На следующий день, ровно в семь часов утра, Хатч с помощью пронзительной сирены и объявлений по мегафону созвал участников экспедиции на палубу в носовой части судна. В экспедиционной команде насчитывалось чуть меньше двадцати человек: водолазы, океанографы, специалисты по геологии морского дна и определению местонахождения затонувших предметов, компьютерщики и, конечно же, специалисты по подводной археологии, в числе которых была и Касси. Профессор Кастильо тоже вышел на палубу, однако стоял, опираясь на поручни, чуть в стороне от всех остальных: он явно чувствовал себя здесь не в своей тарелке.
Меня удивила малочисленность экипажа нашего пятидесятиметрового судна. Возможно, я и проглядел кого-нибудь из членов экипажа, но в общей сложности их было человек шесть-семь, не больше. Я вспомнил, как во время первого совместного ужина капитан Престон рассказывал мне о каких-то имеющихся на этом судне технологических чудесах, которые делали его, как он утверждал, уникальным. Однако в тот вечер так сильно штормило — и на море, и в моей одурманенной алкоголем голове, — что единственное, о чем я теперь мог рассказать, это долгие поиски моей каюты.
Наконец на мостике появился Хатч. Сюда пришел и неизменно следовавший за ним везде и всюду серб Горан Ракович, мрачный на вид человек с темным прошлым, участвовавший в свое время в войне на территории бывшей Югославии. Если верить ходившим по судну слухам, он был беспредельно предан Хатчу и сопровождал того повсюду, как доберман своего хозяина.
Хатч поднял руку, прося тишины. Гул среди собравшихся утих.
— Леди и джентльмены! — громко сказал Хатч на английском языке, официальном языке общения на судне. — Некоторые из вас уже знают, с какой целью мы находимся здесь, однако от большинства — в качестве меры безопасности — мы пока что скрывали подробности, касающиеся предстоящих работ. Мы делали это не потому, что кому-то из вас не доверяем, а потому, откровенно говоря, — Хатч лукаво улыбнулся, — что мы вообще никому не доверяем.
В толпе, стоявшей на палубе, послышался смех. Кто-то крикнул: «Эй, Джон, ну и сукин же ты сын!» Хатч сделал жест, как будто он выстрелил из пистолета, и выразительно посмотрел на того, кто это крикнул. Когда смех и возгласы поутихли, он продолжил:
— Мы прибыли сюда, чтобы разыскать сокровища, причем такие, какие вам и не снились. — Он вытянул руку вперед, показывая на играющие за бортом волны. — Где-то глубоко под килем этого судна, среди песка и кораллов, лежат, ожидая, когда мы до них доберемся, несметные богатства,
Выдержав паузу, дабы его слова успели произвести должный эффект, Джон Хатч сделал небольшой экскурс в историю:
— Семьсот лет назад, когда, как считалось раньше, нога белого человека еще не ступала на территорию Америки, из Европы отплыла небольшая флотилия. Трюмы судов были набиты золотом, серебром и драгоценными камнями. Корабли эти прибыли в здешние воды. Как минимум один из них — хотя мы и не знаем, по какой причине, — затонул со всем своим драгоценным грузом. Благодаря профессору Кастильо и Улиссу Видалю, — сказал Хатч, бросив взгляд на нас с профессором, — нам теперь известно, в каком именно месте покоится это затонувшее судно. Оно прямо под нашими ногами!
Хатч снова замолчал, чтобы перевести дух, а затем, прислонившись к поручням, произнес еще более громким голосом:
— Еще никто и никогда не находил так много ценностей в одном-единственном затонувшем судне. Даже я. — После этих слов среди присутствующих опять послышался смех, но Хатч, не обращая внимания, продолжал говорить: — Я скажу вам больше: то, чем мы с вами будем здесь заниматься, начиная с сегодняшнего дня, станет для нас не просто попыткой разбогатеть. Если нам удастся выполнить стоящие перед нами задачи — а можете не сомневаться в том, что так оно и будет, — мы перевернем историю!
Хатч поднял правую руку до уровня лица и, сжав пальцы в кулак, заорал:
— Эти сокровища ждут нас, ребята! Так давайте же возьмем их!
Раздавшийся вслед за этим дружный хор радостных возгласов и свиста еще долго не утихал на палубе судна, которое покачивалось на волнах, и никто не заметил, что море едва ли не с каждой минутой становилось все более мрачным и угрожающим.
Полчаса спустя, когда страсти немного улеглись, в конференц-зале, вокруг стоявшего там огромного деревянного стола, собралась группа из семи человек. На столе была разложена морская карта, изданная Океанографическим институтом США, с изображением района, прилегающего к островам Ислас-де-ла-Байя. Председательствовал на этом совещании Хатч, с одной стороны которого уселся его заместитель Ракович, а с другой — капитан судна Николас Престон. Кроме них Хатч пригласил на совещание Клайва Брауна — руководителя группы водолазов, Кассандру Брукс — главного археолога экспедиции, профессора Кастильо — советника по вопросам истории, а также меня — наверное, помня о моих заслугах первооткрывателя затонувшего судна.
— Господа, — сказал Хатч, когда все расселись вокруг стола, — поскольку вы, как я понял, уже познакомились, я не стану представлять вас друг другу и сразу же перейду к делу. Я хочу разъяснить вам, с какой целью мы находимся здесь и чем нам предстоит заниматься в ближайшие дни.
Он поочередно взглянул на каждого из нас, а затем продолжил совещание.
— Присутствующий среди нас мистер Видаль, — Хатч повернулся в мою сторону, — менее месяца назад нашел здесь, на рифе, некий предмет. По всей видимости, данный предмет некогда находился на судне, которое принадлежало средневековому военно-монашескому ордену, скопившему огромные богатства. Этот орден в наши дни широко известен как орден тамплиеров.
Хатч сделал паузу, давая присутствующим время вникнуть в смысл его слов.
— В один прекрасный день в начале четырнадцатого века, то есть почти за двести лет до того, как на этот континент прибыл Христофор Колумб, из Франции вышли восемнадцать кораблей, в трюмах которых находились накопленные орденом тамплиеров сокровища. Мы полагаем, что один из кораблей этой флотилии затонул в здешних водах. Наша задача состоит в том, чтобы определить местонахождение останков этого судна, тщательно обследовать их, а затем, когда мы выясним, где именно покоятся перевозившиеся ценности, поднять их со дна и увезти с собой. Перед каждым из вас лежит на столе подробное письменное изложение всего того, о чем я вам сейчас вкратце сообщил.
Хатч поерзал в своем кресле и, прокашлявшись, продолжил:
— Некоторые из вас уже участвовали в подобного рода экспедициях, некоторые находятся на этом судне впервые. Хочу предупредить и тех, и других, что на этот раз все будет намного сложнее, чем раньше. Мы не просто будем искать здесь несметные сокровища — у нас есть уникальная возможность изменить существующие представления об истории человечества. Даже не просто изменить, а кардинальным образом перевернуть! Если нам удастся доказать, что европейские корабли впервые появились в здешних водах намного раньше, чем предполагалось, придется переписать все учебники истории во всех странах мира. И когда ваши дети через несколько лет прочитают в новых учебниках, что бесстрашные исследователи на судне «Мидас» разгадали тайну открытия Америки, вы сможете с гордостью им сказать, что вы были в числе этих исследователей.
