и бросил его на палубу. Мир снова погрузился во мрак, когда Пили ударил его по голове рукояткой пистолета.
49
Стрейкен пришел в себя, голова раскалывалась. Ничего себе. Мозг как огромная серая цементная плита. Бригада туннельных рабочих, вооруженная отбойными молотками, буравами, сверлами, долотами и стамесками, брала штурмом его лоб.
Кей Ти сидела, привалившись к борту недалеко от его ног. Он слышал Пили где-то позади себя, тот вынимал что-то из шкафчика. Стрейкен попытался поднять руку, чтобы проверить, перестала ли кровоточить рана на голове. Не получилось, рука не сдвигалась с места. Пили привязал ее к стулу. Для пущей верности он также стянул его ремнями от рыболовных снастей. Кожаные ремни давили ему на плечи, и хромированные застежки впивались в кожу, как зубы той проклятой рыбы, которая оставила на коже Стрейкена жуткий шрам. Стрейкен начал вырываться из пут, извиваясь как маньяк в смирительной рубашке, но не сдвинулся ни на миллиметр. Тогда он решил расслабиться и поберечь силы: они могли понадобиться ему позже.
Пили появился перед ним. Водной руке у него был нож, в другой — револьвер. Он прижал дуло к глазу Стрейкена. Тот попытался опустить веки, чтобы защитить глазное яблоко, но не успел. Боль была ужасной. Ему сегодня досталось от пистолета, и это уже стало надоедать.
— Я приготовил тебе лучшее место, Эд.
Пили засмеялся своим гнусавым коротким смешком. Ему самому понравилась его шутка. Затем он повернулся к Кей Ти, наклонился, положил нож на палубу, схватил девушку за волосы и рывком поднял на ноги. Ее не потребовалось долго тянуть. Она подскочила, как кузнечик, ударив его ногой в пах. Удар получился неточным, но ей все же удалось слегка задеть его. Не в первый раз Стрейкен восхитился силой ее духа.
Однако Пили не испытывал восхищения. Он махнул ножом у Кей Ти перед носом и ударил ее тыльной стороной руки по губам. Стрейкен рванулся из своих пут. Больше всего в жизни он ненавидел жестокость по отношению к женщинам. Кей Ти ударили на его глазах второй раз, но сейчас он не мог вмешаться. Стрейкен почувствовал прилив гнева. На ее губах появилась кровь.
Неудавшееся нападение Кей Ти послужило сигналом к началу расправы. Теперь Пили действовал быстро. Он подошел к скамье и поднял катушку. Стрейкен в ужасе смотрел, как Пили зашел ему за спину и взял удилище. Затем он присоединил к нему катушку. Щелчок прозвучал зловеще громко. День был жаркий, воздух неподвижный. Слышно было только, как о корпус плещутся волны. Стрейкен ничего не мог поделать, кроме как сидеть, смотреть и ждать. Именно так Пили все и планировал. Стрейкен должен был увидеть смерть Кей Ти. Грязный номер, даже по стандартам Пили Паранга. Стрейкен закричал, чтобы он прекратил.
— Скажи мне, почему, Пили!
— Ты убил моего брата.
— Его убили полицейские. Ты же это знаешь.
— Все еще играешь со мной в свою игру? — Пили сел на корточки перед Стрейкеном, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Тебя видели.
— И что же я делал? — спросил Стрейкен. — И кто меня видел?
— Анвар видел, как ты говорил с сержантом Хамидом в Кота-Бесут.
Стрейкен поднял глаза к небу. Он начал понимать, откуда ветер дует. Сержант Хамид был другом Стрейкена, он жил недалеко от Перхентианских островов. Жена Хамида держала ларек с футболками на ночном рынке, и Стрейкен сделал для нее несколько фотографий рифа, чтобы напечатать на футболках. Кто бы ни увидел их вместе, легко мог прийти к неверному заключению.
— А через два дня арестовали моего брата, — сказал Пили, — и ты тогда был с ним. Ты вышел, чтобы позвонить, и тут ворвалась полиция. Не отрицай этого, Эд, или я заставлю ее страдать еще сильнее.
— Да что случилось-то с Руни?
Стрейкен решил последовать совету своего мучителя. Он может все отрицать до посинения, но это не принесет никакого результата. Стрейкен видел и раньше у Пили это выражение лица. Малайзиец уже принял решение. Он был убежден, что Стрейкен виновен, и ничто не могло заставить его поверить в обратное. У Стрейкена был последний — единственный — шанс: заставить Пили говорить.
Пили остановился перед ним и принялся лупить его по лицу ладонью, сопровождая слова ударами.
— Они — бах! — забили — бах! — его — бах! — до смерти.
Бах! Бах! Бах! Голова Стрейкена моталась из стороны в сторону. Во рту был горький вкус крови. Казалось, еще чуть-чуть, и он потеряет сознание.
Пили заводился все сильнее.
— А теперь пришло время для рыбалки. Мы постараемся снова приманить сюда ту акулу.
Он резко поднялся на ноги и вытащил нож. Лезвие блеснуло серебром, когда он полоснул им по руке Кей Ти. Со связанными руками она никак не могла остановить его. Девушка дернулась в сторону, но от этого нож только вошел глубже. Кровь забрызгала палубу.
Стрейкен забился на стуле, изо всех сил пытаясь разорвать ремни. От натуги рядом с виском лопнул кровеносный сосуд, но путы держали его крепко.
