Офицер не противоречил и громко скомандовал: вперед, марш! Гольсон молча следил за отрядом. Арман стоял рядом с ним. Когда англичане исчезли, Гольсон повернулся к Арману.
— Благодарю вас за ваше великодушие! — произнес он. — Но не в вашей власти смыть мой позор…
— Позор!
— Да. Я должен был задержать вас и не мог. Я обесчещен.
Быстрым движением генерал выхватил свой револьвер и выстрелил себе в лоб.
— Я казню себя! — пробормотал он, несколько мгновений стоял неподвижно и вдруг упал. Пуля пробила ему череп.
Так погиб генерал Гольсон, один из лучших офицеров английской армии!
Глава XI
В ОТМЕСТКУ ЗА ВАТЕРЛОО
— До свиданья, Арман!
— До свиданья, Робер!
— Да здравствует свободный Египет!
— Пусть Египет, если хочешь! Но я, Арман Лаваред, сражаясь с англичанами, имел только одну мысль: да здравствует Франция!
Молодые люди обменялись этими словами позади холмов, окаймлявших священное озеро Фив. Гигантская дуэль, начатая смелым французом против всемогущего Альбиона, должна была состояться на месте древних Фив, которые четыре тысячи лет тому назад возвышались здесь, горделиво сияя своими грандиозными храмами и великолепными дворцами.
Но старина мало занимала французов. Их мысли сосредоточивались на утесах, где укрепились англичане. Если предсказания Нилии не оправдаются, дело их погибло!
Робер принял все предосторожности и решил дать двойное сражение. Его армия разделена была на две части: одна часть под его командой будет действовать на левом берегу, другая перебралась через реку и расположилась на востоке от руин Карнака, угрожая занятым англичанами деревням Луксор и Карнак. Арман был назначен генералом второй армии.
Братья пожали друг другу руки и расстались.
— Да здравствует Франция! — вскрикнул Арман.
— Да здравствует Франция! — повторил за ним нежный голос.
Это была Оретт, не пожелавшая расстаться с мужем.
Лотия также не отставала от Робера, а Жак и Нилия молчали. Но взгляд, которым они обменялись, сказал, что они или победят, или умрут вместе!
Арман пришпорил лошадь и помчался вперед, сопровождаемый своей верной спутницей.
Робер взглянул на Лотию.
— Лотия, — произнес он, — час настал! Сегодня вечером, Египет будет свободен, или я погибну! Но помните, что Робер Лаваред будет жить или погибнет ради вас, вас одной!
Лотия слушала его, сильно побледнев.
— Я, Лотия, египтянка, скажу вам, что или буду свободна благодаря вам, или умру вместе о вами. Ведь я обещала это!
Француз взял ее руку и поднес к своим губам.
— Пусть будет так! А теперь постараемся победить врагов!
В этот момент раздался оглушительный выстрел… Английская артиллерия послала первый залп неприятельским войскам под начальством Армана Лавареда.
Журналист начал атаку. Внимательно осмотрев равнину, он остался доволен своей позицией.
— Положение наше не так уж плохо, — решил он. — Англичане настроили там вверху много страшного, но под Эрментом мы научились смеяться над этим!
Он поднял саблю. Африканцы быстро выстроились цепью.
— Вперед!
Сначала все шло хорошо. Пули свистели около Армана.
— Оретт! — обратился он к жене. — Уезжай отсюда!
Молодая женщина улыбнулась.
— Куда ты, туда и я!
— Ты не понимаешь опасности!
— Я подвергаюсь такой же опасности, как ты!
Арман нежно прижал к груди мужественную женщину.
— Хорошо! — прошептал он. — Или победа, или смерть!
Стрелки добрались уже до холма и ползли дальше. Вдруг на них бросились гусары, скрытые до сих пор за возвышенностью.
Произошла суматоха. Люди, лошади — все это смешалось в жестокой схватке. Арман сейчас же подозвал ближайшие отряды, выстроил их, — и целый град пуль полетел на гусар, успевших уничтожить первую цепь стрелков.
— Начнем снова! — приказал Арман.
И снова цепь стрелков поползла вперед, беспрепятственно перебралась через лощину и приблизилась к развалинам. Начался рукопашный бой. Англичане забаррикадировались во дворах храмов, за пилонами, за статуями. Всюду дрались, за каждый камень, за каждую колонну. Было одиннадцать часов утра. Битва длилась пять часов. Англичане отступили и расположились на другом берегу. Загремели английские батареи, полетели гранаты, ударяясь в колонны, уничтожая старинные капители развалин.
Столб пламени, сопровождаемый ужаснейшим ударом, показался над каналом. Англичане взорвали мост. Цепь стрелков, под прикрытием стрелявших товарищей, бросилась к каналу. Англичане не поняли этого движения. Перестрелка возобновилась с новой силой. Вдруг две тысячи черных тел, описав кривую линию, быстро бросились в воду. Крик удивления вырвался у англичан. Солдаты принялись стрелять в пловцов, но неудачно. Тогда измученные английские войска не стали противиться атаке, — и солдаты Армана явились хозяевами канала.
Арман и Оретт сидели в углу у разрушенной стены. Вдруг огромная граната разорвалась около них, — и оба упали на землю. Когда они оправились и встали, то Арман заметил огромное отверстие, зиявшее в стене.
— Что это такое? — обратился он к проходившему офицеру.
— Это граната адской машины. Англичане нашли способ стрелять этими опасными снарядами из обыкновенной пушки. Сейчас будут еще взрывы!
В самом деле, — страшные удары потрясли воздух.
— Но ведь час такой игры, — и развалины Фив, устоявшие в течение стольких лет, останутся только в воспоминании! — вскричал Арман. — Дорогая Оретт! Пойдем отсюда! Я предпочитаю пули этим снарядам. Если пуля убьет человека, то останется хотя бы его труп, а тут… брр!
Они вышли из развалин, и Арман подозвал к себе штабного офицера.
— Скажите, чтобы резервные войска перешли канал около деревни! Пусть нападают с юга, а наши полки возьмут с фланга. Все та же тактика! Пусть стрелки ползут! Идите! Чтобы нападение было сделано быстро!
Что делал в это время Робер?
Сопровождаемый Лотией, Нилией и Жаком он находился на холме, откуда мог видеть поле битвы.
У ног их расстилалась Мемнония, с разрушенными храмами, скрытыми в густой зелени пальм и сикомор. Вдали виднелись руины храма Асазифа и его знаменитый пилон.
— Вот этот пилон надо разрушить, — сказал Робер, — чтобы открыть вход в царскую усыпальницу Разифармеса, если Нилия не ошиблась!
— Попросите Жака усыпить меня, — возразила Нилия, — а лучше всего не будите меня и заставьте провести вас туда!
