— С удовольствием, — отвечал Робер, предвидевший этот вопрос. — Я ищу потерянное мною имя.
При этих словах хозяева перестали есть. На их лицах выразилось неподдельное изумление, не ускользнувшее от Робера.
— Вы как будто удивлены? — спросил он.
— Да, — ответил старший, — но мы удивлены необычайным сходством вашей судьбы с нашими.
— Как, вы тоже ищете…
— Наши имена.
Действительно, это совпадение судьбы трех случайно встретившихся людей было поразительно, но это было еще не все.
— Я продолжаю свои вопросы, — начал снова старший. — Знаете ли вы то имя, которое ищете?
— Прекрасно. Я носил его довольно долго, перед тем, как потерять.
— И это имя?
Робер с минуту колебался. Осторожно ли будет вверять свою тайну людям, которые, хотя и приняли его с таким радушием, но все же были ему совершенно не известны. Но открытые, честные лица собеседников рассеяли все его сомнения.
— Я вверяю вам тайну моей жизни, может быть, моего будущего счастья, но вам я поверил.
Блондин поклонился.
— Это имя, имя французского солдата, исключенного без вины из рядов армии, имя, которое я хотел предложить невесте, это имя — Робер Лаваред.
— Лаваред? — повторили оба.
— Да разве оно вам знакомо?
— Знакомо.
— Вам? Когда же?.. Каким образом? — Робер даже вскочил на ноги от волнения.
— Успокойтесь, — проговорил блондин. — Я вам скажу все, но прежде еще несколько вопросов.
— Пожалуйста.
— Вы были замешаны в египетский заговор под именем Таниса?
— Это правда, но откуда вы знаете?
— Подождите. Невеста, о которой вы упомянули, это мисс Лотия Хадор.
— Да.
— Потом вы были пленником на ферме некоего Паркера.
— Именно.
— Но, в таком случае, я вас отлично знаю и даже знаю цель вашего путешествия. Вы теперь идете в Монт-Юль, чтобы найти Ниари, который знает всю вашу историю.
— Вы правы.
— Ну вот. Значит, наш союз уже принес вам выгоду, благодаря этой встрече с нами вы избежите бесполезного путешествия.
— Бесполезного путешествия? — повторил ошеломленный Робер.
— Да. Ниари давно уже нет на этой ферме.
— Его там нет!
В этом возгласе прозвучало глубокое отчаяние.
— Но не смущайтесь. Ниари известно, что, вернувшись во Францию, вы убили на дуэли настоящего Таниса.
— Это верно.
— Ему также известно, что английское правительство, желая иметь Таниса в своих руках и таким образом лишить партию Независимого вождя, ославило вас лжецом и навязало имя убитого.
— Да, да.
— Целью английского правительства было помешать восставшим выбрать нового вождя.
— Увы!
— Не огорчайтесь. Ниари, который сначала молчал из преданности убитому вами негодяю, не стал молчать, узнав о его смерти. Патриот-фанатик, он не хотел, чтобы чужеземец носил имя его господина. Он рассказал Паркеру всю правду, в это время мы как раз были на ферме. По моему совету Паркер отправил Ниари морем в Сидней, чтобы он дал показания сэру Тоби Оллсмайну, начальнику тихоокеанской полиции.
Робер заволновался.
— В Сидней! Значит, мне нужно вернуться назад, отправиться к этому Оллсмайну и…
— И не думайте. Он вас посадит в тюрьму, как, вероятно, уже поступил с Ниари.
— Но в таком случае я окончательно погиб. Ваши советы, данные Паркеру, так мне повредили, и вы спокойно об этом сообщаете!
Блондин пожал плечами:
— Успокойтесь, господин горячий француз, — спокойно проговорил он, — ваше положение ничуть не хуже прежнего. На ферме Паркера, занятого со времени вашего бегства военным гарнизоном, вас все равно бы схватили и отправили пленником в Сидней. А теперь вы свободны, и, кроме того, — вы со мной!
При последних словах блондин поднялся на ноги. Весь его облик дышал величием, и невольно Робер поддался обаянию этого величия.
— С вами… — проговорил он. — Но кто вы?
— Я англичанин, страстно любящий свое отечество. Но я уверен, что непрочно величие, основанное на коварстве и лжи. Я хочу видеть Великобританию владычицей Вселенной, но госпожой любимой и уважаемой. И я буду бороться всеми силами с несправедливостью, совершаемой во имя величия Англии, и я страдаю, глубоко страдаю, когда слышу стоны жертв этой несправедливости. Я сам ее жертва и теперь работаю для исправления ошибки моего правительства, я помогу и вам, потому что в вашем сердце живет любовь, та любовь, которая подвигнула вас на такое трудное предприятие, как путешествие по пустыням Австралии. Не Танис, не Хадор отнимают Египет у моего отечества, сама Англия изгнала себя с берегов Нила в тот день, когда предательски заняла их. Хороший гражданин должен видеть ошибки своих соотечественников и стремиться загладить их. Каждая признанная ошибка прибавляет новый луч к сиянию славы, окружающей нацию. Потому-то вы получите обратно ваше имя, женитесь на своей избраннице и вернетесь к своему знамени, которое вы любите не меньше, чем я свое.
Эта горячая речь дышала горделивой верой в себя, в свое право и невольно захватила Робера.
— Но кто же вы? — повторил он свой вопрос.
— Неужели вам необходимо мое имя, чтобы вы могли мне довериться? У меня несколько имен, но ни одно из них не принадлежит мне. В Сиднее, куда вы отправитесь вместе с нами, меня зовут Джеймсом Паком, и там я считаюсь секретарем начальника полиции.
— Сэра Тоби Оллсмайна? — вскричал Робер, отступая на шаг назад.
— Не бойтесь, я говорю вам то, что не знает никто, кроме этого юноши. Вам нужны дальнейшие объяснения? Извольте. Настоящий Джеймс Пак встретился со мной по дороге из Англии; благодаря моим средствам мне удалось убедить его согласиться на то, чтобы я принял его имя. Сам же он поступил ко мне на службу. Мне это было необходимо для того, чтобы постоянно жить возле Оллсмайна и знать все его планы. Теперь вам известно все, что вы можете и должны знать. Угодно ли вам повиноваться мне и всецело подчинить вашу волю моей?
— Да, — не колеблясь, ответил Робер.
На лице блондина отразилось удовольствие.
— Олл райт! В таком случае, завтра мы отправляемся к берегу. Вы знаете по опыту, что путь не легок, поэтому отдыхайте. Спите, мы покараулим. Уже поздно, а выступаем мы завтра на рассвете.
Если бы Робер и не принял на себя обязанности безусловного повиновения, это приказание он бы все равно исполнил с удовольствием. Он завернулся в плащ, бросился на приготовленную под сараем постель из сухих листьев и заснул глубоким и спокойным сном под охраной неведомых друзей, посланных ему в пустыне его счастливой звездой.
