Разочарованный гул толпы сообщает мне, что на такой исход никто не рассчитывал. Ах, вот вы как?! Ну, погодите. Сейчас назло всем встану и оставлю от своего противника рожки да ножки. Если, конечно, успею подхватить меч, вывернувшийся из руки во время моего нелепого падения. Что, съели!? Я уже стою, и, что не может не радовать, даже не шатаюсь! Почти. Я еле-еле успеваю парировать удар тяжелого полутораручного меча и…
И все-таки мне удается парировать. И еще раз. Вот так! А ты думал, Карим, что я уже меч поднять не смогу? Хренушки! Смогу. Еще раз пять, а если поднапрячься, то и десять… Жаль только, что движения мои все больше замедляются, как в кошмарном сне… Отойти! Еще отойти… Иначе этот лжевикинг меня в капусту нашинкует. Сколько же прошло времени? Мне бы только продержаться до того, как Андрей протянет свою «тонкую», в смысле энергетическую, руку помощи. В какой-то момент мне удается бросить взгляд на электронное табло. Черт, еще целых десять минут! Нет, не выдержу. Все. Аллес…
Ноги мои предательски подкосились, и я в полном соответствии с законом тяготения рухнул вперед, чисто инстинктивным жестом выбрасывая руки перед собой, чтобы избавить лицо от чувствительного соприкосновения с песком арены. И даже не вспомнил, что правая рука до боли в костяшках сжимает верный копеш. Какова была траектория клинка, для меня до сих пор тайна за семью печатями. Знаю только, что лжевикинг, бросившийся в атаку в это же самое мгновение, очень удачно нанизался на него, издав утробное «Ха». Мне очень повезло, что Карим решил выставить против меня аутсайдера. Будь он чуть более расторопным и менее массивным, я бы так и остался лежать на песке, поливая его своей третьей отрицательной.
Я стоял, обессилено опираясь на стену, пропуская мимо ушей восторженное скандирование моего нового имени, и внимательно следил за Каримом, проследовавшим в комментаторскую. Что ты задумал, двоюродный племянник? О чем шепчешь лысеющему дядьке с микрофоном в руках? Почему меня не уводят с арены? Чего ждут? Ведь викинг однозначно мертв…
– Леди и джентльмены. Минуточку внимания. В программе сегодняшних боев произошли некоторые изменения. Из-за ошибки компьютера гладиатору Рамзесу вместо одного противника выпало два. Причем ставки принимались на обоих. Поэтому из чувства справедливости мы просто обязаны провести сейчас и второй бой. У вас есть десять минут, чтобы сделать дополнительные ставки. Персональные компьютеры, встроенные в спинки кресел помогут вам быстро справиться с этой непредвиденной проблемой. Еще раз приносим вам свои извинения, и надеемся, что вы угадаете со ставками.
Ах, вот оно что! Не желая смириться с поражением, Карим решил взять меня измором. Видит же, что я сейчас полный ноль… Нет, кажется уже не полный. Что происходит? Откуда эта упругая теплая волна, прокатившаяся по телу живительным потоком? Как же я мог забыть! Ведь сейчас ровно 12:45 и, стало быть, мой обожаемый гуру начал перекачку энергии. Ха! Теперь посмотрим, чем дело кончится, чем сердце успокоится… Судя по многообещающему зачину, к началу второго боя я буду чувствовать себя почти человеком, и кого бы они не выставили против меня…
– Леди и джентльмены! – взревело в динамиках, – Позвольте представить вам дебютанта наших соревнований, восходящую звезду гладиаторских боев – амазонку Эсмер!
«Ну, вот! Только бабы мне здесь и не хватало для полного счастья!» – прогудело в голове одновременно с рванувшимся к потолку зрительским ревом.
– Встречайте! – надрывался ведущий и я, внимательно посмотрев на комментаторскую, наткнулся на ответный взгляд Карима. Неужели он думает, что я не справлюсь с женщиной? Да, после энергетического вливания экстрасенса Андрюши – запросто! И тут мне стало очень холодно. Я должен не только справиться с ней…, я должен ее убить.
