Глава 1
В наушниках ревела музыка. Сюрреалистический текст под гитарный стрекот навевал мысли об иллюзорности всего окружающего, а скопление полицейских машин впереди на миг показались Турову ненастоящими — словно картинка из клипа.
Они в беспорядке стояли у обочины гравийной дороги на окраине города, которая тянулась вдоль заброшенных ангаров и полуразрушенных складов. Экипаж ДПС, фургон дежурной части, машины руководства и прочие — полный набор.
Туров остановил свой «Логан» и, вынимая из ушей полусферы наушников, вышел из машины. Сразу же парнишка-сержант шагнул к нему, но узнал Турова и остановился.
— Где?
ППСник кивнул в сторону, понимая, что Туров и сам разберется.
Между двумя заброшенными строениями Туров различил полностью выгоревший автомобиль — черный покореженный высокими температурами скелет кузова виднелся около обугленного кустарника. Вокруг сгоревшего авто копошились криминалисты. Туров направился к ним, осматриваясь. В стороне он различил Кузьмина, хмуро говорящего по сотовому.
— Здорова, — перед Туровым вырос Матвеев, на его лице была полоса сажи. Туров пожал ему руку:
— Лицо вытри.
— Что?
— Рожу вытри. Где труп?
— Нет никакого трупа, — Матвеев провел ладонью по щеке. — Все?
— На другой, и на лбу немного. Как так — нет трупа?
— Только тачка.
— А мы почему?
Матвеев даже не слушал его, чертыхаясь под нос и стирая сажу с лица. Туров направился к Кузьмину, который убрал сотовый в карман и сдержанно кивнул оперу.
— Валерий Анатольевич, а жмура что, нет? — на всякий случай уточнил у шефа Туров. Это все меняло — при отсутствии трупа они могли уже через час отчалить отсюда, а не возиться на месте преступления часа три-четыре минимум, как обычно.
— Машина принадлежит капитану Самохину, — так же сдержанно, как обычно, ответил Кузьмин. — Знаешь его?
— Кто это? — до Турова начало доходить. — Мент?
— Участковый в местном отделе, третий опорник. Остальные когда подъедут? — Кузьмин, почесывая свою рыжеватую бороду, хмуро покосился на сгоревшее авто, вокруг которого сновали криминалисты с оборудованием. — Нужны все. Дело, походу, серьезное.
***
Савченко проснулся мрачный и подавленный. Ему снилось что-то тоскливое, от чего хочется сдохнуть. Савченко знал, почему, и не задавал своему подсознанию никаких вопросов. Опостылевшее солнце пробивалось сквозь шторы, но сейчас даже оно казалось Савченко серым.
Вздохнув, он отключил будильник и пошамкал на кухню. Припал к чайнику, но не рассчитал и наклонил его сильнее, чем следовало. Струи воды хлынули из уголков рта, заливая майку и трусы.
— Твою ж…! — Савченко отдернул чайник. Крышка слетела и укатилась в центр кухни. Савченко с чайником в руке обернулся на нее, посмотрел на свое мокрое белье, чувствуя, как в нем закипает ярость.
— Сука! — рявкнул он, не рассчитывая даже начинать бороться с собой, и в припадке бешенства швырнул чайник в сторону. Гулко шмякнувшись об стену, тот упал на пол, заливая линолеум водой. Пятно разрасталось вокруг стены, самые отчаянные струйки побежали к столу.
— Черт, — пробормотал Савченко. До него запоздало дошло, каким идиотом он выглядит со стороны. Устало Савченко поднял чайник — для этого пришлось наступить в прохладную лужицу — и так же медленно и устало поставил на грязную газовую плиту.
Не хотелось ничего делать. Ни одеваться, ни идти на эту долбанную работу, ни даже, на самом деле, пить. Не хотелось жить. Тоска, поселившаяся в нем уже очень давно, сегодня зашкаливала.
Савченко медленно опустился на табуретку и закурил. Даже зажигалка, брошенная на стол, укатилась и чуть не свалилась на пол, в воду — но Савченко удалось ее перехватить.
— Твою же мать, а! Задрали! — зашипел он, чувствуя новую волну вздымающейся ярости в груди. В висках стучало. Савченко бросил зажигалку, мысленно грозя разломать к чертям собачьим и вышвырнуть ее в форточку, если она упадет не там, где следовало. Сделал глубокую затяжку. Ярость с выдохом, кажется, отступила… но не тоска.
Савченко покосился на отрывной календарь. Привычка покупать его осталась еще со времен Вали. Привычка отрывать каждый вечер листок тоже — он не забывал сделать этого даже в самом сильном подпитии — почти на уровне рефлекса.
23 мая, гласил календарь.
К горлу подступил комок. Савченко накрыло таким покрывалом тоски и безнадеги, что хотелось взвыть. Криво и обреченно усмехнувшись, Савченко прикрыл глаза…
В прихожке зазвонил сотовый. В висках, как по команде, снова застучало. Отвалите все, что вам нужно? Телефон звонил. Савченко встал, побрел к двери… и поскользнулся в луже на ставшем чудовищно мокром кухонном линолеуме.
— Ааап! — невольно вскрикнул он, хватаясь за стол. Устоять ему удалось, хотя в лодыжке что-то хрустнуло. Плюс сигарета свалилась в воду. В бешенстве Савченко долбанул кулаком по столу так, что зажигалка и пустой грязный стакан на столе подпрыгнули, и взревел:
— Да что же это, б… дь, такое?!
Телефон звонил. Тяжело дыша, Савченко осторожно, чтобы не свалиться на пол, выкарабкался из залитой водой кухни в прихожую. Выдохнул, пытаясь успокоить нервы, и взял трубку.
— Да…
— Коль, ты еще дома? — Савченко узнал голос Турова. — Шеф требует всех.
— До развода еще полчаса, — буркнул Савченко.
— А ты еще в трусах, угадал?
— Свои фантазии при себе оставь. И иди в задницу.
— У нас возможно мокруха. Один из наших, из ментов. Так что подтягивайся. Адрес скину СМСкой.
Савченко прикрыл глаза и выдохнул.
— Понял. Давай.
Повесив трубку, он с предосторожностями вернулся на кухню. Надо будет вытереть пол, пока соседей не залило. Черт. Снова опустился на табуретку и снова закурил. Взгляд Савченко, полный запредельной усталости, безнадеги и тоски, упал на пол — но Савченко не видел ничего.
Мысленно он сквозь время и пространство уносился далеко-далеко.
Туда, где — точнее, когда — все было совсем по-другому.
***
— Что тут?
— Да ничего, — криминалист протянул руку с закрытой ладонью, и Туров пожал запястье — пальцы были в саже. — В гараж надо отгонять и там изучать уже, с ультрафиолетом и все такое…
— Я не про то. Салон бензином облили или как?
— Аа. Не. Я так понимаю, бензобак подожгли. Тряпку засунули и… — криминалист резко рявкнул в сторону: — Петро, проволоку уже убрал?
— Нет еще, — отозвался второй, который с помощью гипса пытался снять слепок следа подошвы с земли. Вздохнув, он взял с чемоданчика лежащий сверху изогнутый на манер длинного рыболовного крючка кусок проволоки, запакованный в полиэтилен, и протянул криминалисту. Тот продемонстрировал находку Турову:
