– Персики есть? – спросил он угрожающе.
– Что вы, сэр! Сейчас вы их во всем Нью-Йорке не сыщете. Если и найдется несколько штук, то тепличные. Может, в одном из самых знаменитых отелей, где постояльцы не знают, куда деньги девать. Могу предложить взамен отменные апельсины, партия только сегодня с парохода.
Добравшись до следующего угла, Малыш с минуту потоптался в раздумье, потом решительно свернул в плохо освещенный переулок и направился к зданию, у подъезда которого горели зеленые фонари.
– Кэп на месте? – поинтересовался он у дежурившего полицейского сержанта.
В это время сам капитан вынырнул из-за спины дежурного. Он был в штатском и имел крайне озабоченный вид.
– Хэлло, Малыш! – приветствовал он боксера. – А я-то думал, вы отправились в свадебное путешествие.
– Вчера вернулся. Теперь я вполне оседлый житель Нью-Йорка. Может, даже займусь муниципальной политикой. А скажите-ка, капитан: вы бы не прочь прямо этой ночью прихлопнуть заведение Дика Дэнвера?
– Спохватились! – насмешливо проговорил капитан, пощипывая ус. – Денвера прикрыли еще в позапрошлом месяце.
– Верно, – кивнул Малыш. – В аккурат два месяца назад Рафферти вышиб его с Сорок третьей улицы. А теперь он открыл притон на вашем участке, и игра у него идет крупней, чем прежде. У меня с Дэнвером свои счеты. Хотите, покажу дорогу?
– В моем участке? – взревел капитан. – Вы уверены, Малыш? Если так, я у вас в неоплатном долгу. А как туда попасть? Или вам известен пароль?
– Попасть туда можно только взломав дверь, – усмехнулся Малыш. – Ее еще не успели обить железом. Прихватите с собой с десяток парней, а мне туда ходу нет, потому что Дэнвер уже пытался меня прикончить. Он почему-то решил, что это я сдал его бизнес в прошлый раз. Но поторапливайтесь, кэп. Мне сегодня нужно пораньше вернуться домой.
И четверти часа не прошло, как капитан с дюжиной полисменов, следуя за Малышом, уже входили в подъезд здания, где в дневное время располагались офисы десятка солидных фирм.
– На третьем, в самом конце коридора, – негромко произнес Малыш. – Я пройду немного дальше.
Трое дюжих патрульных, вооруженных топорами и кувалдой, застыли у двери, которую он им указал.
– Что-то оттуда ни звука, – с сомнением произнес капитан. – Вы, случайно, не ошиблись?
– Ломайте, – скомандовал Малыш Мак-Гарри. – Я за свои слова отвечаю.
Топоры с грохотом врезались в дерево. Через проломы хлынул ослепительно яркий свет. Наконец дверь рухнула внутрь, и полицейские с револьверами на взводе ворвались в помещение.
Обширный зал был обставлен с вульгарной роскошью. Обстановка явно соответствовала вкусам хозяина, уроженца тех краев. За несколькими ломберными столами игра была в разгаре. С полсотни завсегдатаев ринулись к выходу, стремясь вырваться из лап полиции, но тут заработали резиновые дубинки. Тем не менее, некоторым из них удалось уйти.
Вышло так, что в ту ночь Дик Дэнвер удостоил своим присутствием созданный им подпольный притон. Он-то и бросился в числе первых на полицейский наряд, надеясь, что численный перевес позволит с ходу смять и прорвать кольцо участников облавы. Но с той секунды, как он заметил среди полицейских Малыша Мак-Гарри, он больше не думал об опасности.
Рослый и грузный, как боксер-тяжеловес, Дик всей своей массой навалился на противника, казавшегося по сравнению с его двумястами фунтами хрупким и слабым. Намертво сцепившись, оба покатились вниз по лестнице. На площадке второго этажа, где они наконец встали на ноги, Малыш пустил в ход свое искусство, от которого было мало толку, пока его стискивал в своих объятиях громила, которому грозила неминуемая потеря имущества на сумму не меньше двадцати тысяч долларов.
Двумя ударами уложив своего противника, Малыш бросился наверх и влетел в помещение, отделенное от зала аркой с драпировками.
Здесь стоял великолепно сервированный стол, ломившийся от изысканных яств, до которых, как считается, охочи искатели удачи. В убранстве стола тоже сказывался варварский размах и экзотические пристрастия джентльмена, ныне пребывавшего в глубоком нокауте.
Из-под свисающей до пола хрустящей скатерти торчал лакированный ботинок сорок пятого размера. Малыш ухватился за него и выволок на свет божий негра-официанта, упакованного во фрак и белый галстук.
– Встань! – приказал Малыш. – Ты состоишь при этой кормушке?
– Верно, сэр, состоял. Неужели нас опять прихлопнули, а?
– Вроде того. А теперь отвечай: имеются у тебя тут персики?
– У меня было три дюжины, сэр, когда игра только начиналась, но, сдается мне, джентльмены слопали все до единого. Может вас устроит хороший сочный апельсин, сэр?
– Поставь здесь все с ног на голову, – сурово велел Малыш, – но чтоб у меня были персики. Хотя бы один. Да пошевеливайся, не то дело кончится плохо. И если сегодня еще кто-нибудь упомянет при мне об апельсинах, я из него вышибу последние мозги.
Тщательнейшая ревизия стола позволила обнаружить один-единственный золотисто-румяный плод, который по чистой случайности пощадили челюсти любителей азарта. Персик тут же отправился в карман Малыша, и он, не теряя ни минуты, пустился с добычей в обратный путь. На улице он даже не удостоил взглядом полицейский фургон, в который люди капитана, энергично работая дубинками, запихивали пленников.
На душе у Малыша Мак-Гарри было легко и спокойно. Малыш услышал желание, исходившее из уст дамы его сердца, и сумел его исполнить. И хотя речь шла всего лишь о персике, но чем, если не подвигом, было раздобыть его в городе, заваленном снегом? Теперь этот персик покоился у него в кармане, согретый ладонью, – потому что Малыш все время придерживал его, опасаясь выронить или раздавить.
По пути он заглянул в ночную аптеку. Хозяин вопросительно уставился на него, и Малыш сказал:
– Послушайте, мистер, я попросил бы вас проверить мои ребра – все ли целы. Тут у меня вышла небольшая размолвка с приятелем, и мне пришлось пересчитать ступени на двух-трех лестничных пролетах.
Провизор внимательно осмотрел его бока и вынес заключение:
– Ребра целы. Но вот здесь у вас налицо кровоподтек, который выглядит так, будто вы свалились с небоскреба «Флэтайрон-билдинг», причем, как минимум, дважды.
– Это чепуха, – хмыкнул Малыш. – Не найдется ли у вас платяной щетки?..
В мягком свете лампы под розовым шелковым абажуром его с нетерпением ждала новобрачная. Нет, не перевелись еще чудеса на белом свете, – проносилось в ее очаровательной головке. Ведь достаточно одного лишь словечка о том, что ей чего-то хочется, и ее муж отважно пускается в ночь, в огромный и опасный мир, который подвластен ему, и ее желания в точности исполняются.
И действительно – вот он уже здесь, склоняется над ее уютной качалкой и вкладывает ей в руку персик.
