— Как сказать… — задумчиво произнесла Кассандра. — Благодаря этим иероглифам я узнала очень многое об истории Яшчилана и теперь могу понять смысл некоторых из них даже без помощи компьютера.
— Замечательно! Ты теперь — настоящий эксперт по письменности майя. Однако позволь тебе напомнить, что мы не для того рискуем своим здоровьем и жизнью, чтобы изучать граффити двухтысячелетней давности.
— Я знаю. Но если мы хотим разыскать эти чертовы сокровища, мне вначале нужно найти побольше письменных подтверждений того, что их сюда привезли.
— Побольше? Ты хочешь сказать, что ты уже что-то нашла?
Кассандра с серьезным видом посмотрела на меня и скрестила руки на груди.
— Как только я буду в этом уверена, — спокойно ответила она, — то сразу же тебе сообщу.
— А когда, по-твоему, у тебя появится такая уверенность?
— Я делаю все, что в моих силах, но вряд ли смогу определить для себя какой-то конкретный срок.
— Ну что ж, хорошо. Однако не забывай, что мы не получили разрешения на проведение подобных исследований, и если власти твоей страны узнают о нашем самовольном решении, то нас либо вышвырнут отсюда куда подальше, либо посадят в тюрьму.
Придя вдвоем с профессором на Центральную площадь, я увидел там Кассандру, которая, по-видимому, проснулась намного раньше нас и уже занималась тем, что внимательно изучала каменную стелу, расположенную у основания лестницы, ведущей к вершине «пирамиды на холме». Ее волосы были заплетены в косичку, а одета она была в простенькую рубашку и необычайно грязные шорты. Однако, несмотря на более чем скромное одеяние, Кассандра этим утром показалась мне удивительно красивой. Со своим милым личиком и изящной фигуркой она органично вписывалась в окружающее нас архитектурное и растительное великолепие, чего отнюдь нельзя было сказать обо мне и профессоре — оборванцах, оскорблявших это великолепие уже одним своим присутствием.
Кассандра так увлеклась рассматриванием вырезанных на каменной стеле иероглифов, что не заметила нашего появления, и только когда я крикнул ей издалека «Доброе утро!» — признаться, это утро мы отнюдь не считали добрым, — она повернулась к нам и сделала знак, чтобы мы подошли к ней.
— Что нового? — поинтересовался я. — Еще одна фотография для нашей коллекции?
Кассандра проигнорировала мою иронию и с бодрым видом ответила:
— Хватит с нас фотографий! Лучше взгляните вот на это.
Мы с профессором без особого энтузиазма приблизились к стеле и уставились на вереницу иероглифов, повествующих о каких-то малопонятных для нас событиях. За время нашего пребывания здесь мы успели повидать далеко не одну сотню точно таких же. Самый первый из них представлял собой изображение мужчины, тело которого было украшено перьями, на голове — что-то вроде шлема в виде головы ягуара, а руки раскинуты в стороны в знак дружеского приветствия, обращенного к странному существу. Это существо, похожее на пернатого змея с ужасными зубами, бросало сияющее солнце, снабженное глазами, носом и ртом, в открытую пасть находящегося рядом с ним еще одного фантастического существа.
Мы довольно долго рассматривали эти иероглифы, пока профессор не озвучил то, что вертелось на языке у меня самого:
— Лично я тут ни черта не понимаю, сеньорита Брукс. Даже не догадываюсь, что, по-вашему, я должен здесь увидеть.
Кассандра посмотрела на нас каким-то странным взглядом, словно бы ее удивила наша неспособность вникать в смысл иероглифов майя.
— Ладно, я вам сейчас все объясню.
Она стала поглаживать ладошкой поверхность стелы с таким видом, как будто это было ее самое ценное достояние,
— То, что вы видите здесь, — одна из самых последних иероглифических записей, высеченных на камне в этом городе в тот период, когда он был уже почти заброшенным и использовался главным образом как религиозный центр — религиозный центр индейцев племени лакандонов, которые до сих пор приходят сюда в дни разных знаменательных событий.
— Это те самые индейцы, которые населяют данный регион и живут в хижинах, сделанных из глины и соломы? — удивленно спросил я. — Это они здесь все построили?
— Да, они. Точнее, их предки. Так вот, к тому времени, когда на данной стеле вырезались иероглифы, прошло уже несколько веков, как умер последний правитель Яшчилана — Кинич Татбу Череп III…
— Ну, если у него было такое имя, то неудивительно, что он стал последним в своей династии, — усмехнулся я.
Кассандра, проигнорировав мою реплику, продолжала:
— Где-то через пятьсот тунов после его смерти, то есть примерно через пятьсот лет, произошло необычайное событие, которое заставило майя высечь на этом камне упоминание о нем.
Касси посмотрела на меня, и по блеску в ее глазах я догадался, что ей удалось узнать нечто очень важное.
— То, что вы видите слева, — это, скорее всего, жрец майя в своем ритуальном одеянии, которое украшено перьями птицы кетцаль. Справа от него — бог Кукулькан, изображенный в виде пернатого змея, кладущего в рот Ах-Пуча, бога смерти и владыки мира мертвых, подарок, представляющий собой Ицамну — бога солнца, владыку небес и создателя того мира, в котором жили майя. А вот эти иероглифы рассказывают о том, — произнесла Касси и провела ладонью по вырезанным на камне замысловатым рисункам, — что бог Кукулькан на протяжении нескольких десятков лет не раз приходил в город Яшчилан и что он, появившись здесь в последний раз, сделал большое подношение богу Ах-Пучу, а затем отправился на юг и никогда уже больше сюда не возвращался.
Произнеся эти слова, Кассандра с победоносным видом посмотрела на меня и профессора, ожидая, наверное, что мы сейчас начнем рукоплескать ей.
— Извините меня, сеньорита, — сказал профессор, явно не собиравшийся хвалить ее, — но вы упомянули так много всяких богов, что я в них просто запутался.
— Ой, нет, это вы меня извините. Я иногда забываю о том, что вы не так хорошо знакомы с мифологией майя, как, скажем, я. — Касси на мгновение замолчала, собираясь с мыслями. — Видите ли, вот этот украсивший себя перьями дядечка, как я вам уже сказала, является жрецом, а змей справа от него — это самое главное божество в религии майя. Оно более широко известно по его ацтекскому наименованию — Кетцалькоатль…
— Один момент! — перебил Кассандру профессор. — Это божество, по-моему, знакомо мне. Не тот ли это бог, с которым ацтеки спутали испанских конкистадоров?
— Именно так! — оживившись, подтвердила Касси. — Существует легенда, что за много веков до прибытия испанцев бородатый светлокожий бог приплыл сюда по морю с той стороны, откуда восходит солнце, и правил на этих землях в течение нескольких лет. Затем он, не давая никаких объяснений, отправился туда, откуда приплыл, однако пообещал, что когда-нибудь вернется, чтобы править всеми народами майя.
— Думаешь, это мог быть тамплиер? — спросил я, чувствуя, как меня охватывает волнение.
