Я нашел в карманах пачку табака, таблетки аспирина, шариковую ручку и, к своей немалой радости, то, что вполне могло мне пригодиться — бенгальские свечи. Распихав эти «трофеи» по своим карманам, я оставил труп в покое и стал карабкаться к вершине этой жуткой груды черепов и костей, надеясь, что мне удастся выбраться через находящееся над ней отверстие наружу.
Испытывая смешанное чувство отвращения и ужаса, я старался не сломать ни одну из костей и не раздавить ни одного из черепов, на которые я наступал. И тут вдруг раздался металлический звук, заставивший меня бросить взгляд на то, что в этот момент находилось под моими ногами. Наклонившись и сморщив нос, я раздвинул несколько желтоватых костей, засунул руку аж по самый локоть в образовавшееся углубление и одним рывком вытащил нечто такое, от чего потом замер в изумлении, на время даже позабыв о той опасной ситуации, в которой я оказался.
Этот предмет представлял собой не что иное, как шлем — такой, какие носили испанские первопроходцы пять сотен лет назад.
Держа его в левой руке и внимательно разглядывая — как какой-нибудь Гамлет, — я подумал, что эти жуткие черные существа, по-видимому, на протяжении многих веков убивали людей, пытаясь от них защититься. Именно так — они убивали людей не для того, чтобы есть их мясо или пить их кровь, как об этом гласили легенды, а в силу заложенного в них создателями инстинктивного стремления защитить себя и свою территорию. Они, конечно же, были свирепыми и безжалостными, однако я начал подозревать, что мотивы их поведения определялись исключительно желанием выжить, поскольку они, вероятно, интуитивно чувствовали, что если внешнему миру станет известно о существовании их самих, этого города и хранящихся в нем несметных сокровищ, то их дни будут сочтены. Именно поэтому, наверное, никто еще ничего не знал об этом заброшенном городе: те, кто в него попадал, назад уже не возвращались, а потому не могли рассказать о нем.
Я отложил шлем в сторону, поскольку мое внимание привлекла какая-то одежда, обтягивающая скелет, у которого тоже отсутствовала голова. Наклонившись в ее сторону и всмотревшись, я увидел, что это немецкая униформа, на которой в районе груди все еще был прикреплен значок в виде серебристого орла, держащего в когтях свастику. Значок оторвался от материи, как только я его коснулся. Чтобы разглядеть значок получше, я поднес его к глазам.
— Невероятно… — ошеломленно пробормотал я, крутя значок в пальцах. — Тут прямо какой-то музей.
Осознавая, каким уникальным является это место, я на секунду представил себе, как вытянутся от удивления лица профессора и Кассандры, когда я расскажу им о своей поразительной находке. Мысль об этом вернула меня к действительности, и я вспомнил о том, что чем дольше буду находиться в этом подземном помещении, тем больше вероятность того, что меня обнаружат морсего, и, следовательно, к этой жуткой груде добавится еще один труп. Поэтому я, уже не теряя больше времени, снова стал карабкаться вверх по груде черепов и костей, пока не оказался на ее «вершине», на которой, к счастью, из-под костей и толстой твердой корки из засохшей крови выглядывала маленькая каменная плита, на которую я смог встать в полный рост.
Расстояние от этой вершины до отверстия, через которое я надеялся выбраться наружу, составляло где-то шесть или семь метров. К сожалению, исходивший из этого отверстия свет освещал меня так, как освещают прожектором стоящего на сцене певца, и всего лишь через несколько секунд после того, как я это заметил, золотые стены помещения, в котором я находился, задрожали от угрожающего рева… Я понял, что мое везение закончилось.
83
От подножия груды черепов и костей на меня смотрело полдюжины пар глаз, сверкающих от гнева. Эти глаза — а еще торчащие из приоткрытых ртов большие клыки — были единственным, что мне было видно в полумраке, потому что черные как смоль тела морсего сливались с темнотой, и они казались бестелесными существами — как будто они, словно кот из книги «Приключения Алисы в Стране чудес», представляли собой лишь глаза и зубы, зависшие в воздухе.
Эти шесть морсего угрожающе рычали, но при этом не делали даже и шага вперед. Складывалось впечатление, что они настороженно выжидали. Такое их поведение показалось мне очень странным: обычно морсего, насколько я уже успел заметить, нападали каждый раз, когда представлялась возможность это сделать, а сейчас они явно пребывали в нерешительности. Ритмично покачиваясь из стороны в сторону, эти твари лишь скалили на меня свои хищные зубы. Я терзался вопросом, почему они не бросились на меня, едва только завидев. И тут я заметил, как один из них перевел свой взгляд на груду черепов и костей, на которую я вскарабкался, а затем снова стал смотреть на меня с еще большей яростью.
Мне все стало ясно: эта груда черепов и костей имела для них огромное значение, и тот факт, что я находился на ней, их одновременно и раздражал, и приводил в замешательство. Возможно, пока я сидел на этой груде и не спускался вниз, они не собирались нападать на меня, однако я, конечно же, опасался, что status quo
[63] изменится, как только морсего выйдут из охватившего их оцепенения, что, судя по их усиливающемуся рычанию, уже вот-вот должно было произойти.
Я лихорадочно думал о том, каким же образом мне следует нарушить это хрупкое равновесие, пока его не решили нарушить сами морсего. Однако отверстие в потолке находилось от моей головы на расстоянии примерно четырех-пяти метров, и добраться до него было не так-то просто. Кроме того, если бы я стал пытаться это делать, морсего наверняка тут же бы на меня напали.
Я мог надеяться только на чудо, но, пожалуй, ни Бог, ни его святые не имели обыкновения заглядывать в эти подвалы преисподней.
И тут я заметил, что, сделав вдох, я уже почти целую минуту стою, не дыша. Когда я затем выдохнул, это послужило для морсего своего рода сигналом, которого монстры как бы ждали, потому что они тут же осторожно сделали шаг вперед, а затем еще один шаг, и еще один. Я в ответ сделал пару шагов назад и… и вспомнил о том, что из-за небольших размеров вершины этой груды черепов и костей пятиться мне уже почти некуда.
Морсего же повели себя еще более решительно и начали взбираться вверх.
Время стремительно утекало, а чуда все никак не происходило.
Я огляделся по сторонам, словно надеялся, что в темноте вдруг зажжется табличка с надписью «Аварийный выход».
И тут я почувствовал, как мне легонько уперлось в спину что-то острое, торчащее из заднего кармана штанов. Задумавшись на секунду, я вспомнил, что это была бенгальская свеча.
Я тут же быстрым движением достал ее и при помощи зажигалки зажег, отчего она вспыхнула красноватым светом. Эта вспышка меня на пару секунд ослепила, но и морсего, уже начавшие взбираться вверх по склону груды черепов и костей, резко подались назад.
Я, слегка наклонившись, помахал бенгальской свечой перед собой, чтобы отогнать морсего подальше. Подняв затем взгляд, я в красноватом свете бенгальского огня увидел неподалеку от себя несколько лиан, которые свисали, цепляясь за потолок, из отверстия, откуда проникал свет, и которые достигали груды черепов и костей.
