Я, присмотревшись к самолету, определил, что это DC-3 — большой двухмоторный винтовой самолет, сконструированный американцами в конце Второй мировой войны для перевозки по воздуху различного оснащения и воинских подразделений. Поскольку на дворе был уже, слава богу, двадцать первый век, я невольно подумал, что таким самолетам место либо в музее, либо на свалке. Впрочем, этот факт большого значения не имел; главное — что нас каким-то невероятным образом нашли, и теперь пилот наверняка сообщит куда надо по радиосвязи информацию о нашем местонахождении, чтобы за нами прислали какую-нибудь спасательную группу.
Этот самолет, окрашенный в светло-серый цвет, без опознавательных знаков, начал описывать над нами круги, и, пока профессор и Кассандра прыгали от радости и обнимались, я с удивлением наблюдал за тем, как на каждом новом круге самолет почему-то поднимается все выше и выше. Пилот по какой-то неизвестной мне причине кружил по идеальной спирали, постепенно удаляясь от поверхности земли. Когда я уже собирался рассказать о том, что заметил, своим друзьям, до меня вдруг дошло, почему пилот поступал именно так.
Боковая дверь этого двухмоторного самолета открылась, и через нее из самолета один за другим выпрыгнули несколько темных человеческих фигур (всего их было семь). Над каждой из них несколько секунд спустя появилось что-то вроде разноцветного навеса, благодаря которому стало понятно, кто они такие.
Это были парашютисты.
Шумное ликование на вершине пирамиды тут же сменилось испуганным молчанием, потому что данный поворот в ходе событий был таким неожиданным и непонятным, что никто не нашелся что и сказать.
— Они прибыли сюда, чтобы нас спасти! — в конце концов воскликнул профессор, снова охваченный энтузиазмом.
Мне очень хотелось в это верить, но пока я растерянно разглядывал в небе эти семь парашютов, внутренний голос, к которому мне следовало бы в этот момент прислушаться, шептал мне, что подобных чудес в жизни не бывает.
54
Парашютисты, маневрируя на своих парашютах так, чтобы можно было избежать столкновения с опасными для них ветвями деревьев, приземлились один за другим на небольшой поляне примерно в ста метрах от пирамиды, быстренько свернули свои парашюты и уложили их в большие черные сумки, которые они затем бросили под одним из деревьев.
Мы с недоумением наблюдали за происходящим с вершины доминирующей над округой пирамиды, и всех нас, похоже, мучил один и тот же вопрос: как, черт возьми, они нас нашли?
Однако радость от того, что мы здесь уже не одни, постепенно подавила наши сомнения, и мы начали, подпрыгивая, махать руками и кричать, чтобы привлечь к себе внимание парашютистов. Те, заметив нас, тоже стали махать нам руками и показывать жестами, чтобы мы спустились с пирамиды к ним.
— Это настоящее чудо! — восторженно воскликнула Касси, начав осторожно, чтобы не поскользнуться, спускаться по крутым ступенькам.
— Еще бы! — бодро поддакнул мексиканке профессор, последовав за ней. — Как будто кто-то сообщил им, где именно мы находимся!
Я оглянулся и увидел, что туземец по-прежнему стоит на краю вершины пирамиды и с недоверчивым видом смотрит на парашютистов.
— Что случилось, Иак? — спросил я его. — Ты не собираешься спускаться?
Туземец настороженно посмотрел на меня.
— Кто быть они?
— Этого я не знаю, — признался я. — Но они как-то умудрились нас найти и, похоже, прибыли сюда для того, чтобы нас спасти.
— Я не нуждаться, чтобы они спасать.
— Ну конечно же, ты в этом не нуждаешься, Иак. Но они помогут нам найти дочь профессора и вернуться домой.
— Я тоже хотеть вернуться, — сказал туземец, садясь на самой верхней ступеньке лестницы и кладя свой лук рядом с собой. — Но твой дом не быть мой дом.
В течение нескольких секунд я смотрел на голубоглазого туземца, размышляя, что же ответить ему, однако интуиция подсказала мне, что, что бы я ему сейчас ни говорил, переубедить его не удастся. Кроме того, я подумал, что не будет ничего плохого в том, что он пока останется здесь и спустится к нам лишь после того, как убедится, что бояться ему нечего. Мне, в общем-то, было вполне понятно его настороженное отношение к чужакам, которые в буквальном смысле слова свалились с неба, а потому я просто пожал плечами и продолжил спуск по крутой и скользкой каменной лестнице, еще влажной от утренней росы.
— Мне, признаться, не верится, что они сумели таким вот образом нас найти, — сказал я, догнав своих друзей и сообщив им о решении Иака остаться на вершине пирамиды.
— Мы сейчас как раз вот это и обсуждали, — закивал профессор, очень осторожно спускаясь по ступенькам. — Просто ума не приложу, как они сумели определить, где именно мы находимся. Нам прямо-таки очень сильно повезло.
— Одного везения тут было бы мало, — возразила Кассандра, спускавшаяся по лестнице на несколько метров ниже профессора. — Кто-то, должно быть, сообщил им наши координаты.
Профессор вдруг резко остановился.
— Ты думаешь, что моя дочь смогла…
— Мне это кажется вполне правдоподобным, — сказала мексиканка, поворачиваясь к профессору и улыбаясь ему. — Возможно, она в конце концов сумела связаться с кем-нибудь по спутниковому телефону и сообщила о своем местонахождении, а оно ведь наверняка почти совпадает с нашим.
— В таком случае она… — голос профессора дрогнул, — она находится где-то здесь, очень близко к нам.
— Да. А может, нам просто невероятно повезло, и все это — лишь случайность.
— А может, произошло что-то еще, что-то такое, чего мы не принимали в расчет, — добавил я.
Профессор и Кассандра с удивленным видом уставились на меня.
— И что же, по-твоему, произошло? — спросила Касси, выгибая брови дугой.
— Понятия не имею, — ответил я, бросая взгляд на семерых мужчин в униформе, которые уже подошли к основанию лестницы. — Но у меня появилось предчувствие, что мы очень скоро об этом узнаем.
Потратив минут десять на то, чтобы спуститься по лестнице, мы снова оказались у подножия пирамиды, и тут же мужчина, который, похоже, был руководителем этой спасательной группы, подошел к нам, широко улыбаясь и протягивая нам руку для рукопожатия. Эти действия как-то не увязывались с общим внешним видом его самого и его товарищей. Все семеро были одеты в камуфляжную униформу, за спиной у каждого виднелся весьма объемный рюкзак, а за поясом — пистолет и мачете. Однако что насторожило меня больше всего, так это то, что у них у всех висел на ремне через плечо небольшой автомат — такой, какие используют в кинофильмах диверсанты. Они и в самом деле были похожи скорее на маленький диверсионный отряд, чем на спасательную группу.
Руководитель этой группы — мужчина примерно такого же роста, как и я, с очень коротко подстриженными и кое-где уже поседевшими волосами, с квадратной челюстью и плохо скрываемой военной выправкой — необычайно крепко пожал мне руку и слегка улыбнулся.