Мне еще не удалось, как следует, собраться с мыслями, сбежавшими в разные уголки сознания, когда появилась она. Обычным шагом вышла на арену и на секунду замерла, вглядываясь в меня, точно также как я в нее. Не знаю, кого я ожидал увидеть: гром-бабу с боевым топором или юркую девчонку с парой длинных кинжалов, слишком мало времени было отпущено на бесплодные гадания. Но моя противница не походила ни на одни образ, вспыхнувший в моем не слишком здоровом воображении. Довольно высокая, примерно на полголовы ниже меня. Светлокожая, по сравнению со мной, так просто алебастровая. Фигура… Н-да-а-а, с такой фигурой только мужиков наповал сражать, причем без помощи различных колюще-режущих предметов. К тому же доспехи ей подобрали такие, чтобы как можно больше этой самой фигуры выставлялось напоказ. Чуть-чуть кольчужной сетки на груди, и немного на бедрах вот и вся ее защита от острых мечей и плотоядных мужских взглядов. Движения резкие, неуверенные. Действительно дебютантка… Но решимости не отнять, вон, как сверкает глазами из прорезей глухого шлема. Ой, сейчас испугаюсь!
А испугаться следовало бы. Потому что она коротко отсалютовав своей кривой саблей, кинулась в мою сторону с явным намерением укоротить меня на голову. Я уклонился и не очень уверенно ткнул копешом в направлении ее живота. Слава богу, безрезультатно: сталь встретила сталь, и раздавшийся звон обозначил начало нашего поединка.
Уже после второго обмена ударами стало яснее ясного, что боя у нас не будет. А будет… Танец у нас будет, – самое настоящее сумасшедшее танго. Не такое, где каждое движение танцоров заучено до автоматизма и выверено до миллиметра. Нет. Наше танго – смертельная импровизация, но такая от которой невозможно оторвать восхищенных глаз. Наверное, это почувствовали даже жаждавшие крови зрители, и в зале после недоуменного ропота воцарилась гробовая тишина. Мы танцевали под звон собственных клинков и не нуждались в иной музыке. Как положено мужчине, танец вел я. Новая амазонка предпочитала защиту нападению, но ее редкие контратаки заставляли мою кровь быстрее бежать по жилам от какого-то невозможного восхищения. Да, я ею просто любовался!
Мы танцевали. И все было бы замечательно, просто чудесно, если бы не одно «но»… В какой-то момент боя я понял, что не смогу ее убить. Не в том смысле, что у меня не получится, а в том, что не стану этого делать. Поздравляю, Карим. Пожалуй, ты нашел самый верный способ избавиться от меня. Даже ради обретения желанной свободы я не сумею переступить через… Ошибаетесь, не через труп, – через самого себя. Через свои чертовы принципы, будь они трижды не ладны.
Нет, это просто наваждение! Мы с ней «танцуем» всего каких-то десять минут, а я готов поклясться, что знаю ее всю жизнь. Вот сейчас она парирует мой удар, потом ответит быстрым выпадом, а потом… Сам не понимаю каким образом, но я мог предугадать ее движения уже на три удара вперед. И она, кажется, тоже была в курсе всех моих ближайших действий. Бред какой-то… Пожалуй, я сильно поторопился, предположив, что сумею одержать победу. Победу… «Скажи честно, – убить, – подал реплику внутренний голос, – Все равно у тебя нет другого выхода, если ты хочешь спасти кроме себя еще двух близких людей».
Улучшив момент, я взглянул на VIP-ложу, где, судорожно вцепившись в подлокотники, сидела бледная как смерть Рита. Не знаю, сказывалась ли в ней кровь папочки-экстрасенса, но похоже она догадалась, на какой тонкой грани я балансировал. Я попытался ободряюще улыбнуться ей, отвлекся и едва не пропустил смертельный выпад, направленный в мою разрисованную грудь. Лишь чудом мне удалось извернуться и нанести ответный удар, да такой, что его моя противница предугадать не сумела. Копеш рванулся к ее шее, отражая фотовспышки, обильно засверкавшие в ожидании кровавой развязки, и я уже начал благодарить бога за то, что все решилось само собой, избавляя меня от нелегкого выбора, но… Но моя рука в последнюю секунду решила поступить по-своему и развернулась так, что удар пришелся гораздо выше – в основание высокого гребня на шлеме амазонки. Оглушенную женщину отшвырнуло назад, и она без сознания распростерлась на песке. Медленно, очень медленно я двинулся к ней, моля судьбу, только о том, чтобы она очнулась, и мы смогли продолжить этот странный бой-танец, иначе… Крышка мне иначе. Ничто не заставит меня добить беспомощную женщину. Да еще такую… Шлем слетевший с ее головы во время падения, обнажил гриву мокрых светлых волос, скрывших лицо новой амазонки, не хуже мусульманской паранджи. Вот, жалость-то. Гюльчатай, открой личико! Все не так обидно умирать будет.
