— Светка? — теряя опасное мне направление мысли, переспросила Катя, — Светка по отцу татарочка, а я русская. К тому же она бывшая чекистка.
— Даже так? — удивился я.
— Представь себе. До встречи с Филиппе Родригесом — так звали Светкиного мужа — она работала в спецслужбах, притом в этом самом городе, правда забавно?
— Забавнее некуда, — подтвердил я. — И кем же она служила?
— Служат собачки, — неожиданно обиделась за подругу Катерина.
— А также большинство из тех, кто носит погоны, — возразил я. — Она ведь носила погоны?
— Не знаю… — растерянно протянула Катя. Потом лицо её озарилось. — Точно! Она мне говорила, что была офицером.
— Вот видишь, — забил я гвоздь по самую шляпку, — была офицером, значит служила. Рассказывай дальше.
— А дальше, приставили Светку сопровождать иностранную делегацию, возглавлял которую как раз Филиппе Родригес Фернандес. И случилась меж ними большая любовь, и увёз он её с собой в качестве законной жены.
— А то, что она агент спецслужб, ему было известно? — поинтересовался я.
— Представь себе, да!
— И всё-таки и женился, и увёз… Да, действительно, большая любовь.
Катерина снова вздохнула.
— Было это в прошлом году, а три месяца назад Филиппе умер.
— Романтическая история с печальным концом, и действительно похожа чем-то на твою, — подвёл я черту под отступлением от основной темы Катиного рассказа. — Так что тебе твоя Светка посоветовала?
— С чего ты решил, что она мне что-то посоветовала? — удивилась Катерина.
Читать лекцию на тему отличия мужской логики от женской я посчитал несвоевременным, поэтому ограничился вопросом на вопрос:
— А разве нет?
— Да, — кивнула головой Катерина, — она посоветовала мне выйти замуж, притом раньше Люсии.
— Постой, постой, — заинтересовался я. — Это для того, чтобы твой новый муж имел преимущество пред мужем Люсии в праве на вскрытие ларца — так, что ли?
— Именно так! — торжествующе кивнула головой Катерина.
— Мудро, — восхитился я. — Ай да Светлана! — И тут в моей голове начало формироваться жуткое подозрение. — А когда День рождения у Люсии?
— Первого сентября.
— То есть совсем скоро… И чего ж ты тогда делаешь в России. Или… — Я вопросительно посмотрел на Катерину.
— Да какие там, в Рагвае, мужья, — уклонилась моя подруга от прямого ответа.
— И ты решила найти мужа в России… — Я не столько спросил, сколько закончил за неё ответ.
— Да, — Катя слегка зарделась и отвела взгляд.
— И выбор пал на меня… — Я был беспощаден к кому-то одному из нас двоих, а может, к обоим сразу.
— Дело в том, — осторожно начала Катя, — что мне нужен фиктивный брак. О таком я могу попросить только мужчину, которому могу безраздельно доверять. Ты кажешься мне именно таким.
Вот тут она угадала. Именно таким я и был. Отказать симпатичному человеку было противно моему естеству, правда, с одной оговоркой: просьба должна быть мне по силам. В том, что Катя мне симпатична, я не сомневался. Оставалось понять: по плечу ли мне предлагаемая ноша?
— Ну, допустим… — дипломатично начал я, но Катя тут же поломала весь протокол. Её лицо озарилось неподдельной радостью, которую она не преминула прокомментировать:
— Спасибо! Я так боялась, что ты откажешься. Прямо гора с плеч!
Сказала — как печать поставила. Вот только моей подписи под бумагой ещё не было. Я почувствовал, как гора переползает с её плеч на мои, и попытался увернуться.
— Стопаньки, не так быстро, когда это я успел сказать «да»?
Радость на Катином лице тут же сменилась недоумением.
— А разве ты сказал «нет»?
Я в который раз восхитился женской логикой. Умеют ведь, когда им надо, исключать полутона: раз не сказано «нет», то, значит, сказано «да». Отодвинувшись от горы — пусть себе постоит пока между мной и Катериной — я принялся посвящать подругу в секреты логики мужской:
— Видишь ли, Катя. Открою тебе страшную тайну: между «да» и «нет» существует расстояние, порой очень значительное. Да, да, представь себе, существует. В настоящий момент я нахожусь примерно на полпути между крайними точками. И только от тебя зависит, к какой из них я направлюсь в следующую минуту.
Катя посмотрела на меня с сожалением, однако усилием воли проглотила все те слова, которые хотела сказать сама, и произнесла те, которые хотел услышать я:
— И что же я должна сделать?
— Ничего особенного. Просто доходчиво объясни мне, во что я вляпаюсь… — Катя резко дёрнулась, и я поспешил поправиться: — Извини, «вляпаюсь» неправильное слово. Что я должен буду делать, помимо того, что поставлю подпись под брачным договором?
— Да ничего особенного, — пожала плечами моя подруга. — По правде говоря, во все детали я хотела посвятить тебя после того, как…
… — Нет, солнышко, — перебил я её, — только «до», иначе никакого «после» не будет.
Катя, было, снова дёрнулась, но я уже исчерпал запас извинений, и она сдалась.
— Полностью план выглядит следующим образом. Я под предлогом навестить родню улетаю с Серёжей в Россию…
— Так твой сын здесь? — удивился я.
— Да, не перебивай. Оставляю Серёжу в надёжном месте и ищу нормального мужика для фиктивного брака. Так я обеспечиваю безопасность для сына и получаю козырь в той борьбе, которую собираюсь вести по возвращению в Рагвай. Муж нужен мне исключительно для того, чтобы присматривал за Серёжей и прикрывал мой тыл, остальное я сделаю сама.
— А что ты собираешься делать — про то мне знать не обязательно? — уточнил я после того, как в разговоре возникла очередная пауза.
— Исключительно для твоей же пользы.
С этим я готов согласиться. Крепкий сон здоровью не помеха.
— Само собой, я беру на себя решение всех финансовых вопросов.
Теперь, пожалуй, мне ясно всё.
— Цифры озвучить сейчас?
Как только речь зашла о деньгах, в голосе Кати появились хозяйские нотки. Начинаю испытывать дискомфорт. Я хоть и не богатый, но гордый.
— С цифрами можно подождать до после того, как я скажу «да».
Иностранца такая фраза сразу бы поставила в тупик. Но Катя была своя, и лишь слегка повела бровью.
— Ты собираешься сказать «да»?
— Собираюсь, только немного подумаю.
— Как долго?
— Уже подумал. Да!
Всю жизнь знаю, что настроение женщины переменчиво, как питерская погода, и никак не могу к этому привыкнуть. Катя прильнула ко мне, уткнулась лицом в грудь и разрыдалась. Одной рукой я придерживал её спину, другой гладил волосы и смиренно ждал окончания паводка. Наконец всхлипывания утихли. Катя осторожно высвободилась из моих объятий, поднялась со скамьи, отошла в сторонку, повернулась спиной и стала приводить себя в порядок. Спросите, откуда у неё в руках появились все эти штучки — не отвечу, но я ещё не встречал ни одной женщины, у которой бы их при себе не было.
