— А ты чем смотрел?!
— Я?! Я фоткаю, как я могу одновременно и по сторонам палить?! Ты прикрывать должен! Опер недоделанный, блин.
— Ладно, — буркнул Матвеев. Обернувшись, осмотрел тянущуюся вдоль забора будущей стройки дорожку. — Пока никого.
— Поздняк метаться…
— Мих, ты камеры снял?
— Угу.
— Сними и близко, и панорамно, — сказал Матвеев. — Нужно знать, какой угол они захватывают.
— Не учи папу фоткать маму, — хмыкнул Сечин. Однако все-таки поднял фотоаппарат и, наведя зум объективом, сделал еще несколько снимков.
— Интересно, там подвал есть?
— Мне другое интересно. У этажки подвал точно есть. А вдруг они там себе черный ход заделали? Мы войдем снаружи, а уроды с баблом через подвал свалят.
— Не свалят, это не проблема. Проблема тут в другом. Как, елки-палки, мы вообще туда зайдем?
Сечин не ответил, лишь поднял камеру и, играя с зумом, сделал еще несколько снимков.
***
— Так, в чем проблема?
— А вы кто?
— Ты не видишь? — подполковник выпятил грудь. — Я замначальника местной полиции. Вопрос другой: кто, вашу мать, вы такие? И что вам здесь надо?
Теперь операм было предельно понятно, почему отчаливший Чандер вел себя так спокойно и уверенно. У него была крыша. И не самая плохая крыша. Крыша в лице пузатого и красномордого подполковника на дорогой полицейской машине.
— Уголовный розыск, УВД города, — Савченко подчеркнул «УВД».
— И что вы здесь забыли?
— Мы выполняем свою работу. Непонятно только, почему вдруг на нашем горизонте всплывает замначальника Северного ОВД. Какой у вас интерес?
— Ты на что тут намекаешь? — набычился подполковник. — Кем себя возомнил?
— А ты не ори, подполкаш, — прорычал Савченко. — Думаешь, мы твоих погон сейчас перепугаемся? У нас свое начальство и свои задачи. Ты нам не указ, так что можешь втянуть живот.
— За базаром следи, шавка! — взбеленился подполковник. — Ты кто по званию? Как разговариваешь со старшим офицером?
— Который прискакал по первому щелчку наркобарона?
— Постойте, тихо, стойте, — встрял Туров, боясь, что дойдет до рукоприкладства. — Коль, покури и остынь. Товарищ подполковник, мы вас не знаем. Если у вас какие-то дела с Барканом, мы не знали об этом и знать не хотим. Это раз. Но есть и два. Мы здесь по работе. Мы работаем по убийству капитана Самохина. Знали такого? Он ведь в вашем отделе работал, правильно?
Подполковник заметно поостыл, услышав про убийство.
— Формально да. Но… мы с ним знакомы не были. При чем здесь Самохин и… — подполковник кивнул на дом и замялся, не зная, как закончить фразу. — И все это? Здесь совсем другой участок, здесь работает второй опорник.
— У нас есть вопросы к Чандеру Баркану. Может, вы можете нам помочь?
— А то, гляжу, вы прям кореша, — не удержался Савченко, закуривая. — Случайно не вместе чалились?
— Коль, твою мать, закройся, а! — прикрикнул Туров.
— Хорошая идея, — поддержал его подполковник. — Как тебя зовут?
— Александр. Туров. Капитан.
— Хорошо. Капитан, отойдем в сторонку?
Туров кивнул. Они двинулись к машине подполковника. Толпа братков из цыганского клана топталась в стороне, не спеша уезжать, и не сводила глаз с оперов. Савченко буравил их злым взглядом, выдыхая дым так, словно старался достать струей дыма до четверки и тем самым унизить ее.
— При чем здесь Самохин и эти люди? — повторил подполковник.
— Мы проверяем версии.
— Какие?
— Не могу сказать. Тайна следствия, сами понимаете. Вы можете нам поспособствовать как-то? Баркан не собирается сотрудничать.
— Он здесь не при чем, — отрезал подполковник. — Разговор закрыт.
Туров помолчал, подбирая слова. Нужно было пригрозить подполковнику, но так, чтобы угрозы не звучало вообще. Не самая простая задача.
— Товарищ подполковник, послушайте. Вы же понимаете, мы не какой-то фигней занимаемся. Речь об убийстве мента. Дело под контролем руководства УВД. Если генерал узнает, что эти парни себе позволяют… А он узнает, если мы рапорт подадим… Генерал даст команду разобраться. Потому что это дело чести, так сказать. Для всего управления. И тогда от Барканов и всего их клана живого места не останется. Нам же нужно только знать, что было между цыганами и Самохиным. Больше ничего.
Подполковник задумался. Туров с удовольствием заметил, как его глазки беспокойно забегали.
— Капитан… Сразу скажу, это не то, что ты думаешь.
— Я ничего не думаю. Пока.
— Формально да, Баркан сидел. Но сейчас он чист перед законом, правильно? Преступником у нас в стране человека можно назвать только по решению суда. Формально он законопослушный гражданин. И я здесь оберегаю покой граждан, исполняю свой долг. Мы друг друга поняли?
— Вполне, — мысленно Туров обматерил подполковника. — Но нам все равно нужно разобраться, что было между Самохиным и цыганами.
— Ничего не было, — заверил подполковник. — Это все, что я могу сказать. Я… иногда я контактирую с этой… так сказать, с этой группой граждан.
— Я понял.
— Пойми правильно. Просто контактирую. У меня такая работа, я заместитель начальника районного ОВД.
— Я понимаю все очень правильно, — повторил Туров.
— Если бы у них были какие-то проблемы с участковым, мне бы сообщили. А мне ничего такого не сообщали. Значит, проблем не было.
— Самохин писал донесения и рапорты по поводу цыган. Они активизировали наркоторговлю на его участке.
— Во-первых, это не значит, что речь именно о Чандере Баркане, — подполковник поднял палец. — Не значит, капитан! Цыган в городе много, правильно? А во-вторых, это не значит, что между ними что-то было. Ну, написал участковый пару рапортов, и что? Работа у него такая. Может, это просто отписки были, чтобы план по информации и работе с населением выполнять, а?
— Боюсь, неубедительно, — осторожно сказал Туров. — При всем уважении, товарищ подполковник. Мы занимаемся не отсебятиной, это рабочая версия следствия. И мы должны ее отработать. Руководство кстати тоже в курсе. Включая начальника управления угрозыска.
Подполковник сжал зубы. Ему угрожали, и он это видел. Но сейчас мяч был на стороне Турова.
— Капитан, послушай. Я сам за то, чтобы вы нашли пи… расов, которые завалили мента. Он один из нас, из нашей ментовской семьи, правильно? Это важно для всех. Поверь. А эти… — подполковник кивнул на особняк. — Я тебе слово даю. Они не при делах. Они не отморозки. И у них не было никакого мотива. Любая проблема с участковым или кем-то еще… — подполковник пожевал язык, думая, как закончить. — …Она решилась бы спокойно, тихо и мирно.
