Круто развернувшись, я рубанул по шее утратившего бдительность охранника. Не ожидая от инвалида подобной прыти, он оторопел и мешком осел к моим ногам, даже не попытавшись уклониться от такого простого удара. Проклиная свою загипсованную руку, я ухватил его за воротник и быстро потащил к своему боксу. Бесчувственное тело с трудом удалось запихнуть под кровать, но как бы я не спешил, а раздолбать звонок прикладом, изъятого у секьюрити автомата, все-таки сподобился. В том, что криков охранника никто не услышит, можно было не сомневаться. Похоже, что дверь бокса как раз с таким расчетом и делалась. Что ж, первый этап операции «Свободу российским туристам» прошла успешно. Дальше все обещало быть гораздо сложнее.
Я легко бежал по змеящемуся коридору, пока не услышал впереди приглушенные голоса, Перешел на шаг, остановился и осторожно выглянул из-за угла. Конвоиры, ругаясь, запихивали Карима в лифт. Более удобного случая и не пожелаешь. Сейчас или никогда. Одним прыжком я покрыл расстояние, отделявшее меня от возившихся с Каримом секьюрити, и ударом приклада в висок отправил ближайшего на скамейку запасных. Бывший шеф безопасности тоже не терял зря времени. Оправившись от неожиданности куда быстрее оставшегося в строю охранника, он помешал тому схватиться за оружие точным ударом ноги. Ну, а мне оставалось только внести свою лепту в виде впечатанного в висок приклада.
– А теперь послушай меня, – я направил автоматный ствол в живот двоюродного племянника, тщетно дергающего скованными за спиной руками. – Не так давно, ты хвастался, что научился у своего дядюшки искусству вести бизнес. Тогда обдумай мое деловое предложение. Ты помогаешь мне спасти друзей, а взамен получаешь жизнь и свободу.
– Дешево же ты меня ценишь, – усмехнулся египтянин разбитым ртом.
– Дешево! – возмутился я, – Да я и так себе на самолюбие наступаю, предлагая оставить тебя в живых! Или ты соглашаешься, или…
Я выразительно повел стволом.
– Ты совсем не умеешь торговаться, Семенов, – голос Карима даже не дрогнул, – и бизнесмена из тебя никогда не получится. Теперь послушай мои условия. Я помогаю тебе, а взамен получаю моего дядю со всеми потрохами и … Ольгу.
При упоминании жены я дернулся так, что едва не нажал на курок.
– Что? Что ты сказал?! Ты смеешь мне это предлагать?!
– Конечно. Раз уж ты решил освободить меня, значит, у тебя нет другого выхода, и я могу торговаться.
Скрип моих зубов был слышен, наверное, аж на крыше. Только скрипи, не скрипи, а Карим прав. Если я хочу спасти Андрея, у меня действительно нет другого выхода. Но отдать Ольгу!..
– Ашрафа я тебе дарю. Можешь с ним, что хочешь делать, плакать не стану. Что же касается моей жены…
– Э-э-э, не только твоей, – улыбнулся Карим, – Видишь ли, я полагал, что после известных событий она осталась вдовой и… женился на ней. Официально. Правда, во время церемонии невесте пришлось заклеивать рот скотчем и привязать к стулу, но теперь перед аллахом и людьми Ольга моя жена, так что…
Но Карим не успел закончить – пришедший в себя охранник зашевелился и попытался свалить бывшего шефа, за что и получил пинок в переносицу. А у меня появилось время, чтобы переварить шокирующую информацию.
– Зачем тебе это понадобилось? – только и мог спросить я.
Может, не будем терять времени? – усмехнулся Карим, – А то кто-нибудь по коридору пройдет и весь твой труд насмарку. Так ты принимаешь мои условия?
– Нет уж, торговаться, так торговаться, – неожиданно вырвалось у меня, – Пока я жив, Ольгу ты не получишь, и не надейся. Так что предлагаю решить этот спор по-мужски. Один на один. Любым оружием. Или вообще без него.
– Не думал я, что когда-нибудь услышу от европейца или американца это слово… – хмыкнул Карим. – «По-мужски». На Западе, уже забыли, что это такое. Только судиться и могут.
– Россия – не Запад…
– Это я понял, – Карим пошевелил скованными руками и, немного помолчав, сказал. – Я принимаю твое предложение. Тем более, что выбор оружия ты оставил за мной.
Но я уже не слушал его, а обыскивал охранника в поисках ключей от наручников. Нет, сомнения по поводу правдивости Карима меня не посещали – он выполнит свою часть сделки. По крайней мере, не бросится удирать, как только я сниму «браслеты», и не попытается пристрелить меня сразу. Ему просто необходимо сначала разделаться с дядюшкой, иначе Ашраф его все равно из-под земли достанет. А в одиночку бывшему шефу секьюрити не совладать с телохранителями миллионера. И, значит, я ему нужен не меньше, чем он мне. Пока. А потом… Потом я бросил бесплодные размышления и отомкнул наручники. Момент истины, так сказать.
Карим хмыкнул, потер запястья и помог мне затащить секьюрити в лифт, предварительно сковав их наручниками. И узнав, что наш путь лежит в «черный кабинет» бодро направился обратно по коридору. А я, следуя в двух шагах позади, никак не мог отогнать обступившие меня со всех сторон смутные тени. Тени беды. Когда же двоюродный племянник вынул из кармана сотовый, (я даже не заметил, как он его и когда у охранника прихватизировал) в душе моей заорала дурным голосом тревожная сигнализация.
– Кому ты звонишь? – моя рука, сжимающая «Узи» поспешно поднялась.
– Не бойся, не в полицию, – усмехнулся египтянин углом рта. – Нужно же мне пути отступления подготовить. Тебе, кстати, тоже следовало бы об этом подумать.
И услышав в трубке аналог нашего «Чего надо?» он быстро и повелительно заговорил по-арабски.
После этого разговора мое настроение испортилось окончательно. Но остановиться я уже не мог. Вернее мог и даже остановился. Но только для того, чтобы на последних метрах перед «черным кабинетом», который на поверку оказался знакомой комнатой с видом на машину, пропустить Карима назад. И под громкие стенания рассудка вручить ему свое с боем добытое оружие. Пусть охрана у входа думает, что меня согласно приказу конвоируют на торжественный миллионерский ужин.
И она таки так подумала.
Я чувствовал на затылке ровное дыхание буквально прилипшего ко мне двоюродного племянника, который до последнего пытался скрыть свое лицо от застывших у двери секьюрити. Еще немного и… И я боковым зрением уловил промелькнувшие с двух сторон серебристые блики, в которых угадал обычные метательные ножи. Но только тогда, когда их рукоятки уже торчали из груди телохранителей миллионера.
– Разве можно быть таким наивным, мистер Семенов? – услышал я за спиной ожидаемую издевку бывшего шефа службы безопасности, у которого, как оказалось, даже здесь нашлись «свои люди». Правда, когда они меня окружили, то их оказалось всего пятеро, но от этого мне было не легче. «Кретин, придурок, идиот, – успел я обозвать себя пока поворачивался к Кариму, вооруженному, благодаря моей дурости, двумя автоматами, – что ты натворил?!» А вслух преувеличенно скорбно ответил:
– Что делать… Такая я доверчивая натура. Наверно, потому, что имел дело с людьми, которые не привыкли нарушать условия сделки. В отличие от тебя.
