— Сань?
В стороне, оказывается, стоял Матвеев с сочувствующим видом. Туров не слышал, как он подошел.
— Жена мозги парит?
— Чего? — буркнул Туров, пряча сотовый.
— Участковый позвонил. Одарич прописан в селе у родителей, но живет здесь у бабки. Есть адрес. Сгоняем?
***
— Кто там?
— Здрасте! А Петя дома?
— Нет его! — отрезал из-за двери голос старушки. — Уехал он!
— Как уехал? — Туров переглянулся с Матвеевым. — Мы же договаривались.
— Уехал! Идите отсюда! Нет его, все!
— Погодите! — Туров мысленно вздохнул. — Я ему деньги принес, вы не могли бы передать?
Это срабатывало даже с самой злобной старушкой. После паузы щелкнул замок. Матвеев с ухмылкой покачал головой. Открыв дверь, старушка недоверчиво покосилась на Турова и Матвеева.
— Какие деньги?
— Я занимал у него. До зарплаты, — улыбнулся Туров. — Ну, на стройке. А сегодня зарплату дали, я и занес. Может, позовете его?
— Да нету его! Смотри, какой непонятливый! Нерусский, что ли?
— А куда уехал, не подскажете?
— Откуда же я знаю? Сказал, на несколько дней. В другой город куда-то, а в какой не скажу. А вы со стройки что ли? Он же уволился вроде.
— Но долги-то надо отдавать, правильно? — Туров достал два полтинника, сунув между ними десятку, чтобы визуально казалось, что он держит в руках целую россыпь купюр. Но передавать их старушке не спешил. — Слушайте, бабуль, может телефончик его дадите, а я сам его наберу и отдам, когда он вернется?
— Не знаю я его номер, — бабушка Одарича смотрела на деньги. — У меня телефона нет, зачем мне его номер знать? Для общего развития что ли? Деньги-то передать ему или как?
Впускать их внутрь старушка явно не собиралась. Придется хитрить. Туров с широкой улыбкой сунул ей купюры так, чтобы они рассыпались по пути. Пара купюр залетела через порог. С извинениями Туров бросился собирать бумажки:
— Ой, простите! Весь день на стройке вкалывали, мешки-кирпичи таскали, руки не слушаются! Вы ногу не уберете?
Старушке пришлось посторониться. Она и сообразить ничего не успела, как пыхтящий и скрюченный в три погибели Туров, «собирающий деньги», уже оказался в прихожей. Старушка растерянно смотрела, как Туров возится около обуви, ища последнюю купюру.
— Эй, молодой человек, ты чего это?
Начинает напрягаться. Нам этого не нужно. Туров встал и вручил ей деньги.
— Еле собрал. Держите. Вы простите, бабуль. По пути по бутылке пива выпили, вот и развезло немного. После работы святое дело, правильно?
Но старушку уже интересовало совсем другое. Она разочарованно подняла глаза с денег на Турова.
— И это все? Стоило из-за 120 рублей огород городить?
— У нас думаете зарплаты большие? — Туров, все еще улыбаясь, пятился к двери. — Ну все, побежали мы. Петя вернется, привет ему передавайте от Сани с Пашей. Скажите, со стройки, — он поймет!
И Туров двинулся по лестнице вниз. Что-то ворча, старушка заперла за операми дверь. Матвеев двинулся следом.
— Ну что?
— В прихожке на полке ботинки мужские, — отозвался Туров. — Сорок третий размер. Это он.
Глава 4
— Я вечером обязательно приеду пораньше. Обещаю, слышишь? Посидим с тобой, поделаем чего-нибудь.
— Чего? — по телефону голос Дианы звучал гораздо более тоньше — словно ей было лет 7, а никак не 11.
— Ну не знаю. Мультик посмотрим вместе. Помнишь, который я скачал тогда? — Туров вышел из машины и захлопнул дверцу, придерживая телефон плечом. — Продолжение про тех зверей придурочных, не помню, как его… — хихикая, Диана подсказала название. — Да, точно, он самый! Пиццу закажем.
— Мама не любит.
— А мы ее уломаем. На ее талии свет клином не сошелся, правильно? — Диана снова захихикала. — Все, зайка, целую тебя. До вечера.
Улыбаясь, Туров убрал телефон. Кивнул постовому на входе в УВД. Около дежурки увидел Кузьмина: высокий и статный, рыжий, бородатый, в костюме — его было сложно не заметить. Кузьмин расписывался в журнале.
— Валерий Анатольевич. Утро доброе.
— Привет. Есть успехи? — подхватив портфель, Кузьмин двинулся к лестнице.
Шагая рядом, Туров вкратце обрисовал ситуацию.
— Уверены, что это он?
— Теперь на все сто. — Туров хмыкнул. — Уехал в другой город? С какого перепугу? Две недели Одирич сидел на заднице, а тут вдруг приспичило?
— Логично. Проверьте его мобилу.
— Запрос вечером послали, скоро придет.
— Звонки и локацию, — продолжал Кузьмин, поднимаясь по ступенькам и изредка кивая пробегающим мимо сотрудникам. — Если он в городе, вычисляем координаты, берем, колем и закрываем дело. Что по Самохину?
— Агентуру озадачили. У нас и остается-то только игровой клуб и цыгане…
— И даже трупа нет, черт, — буркнул Кузьмин.
На площадке третьего этажа, где была оборудована курилка, с сигаретой в зубах топтался Савченко. Судя по лицу, вчера он не пил.
— Здорова, — сказал Туров.
Савченко кашлянул.
— Валерий Анатоль…
— Ко мне в кабинет, — проронил тот и, не оглядываясь, исчез за поворотом в коридор. Савченко двинулся было за ним, но Туров перехватил его за руку.
— Эй, — тихо сказал он. — Ты там поаккуратнее на поворотах.
— Я вписывался в повороты, еще когда ты втягивал в себя сопли и пытался набраться смелости, чтобы девочку на передней парте за косичку дернуть, — проворчал Савченко. Хмыкая, Туров парировал:
— Передо мной пацаны сидели.
— Так вот оно почему так все фигово для тебя покатилось, — поддел его Савченко и направился за шефом.
В кабинете Сечин складировал в холодильник свежепринесенные контейнеры с едой, а Матвеев сидел за компьютером.
— Всем привет. Что нового?
— Савченко появился, видал? — Сечин выронил один контейнер и громко выматерился. — Шикардос, твою мать!
— Сань, глянь сюда.
Матвеев ткнул в монитор.
— В соцсетях висишь? Клиенток ищешь? Это злоупотребление, Матвеев.
— Ага, УСБ на него не хватает, — Сечин чуть не выронил второй контейнер. — Да что же это сука такое?!
— Зри в корень, — хохотнул Матвеев. — Короче, я же люблю всех по соцсетям пробивать. Ну ты в курсе. Как бы сейчас свои странички у каждого придурка есть. Разве что бомжи пока себе не заводят.
— У них в канализации розеток для ноутбуков не делают.
