Дэвид между тем снова почувствовал головную боль. Он подошел к одной из стен, на которой была изображена Западная стена Иерусалима. Она находилась между тремя ковчегами, деревянными хранилищами свитков Торы. К удивлению Дэвида, откуда бы он ни смотрел на картину, он находился напротив изображенной на ней улицы, как будто она лежала прямо перед ним.
— Их больше, — улыбнулась Йел. — Три из них посвящены патриархам, Аврааму, Исааку и Иакову. Девять ковчегов посвящены каждому из месяцев беременности.
Дэвид почувствовал себя в самом средоточии мистического символизма. Он сам всегда считал себя образованным человеком, он был образован в сфере государственной жизни, политики, организаций и установлений и поведения лиц и групп. Но бен Моше, Йел и мистики Сафеда открыли ему мир, неведомый прежде.
Прадед Дэвида, по рассказам его матери, имел прямое отношение к этому миру, но для Дэвида он оставался «терра инкогнита». Но может быть, подумал Дэвид, у него больше общего с его собственным прадедушкой, чем он сам предполагал. Сейчас, стоя в синагоге и думая о Стаси, о «Черных ангелах», о Сокровенных праведных, которых становилось все меньше, он очень хотел, чтобы эта общность действительно существовала.
Головная боль усилилась. Стремясь справиться с нею, Дэвид закрыл глаза и стал вспоминать имена из своего журнала. Каббалисты отыскали тридцать четырех из числа «Ламед вовникс» в данном поколении среди тысячи имен в его журнале. Но еще двух не хватало. Может быть, он еще не записал их и они пока были неведомы ему самому? И знают ли эти имена Понимающие? А что, если…
Приступ боли ослепил Дэвида. Он упал на колени, закрыв лицо руками.
— Что с вами? — вскрикнула Йел.
Ее голос донесся до Дэвида откуда-то издалека, как будто она находилась за пределами синагоги. Он попытался встать, потому что помнил: ему надо вернуться в центр и найти там какое-то лекарство от головной боли. Кроме того, у него же сегодня авиарейс. Но тут новый приступ боли свалил Дэвида с ног. Он упал на каменные плиты пола. Теперь для него, казалось, существовала только боль.
А потом снова появились те лица. Он снова услышал их голоса… Они кричали, просили, умоляли…
— Дэвид? Вы меня слышите?
Йел склонилась над ним, но он не видел и не воспринимал ее. В тревоге она не знала, бежать ли за помощью или остаться здесь, с Дэвидом. И тут она заметила перемену в его невидящих глазах. Выражение боли на его лице исчезло, напряженные мышцы лица расслабились. Она расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке.
Дэвид в изнеможении закрыл глаза. «Джек Черл, — пробормотал он каким-то чужим голосом. — Гильемо Торрес». Затем, совсем тихо, он проговорил имя, которое мучило его больше других: «Стаси Лачман».
Внезапно головная боль прошла. Словно ее и вовсе не было, сознание его снова стало ясным. Больше имен в его сознании не возникало.
— Надо идти в центр, — сказал Дэвид слабым голосом. — Я должен сообщить… имена.
Йел помогла ему встать. Он еще нетвердо держался на ногах. И она поддерживала его, приобняв за талию.
— Вы уверены, что надо идти именно сейчас? — спросила она. — Вы еще страшно бледны.
— Надо… спешить, — настаивал он.
Он теперь знал имена, уже последние. Но почему-то у него оставалось чувство, будто это еще не все.
«Может быть, там, — подумал он, — мистики мне объяснят, в чем тут дело».
Когда они оказались на улице, яркий свет ослепил Дэвида. Он пошатнулся, и Йел пришлось отвести его на скамейку.
— На помощь! — крикнула Йел.
И тут они увидели двух человек, направлявшихся к ним, мужчину и женщину. «Туристы», — подумала она.
— Не могли бы вы нам помочь… — начала Йел, но осеклась, увидев, что высокий, мускулистый мужчина вооружен обрезком металлической трубы, а у женщины атлетического сложения в руках толстая узловатая веревка. — Дэвид, они нас нашли! — крикнула Йел.
Дэвид вскочил. Теперь он оказался лицом к лицу с «Черными ангелами». По-прежнему чувствуя слабость, он прислонился спиной к каменной ограде, пытаясь сконцентрировать свою волю и заставить тело подчиняться командам, исходящим из мозга. Он видел, как Йел прыгнула на женщину, которая была гораздо тяжелее ее. В ту же минуту мужчина, подошедший вплотную, ударил его обрезком трубы по коленям. Дэвид со стоном упал на землю. Нападавший снова поднял руку, чтобы нанести Дэвиду удар под ребра, но Дэвид успел немного отползти, и удар пришелся по его бедру.
Он услышал вопль Йел. Страх за нее придал ему сил, и когда «Черный ангел» схватил его за воротник, чтобы поднять, Дэвид ударил противника кулаком в солнечное сплетение. Не давая ему перевести дыхание, Дэвид нанес новый удар.
И тут он увидел Йел, лежавшую на земле. Напавшая на нее женщина положила Йел на лопатки и пыталась обвязать веревку вокруг ее шеи, делая удавку. Дэвид бросился к ним, забыв о своем враге, и получил страшный удар в спину. Он повалился на землю, а противник бросился на него, Дэвид сопротивлялся с силой отчаяния.
Несмотря на боль и страх, он осознал: громила, напавший на него, наносит тяжелые удары по его телу, но щадит голову и лицо и явно не хочет убить его.
И ведь ни у одного из нападавших не было огнестрельного оружия!
Дэвид понял — он нужен им живым. Им нужны имена.
И в это время его враг нанес ему сильный удар в живот, а затем, не давая опомниться, ударил обрезком трубы по голове. Нападавший встал во весь рост, видимо, намереваясь нанести еще один, последний удар своим оружием. Но тут Дэвид, еще лежавший на земле, собрав все силы, прижал колени к груди и нанес врагу удар обеими ногами, попав в солнечное сплетение. Громила едва не упал на четвереньки, выронив свою трубу.
Дэвид тут же схватил ее. Он увидел, что лицо Йел побагровело, а глаза у нее навыкате. Женщина-атлет, пытавшаяся ее задушить, была уже близка к цели.
Прежде чем Дэвид успел прийти на помощь, Йел извернулась и высвободила правую руку. На солнце сверкнул, как показалось Дэвиду, браслет на ее руке. Он не сразу понял — это был вовсе не браслет, а лезвие ножа, который она взяла с собой на прогулку. Йел мгновенно нанесла своей противнице два удара ножом по горлу. Страшный поединок кончился ее победой.
— Йел! Беги отсюда! — крикнул Дэвид. Пытаясь не обращать внимания на боль, сжимая в руке трофейную трубу, он повернулся лицом к врагу, снова готовящемуся напасть на него. А Йел, не обращая внимания на его крик, поднялась на ноги, сжимая нож в руке. Лицо ее заливала чужая кровь.
«Черный ангел» быстро посмотрел сначала на него, потом на Йел и с воплем бросился на нее. Дэвид с ужасом понял: он собирается использовать женщину как щит, а он, Дэвид, не успеет ей помочь. Но в последний момент Йел успела присесть и нанести нападавшему удар ножом в пах. Подоспевший Дэвид нанес последний удар обрезком трубы по голове громилы.
Глава 47
Воздух на втором этаже Габриэлевского каббалистического центра был наэлектризован. Люди раввина Кардосы работали на пределе. Опираясь на свои компьютерные банки данных, они обыскали весь мир в поисках Гильемо Торреса и Джека Черла.
