Фон Краш обвел их всех повелительным взглядом.
— Наша работа и борьба в этой стране закончена, ребята. Вы, мои помощники по доброй воле, свободны теперь вернуться на вольный свет и снова начать однообразную и трудную жизнь тех, кто борется каждодневно за хлеб насущный.
Все посмотрели на него с недоумением. Он продолжал:
— Но вы можете остаться при мне. Я отправляюсь на поиски бесценного сокровища. Оно так велико, что его хватит на всех моих друзей, которые разделят со мной хлопоты предприятия. Быть может, кто-нибудь из вас предпочтет это превратностям политики?
— Хо-хо! — зарычал Сименс громовым голосом. — Состояние!.. Его всегда всему предпочтешь!
— Сименс говорит правду! — загалдели остальные.
Шпион кивнул им с таким видом, как будто он сколько-нибудь сомневался в жадности окружавших его людей.
— Так вы хотите сопровождать меня?
— Да, да, да!
— Тогда за работу! Наши минуты здесь сочтены, так как мы должны успеть сбить со следа Мисс Вдову, чтобы уже никто не мог найти нас. Мы одни лишь должны знать место, где теперь укроемся.
Он сделал величественный жест театрального короля, увлекающего за собой войско на приступ и, в сопровождении своей наемной шайки, направился в подвал, где английские пленники еще не могли опомниться от радости, что увиделись с Франсуа д’Этуалем.
XXIV. Превратности судьбы
Маргарита храбро вошла в лес. Но не успела она сделать и двадцати шагов, как услыхала отчетливый, хотя и произнесенный сдержанным голосом, оклик.
— Стой! Или я буду стрелять!
Ноги молодой женщины как бы приросли к почве, и она, вся дрожа, остановилась.
Невидимый собеседник не дал ей времени на размышления и спросил:
— Кто вы?
— Маргарита фон Краш, — ответила та, не колеблясь.
— Куда идете?
— Мне нужно встретиться с господином Франсуа д’Этуалем, чтобы предупредить его о грозящей опасности.
Почти тотчас ветви с треском раздвинулись и из-за них показался силуэт Триля.
— Пойдемте скорее, — сказал юноша, — я провожу вас.
Она не проронила ни слова, и оба торопливо зашагали рядом по направлению к бельведеру. Спутники шли молча, словно две тени. Если бы кто-нибудь мог их так увидеть, ему припомнилась бы сказка о том, как злой гном увлекает в подземное царство неосторожную молодую принцессу, случайно забредшую слишком далеко в лес.
Два резких свистка заставили немку содрогнуться. Но она успокоилась, поняв, что этим способом ее провожатый дает знать о своем прибытии.
И действительно, к ним сейчас же подошел человек.
— Что нового? — спросил подошедший механик Клауссе.
— Эта дама желает видеть патрона. Она говорит, что хочет предупредить его об опасности.
— Кто она?
— Дочь человека, к которому ходил наш патрон.
— Пусть идет за мной.
Две минуты спустя Маргарита входила в странную повозку; она никогда не заподозрила бы в ней «превращающийся аэроплан», о котором так часто рассказывал ей отец.
Но некогда было предаваться праздному любопытству. Белокурая дочь графа фон Краша должна была помнить, что речь идет о спасении ее отца. Виновная в том, что выдала его тайну, она считала своим священным долгом исправить причиненное зло ему ею.
Поэтому, увидев Франсуа, она принялась за выполнение своей задачи с таким жаром, что инженер поверил ей во всем. И все-таки он не пожелал уступить сразу.
— Сударыня, я прошу вас побыть со мной до тех пор, пока мы не убедимся в том, что все, о чем вы говорили, соответствует действительности.
Стоя у вагона рядом с Франсуа и его друзьями, Маргарита беспокойно напрягала слух, внимая ночным отзвукам жизни, доносившимся сюда из долины.
Вдруг все вздрогнули.
— Слушайте! — прошептала она.
Далеко-далеко, но очень явственно, по дороге слышался топот.
Ошибиться было невозможно. Близилась группа всадников, и топот становился отчетливее с каждой минутой. Затем такие же звуки, но с другой стороны, тоже указали на приближение нового отряда. Несколько минут спустя раздался топот с третьей стороны.
Франсуа подошел к немке:
— Сударыня, вы сказали правду. Несколько жандармских отрядов оцепили Бабельсберг… Вы свободны.
Жестом он подозвал своих товарищей.
— Весь экипаж на борт!
Пассажиры вагона исчезли. Они, по-видимому, вошли внутрь вагона.
Вдруг Маргарита замерла, пораженная, ошеломленная. Ей показалось, что таинственная повозка изменила свою форму. Порыв ветра пролетел по поляне, нагибая деревья, подымая облака пыли и сухих листьев. Когда шквал пролетел, пыль и сухие листья осели обратно на землю — вагона на месте больше не оказалось. Бельведерская колонна одиноко стояла на вершине холма.
Марга поспешно направилась к дому. Но ей не пришлось далеко идти. Фон Краш, одетый по-дорожному, перерезал ей путь.
— Он уехал? — услышала она шепот.
— Да, отец.
— Ну, так в путь!
Не давая ей времени опомниться, он потащил ее туда, где холм спускался к самому краю реки Хафель.
Женщина не имела сил сопротивляться, чувствуя страшный нервный упадок, вполне естественный после всех волнений, пережитых ею этим вечером. Она двигалась как во сне, и все вокруг воспринимала словно в тумане.
Вдруг ее мысли пронизало будто молнией.
— А как же пленники? — спросила она.
Шпион ответил самым естественным тоном:
— Они у себя, в своем помещении, милая моя Маргарита!
— Взаперти?..
— Хе-хе! Нет… я оставил дверь открытой. Но пленники всегда опасаются открытых дверей. Пройдет еще некоторое время, прежде чем они рискнут воспользоваться свободой. А пока соберутся, мы будем уже в безопасности.
Она тихо прошептала:
— Спасены!.. Спасены!.. Благодарю, отец. — И прибавила с грустью: — Увы! Я никогда их не увижу!
Фон Краш с дочерью достигли берега реки Хафель. Около небольшой деревянной пристани их ждала маленькая паровая шаланда, та самая, которая раз уже отвозила немцев в Гамбург. Она была готова к отплытию. Черный дым так и валил из трубы.
Фон Краш пропустил дочь вперед и прошел за ней по мосткам. По пути он успел обменяться следующими словами с Сименсом, который с сонным видом торчал у входа в каюты.
— Англичане?
— Помещены, сударь.
— Хорошо.
В эту самую минуту винт заработал, и шаланда, отделяясь от берега, поплыла по ленивому течению реки.
