— Знаешь, зачем эти лохи в Знаменскую наведались?
Грач посмотрел на сияющую физиономию Хмурого.
— Ну, и зачем?
— За твоим портсигаром!
— Что?! — Грач от неожиданности чуть не подпрыгнул на месте. Потом возмутился: — Какого хера?!
— Портсигар-то старинный, — начал прояснять ситуацию Хмурый. — Мы его у прежнего хозяина выкупили и тебе на «днюху» подарили.
— Выкупили, говоришь? — с подозрением переспросил Грач.
— Ой, ладно! Выкупили, не выкупили. Хозяин всё одно в драбадан пьяный был, чего он может помнить?
— Ладно! Проехали! — остановил словоизлияния Хмурого Грач. — Этим-то портсигар зачем?
— Этого выяснить не удалось. Так давай у них и спросим?
— Дело говоришь! — кивнул Грач. — Как поедут обратно, вяжи их и сюда!
* * *
Вертолёты своим посещением Знаменскую не баловали. Потому посмотреть на диковинку потянулись к околице все свободные от дел жители станицы. Туда же направился и атаман Семёнов, единственный, кто был со стороны станичников при исполнении. По дороге он нагнал Максимовых и сразу всё понял.
— За вами, видать, птичка прилетела? — спросил Семёнов.
— За нами, — здороваясь с атаманом за руку, подтвердил Геннадий.
Перед вертолётом было не протолкнуться, но Семёнов враз расчистил дорогу.
— Посторонись! — крикнул он зычным голосом. — Дай людям пройти!
Прежде чем шагнуть в образовавшийся проход, Максимов нарочито серьёзно поблагодарил атамана:
— Спасибо вам, Илья Семёнович, за оказанную помощь!
— Не на чем, товарищ майор, — ответил довольный атаман. — Мы завсегда помочь готовы!
* * *
Грач рассматривал заднюю крышку портсигара. Он и раньше видел, что на ней выбиты какие-то слова. Но буквы были очень мелкими, и он их раньше не пытался прочитать. А сейчас захотел, потому что подумал: «Может, эти слова тем лохам и нужны?» Он отдал портсигар одному из помощников и велел перенести написанное крупными буквами на бумагу. Когда ему принесли листок, с трудом прочёл и отбросил в сторону. «Херня какая-то, да ещё и по дореволюционному написано! Ничего, лохи заяснят, что к чему!»
Когда вошёл Хмурый, Грач всё ещё пребывал в добром расположении духа. Но лишь глянул на постную физиономию заместителя, как тут же его и утратил.
— Что ещё случилось? — чуя недоброе, спросил он.
— Лохов-то наших из Знаменской вертолёт забрал, — сокрушённо поведал Хмурый. — Крутыми они, Грач, оказались. Может, отступимся?
— Ты чё такое говоришь? — нахохлился Грач. — Забздел что ли? Может они, конечно, и крутые, да не круче яиц варёных. И надо нам их расколупать! Если журналист не фуфло толкает, то тут такой гешефт наклёвывается! Короче. Знаю я, куда они полетели. К дружкам своим, больше некуда. Я беру пацанов и двигаю туда. На месте решу, что с ними делать. А ты остаёшься здесь, на хозяйстве. Врубился?
— Как скажешь, Грач, — кивнул Хмурый. — Всё будет нормалёк. Только скажи, что с журналистом делать?
— Пока ничего. Может, ещё на что сгодится.
* * *
Вертолёт доставил их в Читу. Оттуда скорым поездом доехали до Улан-Удэ, там их вновь ждал вертолёт. Теперь Максимовы любовались Байкалом с высоты птичьего полёта, жаль не так долго, как того бы хотелось. Вертолёт завис над специально оборудованной площадкой и начал опускаться.
* * *
Подошедший Виталий спросил у Старха:
— Твои друзья прилетели?
— Они, — улыбнулся Вяземский.
— А вы, ребята, круче, чем я думал, — сказал Виталий и пошёл прочь.
* * *
После рассказа Геннадия о событиях, произошедших в Знаменской, Старх, Катя и Света захотели увидеть стихи, которые были выбиты на задней крышке портсигара. Максимов положил на стол листок с письменами. Старх прочёл их вслух:
— Сей год у Спасителя над головой,
А руки его промеж даты.
В ногах отыщи ты запас золотой,
Что русские скрыли солдаты.
— И что? Кто-нибудь что-нибудь понял? — поинтересовалась Светлана.
— А чего тут понимать! — воскликнул Старх. — Карту на стол!
Когда добытая в Харбине карта была расстелена на столе, Старх положил рядом фамильный крест и скомандовал:
— Ищите цифру 2010!
— Ну, конечно! — хлопнул себя по лбу Геннадий. — Как я сам не допёр?
— Вот 2010! — крикнула Катя.
— А вот ещё! — через секунду воскликнул Геннадий.
— И ещё одна, — подвёл итог изысканиям Старх.
— И как это понимать? — спросила Лариса.
— Погодите, сейчас разберёмся, — успокоил всех Старх. — Видите? Каждая цифра написана со своим наклоном к сторонам листа и под каждой подведена черта. Попробуем приложить верх креста, где находилась голова Спасителя, к этой черте. Во что упираются края перекладины, к которой были приколочены руки Христа?
— Слева в цифру восемь, а справа в ничего, — сказала Светлана.
— Ладно, — Старх приложил крест к другой черте, — а так?
— А так с обеих сторон цифра 10! — воскликнула Катя.
— Что и требовалось доказать! Что под нижним концом?
— Точка и рядом цифра 201/15.
— И что? — спросила Лариса.
— А то, что точка указывает место, где спрятано золото! — пояснил Старх.
— А почему ты в этом так уверен? — опять спросила Лариса.
— Да потому, — Геннадий ласково обнял жену за плечи, — что 10.10.2010. это дата, когда был вскрыт ларец Вяземских. Именно о ней идёт речь в стихотворении.
* * *
В коттедже члены экспедиции собирали вещи.
— И куда мы теперь? — упаковывая сумку, спросила Катя. — Припадём к ногам Христа?
Мужчины понимающе переглянулись — женщина!
— Не сразу, милая, — мягко сказал Старх. — Сначала надо выяснить, во что эти ноги теперь упираются.
— Как во что? — вмешалась в разговор Лариса. — Разве не в золото?
Старх выразительно посмотрел на Геннадия — твоя очередь! Тот незаметно кивнул и повернулся к жене.
— Видишь ли, дорогая… Имеющаяся в нашем распоряжении карта… это как бы и не карта, в прямом понимании этого слова.
Женщины, как по команде, оставили сборы и уставились на Геннадия. Ободрённый вниманием, тот продолжил:
— Скорее, калька с некой военной карты времён Гражданской войны, на которой отображена лишь часть топографических объектов. Прежде чем отправится, как метко подметила Катя, припадать к ногам Христа, нам следует найти искомую точку на современной геодезической карте. Сейчас мы едем в Иркутск, где обратимся за помощью к картографам. Понятно?
