— Кто бы мог подумать, да? — хмыкнув, Туров убрал телефон. — На облаве мокрушника ведь взять могли. А сами же его отпустили.
— Этот Игнат мне сразу не понравился. Слишком испугался. Хотя что ему там грозило-то, как посетителю? Пару часов продержали бы и все. Но соскочить мы ему помогли грамотно, конечно, — Савченко усмехнулся. — Звонил куда-то?
— СМС-ку жене писал.
— А она?
— Не отвечает.
— Саш, ты это… вали домой. Дальше я сам.
— Ты серьезно? — удивился Туров.
— У тебя семья. На носу выходные. А ты дома уже третий день как не появляешься. Двигай. Привет Наташе.
Туров так и поступил.
Уже через полчаса он зашел в квартиру — но все равно часы показывали полночь. В квартире было темно — Диана в это время всегда уже крепко спала. Лишь из гостиной доносились голоса. Войдя, Туров обнаружил Наташу за телевизором. Она сидела с бесстрастным каменным лицом и даже не повернулась к нему.
Туров опустился рядом.
— Привет.
— Привет. Ты просто переодеться или на часок-другой подольше задержишься?
Туров заставил себя улыбнуться.
— Да, может, голову еще помою. Но ни минутой дольше.
— Это смешно?
— Наташ… Нет, это не смешно. Прости, так вышло. У нас вчера облава была, а…
— Мне не интересно.
Туров пододвинулся ближе. Обнял жену за плечи.
— Наташ. Я в выходные не пойду на работу. Я договорюсь. Хорошо?
— Мне все равно, — сухо отозвалась она.
— Это не так. На работе запарка была, поэтому я… В общем, в выходные останусь дома. Поделаем что-нибудь. Можно в «Армаду» съездить. По магазинам пошарахаемся, в кино можно зайти. Я афишу сегодня посмотрел, там пара фильмов есть — вроде бы ничего. В кафе посидим. Как раньше. А?
Наконец Наташа удостоила его взглядом.
— Врешь ведь, — устало сказала она.
Туров с улыбкой заверил, что на этот раз честен, как никогда.
Он ошибался.
***
— Это Петян все придумал. Его идея полностью была. Он меня-то подтянул только потому, что у меня травматик был, — тараторил Игнат, выкатывая глаза, чтобы казаться более искренним. — Он просто одолжить хотел, но я не давал. Тогда он предложил вместе пойти, грабануть мужика, а бабки поделить.
— Но стрелял ты! — Сечин ткнул пальцем в Игната. — А, сука? Кто стрелял? Ты стрелял!
— Да травматик же! Типа удара в грудак, только чуть мощнее! Пуля же резиновая! А Петян ломик схватил и по черепу ему — ннна! Там черепушка хрустнула, я сам слышал! Что я, врать буду? — Игнат повернулся к Савченко, который сидел на подоконнике кабинета оперов и курил. — Вы же меня знаете, скажите им!
— Я бы тебе больше не советовал на меня ссылаться, — проворчал Савченко. — За тобой должок, гаденыш, и я тебе его нескоро забуду.
— А что мне делать надо было? — Игнат чуть не плакал. — Вы просто сказали, что я должен пустить вас внутрь, я так и сделал! Что мне, сдавать себя надо было сразу? Я что, совсем, в натуре, придурок?!
— Логика железная, — согласился Савченко. — Чистуху писать будешь, логичный?
— А? Ну, я… В общем…
— Чистуху пиши, быстро, пудель мля! — рявкнул Сечин, с мощным хлопком пришпиливая к столешнице перед Игнатом лист бумаги.
— Ладно, ладно, хорошо!
Игнат взял ручку. Он тяжело дышал, на выдохе из его рта вырывались какие-то повизгивания. Парень был в панике, понимая, что наступил конец всей его прежней жизни. И лихорадочно, как загнанный в угол зверь, искал выход из ситуации, выхода из которой просто не было.
— Слушайте, а… Ну, это, а можно мне как-нибудь, потом, скостить? Смягчить в смысле? Ну хоть как-нибудь, чтобы не по полной! Пожалуйста!
Сечин и Савченко переглянулись. С этого часто начиналась вербовка. Но в данном случае фишка была в том, что такой агент им был совершенно не нужен. Он идет по «мокрой» статье — такого не отмажешь.
— Потом посмотрим, — буркнул Савченко. — Пиши.
— Я знаю много! Разного! — отчаянно гнул свою линию парень. — Ой, слушайте, вспомнил! Говорят, вы отпустили этого, из «Вегаса», да? Сплетня ходит, что всех отпустили там, правильно?
— Шикардос! — зарычал Сечин. — Ты на мозоль давить собрался? Да я тебе сейчас палец сломаю, твою мать!
— Нет-нет, погодите! Я тут вспомнил фигню одну! Я в «Вегасе» выстрел слышал! И не я, многие слышали!
— Что? — Савченко внимательно уставился на парня. — Что ты сказал?
— Вы не знали? Если я скажу все, это мне поможет?
— Сделаем, что можем. Когда это было?
Игнат поморщился и заерзал, напрягая память.
— Кажется… Да, точняк. В воскресенье. Я тогда еще проигрался по-крупному, все бабки спустил…
— В воскресенье вечером?
— Что? А, ну да. Ага. Где-то часов в восемь, может чуть раньше.
Савченко и Сечин переглянулись. Савченко подсел к Игнату, забыв про усталость, чистосердечное признание, сигареты и что угодно еще.
— Так. Игнат, давай-ка сейчас поподробнее. Вспомни. Это важно. Расскажи, как все было, и будет сделка. Отвечаю. Понял? Давай, вспоминай все. Где был выстрел? Где именно? Кто стрелял?
— Я… я не знаю, где. Где-то внутри, в глубине. В подсобке, где-то там. Я не знаю, что там. За стойкой у них какие-то помещения.
— Кабинет Щеголькова, — вставил Сечин.
— Все всполошились децл. А потом хозяин клуба вышел. Говорит. Все нормально, случайно стрельнул в пол. Все поржали немного и дальше играть…
— Ты видел, туда входил кто-нибудь? Перед этим?
Игнат от возбуждения, почувствовав шанс, безостановочно ерзал на стуле, теребил пальцы и притоптывал ногой.
— Так. Дайте вспомнить. Я на автоматах был как раз. Пива себе взял перед этим… А, ну да. Туда незадолго до этого какие-то типы пришли. Черные.
— Черные?
— Трое. Один здоровяк, прям бугай. С крестом таким громадным на груди. Гора мышц. И еще два мажорика, в костюмах таких блестящих — пиджаки, брюки, белые рубашки, все дела. Все черные. Похожи на… не знаю, на кавказцев, может…
— Или цыгане?
Игнат удивленно посмотрел на Савченко и, помедлив, закивал.
— В натуре. Как я сам не допер. Цыгане, точняк. Они самые.
Савченко нахмурился и, сжав зубы, снова переглянулся с Сечином.
— Падла лощеная, — зло процедил он. — Он нас поимел.
***
— Работаем по-плохому или по-хорошему? — по пути на место спросил командир группы СОБРа. Держась за поручень трясущегося фургона, Савченко буркнул в ответ:
