У Кузьмина на столе зазвонил сотовый, но он, мельком глянув на дисплей, сбросил звонок.
— Итак, вы в курсе, я был у руководства. Рейды одобрены. Нам в усиление дали ребят из отдела наркотиков, из спецгруппы и с земли, — Кузьмин кивнул на пришлых оперов. — Сегодня мы работаем вместе. До победного конца. У нас два основных направления: оренбуржцы и цыгане. По оренбуржцам: Сечин, бери двух-трех человек и готовьте запросы и ориентировки. Фоторобот отправляем в тамошнее УВД. Проверяем всех находящихся в федеральном розыске. Будем искать этого парня.
— Понял, шеф, сделаем.
— Второе направление: цыгане. Пока это основное, потому что у нас есть адреса, имена, пароли и явки. Туров побывал у следователя в комитете и выбил постановления на обыски. Так что сегодня у нас полноценная операция. Берем всех, кого можем, тащим в отдел и трясем по полной. Все должно быть жестко и показательно. Вопросы?
***
Перед особняком Чандера не было ни единой машины, но это ни о чем не говорило — здесь также был гараж. Поэтому штурмовая группа во главе с облаченным в бронежилет Туровым, выпрыгнув из фургона, рванула к дому. Четверо бойцов метнулись в обход — двое заняли позиции у выхода во двор, двое взяли на прицел окна.
Туров позвонил в дверь, затем громко затарабанил и крикнул:
— Откройте! Полиция!
Тут же, отступив на шаг, вскинул пистолет. Его место занял спецназовец с бронещитом. Учитывая обстоятельства, все они были готовы к любому повороту.
Но не такому.
В окне около двери показалась испуганная пожилая женщина. При виде вооруженных до зубов бойцов она вскрикнула и машинально вскинула руки.
— Откройте дверь! — закричал Туров. — Полиция! Открывайте! Или мы будем ломать дверь!
Женщина была в шоке, но при словах «ломать дверь» сумела сориентироваться. Она исчезла из виду, но через несколько секунд щелкнул замок. Открыв дверь, женщина вскинула руки и попятилась.
— Не трогайте меня! Я ничего не сделала! Пожалуйста!
Спецназовцы рванули внутрь, быстро рассредоточиваясь по комнатам и этажам особняка. Туров шагнул к бледной трясущейся даме.
— Вы кто?
— Я? Я… хозяйка! Это мой… это мой дом! Господи, не трогайте меня, умоляю!
— Где Чандер?
— Кто?
— Чандер Баркан, который живет здесь, где он? — требовательно повторил Туров. Где-то наверху грохотали распахиваемые бойцами двери. Насмерть перепуганная женщина запричитала, не опуская руки:
— Он съехал! Не крушите ничего здесь, не надо! Я убираться пришла! Я просто сдавала ему дом! Не делайте мне ничего, пожалуйста, я ни в чем не виновата!..
Но у полиции были имена остальных членов группы и, главное, номера машин. По первому адресу выехала группа во главе с Савченко. «Ягуар» был оформлен на Зурало и стоял во дворе жилого многоквартирного дома. Савченко долбанул по машине, заставив сигнализацию оглушительно взвыть, после чего быстро подбежал к подъезду.
Зурало вышел через минуту. Как только он шагнул из подъезда, на него набросились трое оперов и повалили на крыльцо, заковывая руки в наручники.
— Привет, сука, — процедил Савченко, грубо поднимая его на ноги. — Узнал? Ты же не думал, что наше знакомство так вот просто закончится, а? — волоча здоровяка-цыгана к машине, Савченко крикнул остальным операм: — Берите понятых и в хату!
Еще одна группа полицейских вычисляла вторую машину. Это было не так просто, пришлось подключить ДПС и систему «Город». Но через полчаса работа принесла результат — машину бойцов Чандера заметили около летнего кафе.
Двое крепких и черноволосых, с золотом на шеях и руках типов — двое из трех, с которыми уже сталкивались Туров и Савченко перед особняком Чандера — обедали, когда в кафе ворвались опера во главе с Матвеевым.
— На пол! Полиция! Быстро, на пол, оба!
Один повиновался, но второй что-то агрессивно зарычал по-цыгански — и немедленно получил мощный удар в лицо рукояткой пистолета от одного из оперов. После этого на пол летнего кафе повалили обоих.
Зурало на допросе в местном ОВД хранил спокойствие, словно его пригласили помедитировать.
— Где Чандер?
— Откуда я знаю? Мне он не отчитывается.
— Где он сейчас? Мы проверим твой сотовый и все равно узнаем, ты это понимаешь?
— Проверяйте.
— Где он сейчас? Адрес!
— Поищите в коттедже, адрес вы знаете.
Агрессивный тип с разбитым ртом, которого перед допросом пришлось показать врачу для обработки раны, лишь зло рычал по-цыгански.
— Хорош ломаться, ты по-русски лучше меня говоришь! — орал Матвеев.
Тип вскочил и ломанулся на Матвеева. Опер был готов к такому повороту и ловко отскочил.
— Сюда, мужики!
В кабинет ворвались двое оперов, с помощью резиновой дубинки успокоивших типа. Повалившись на колени, тот с ненавистью продолжал тараторить по-цыгански, явно посыпая Матвеева отборным матом.
— Хочеш по-плохому, урод? — Матвеев забрал дубинку у оперов и замахнулся. — Хочешь по-плохому?!
Цыгану было плевать на все, и он это отлично продемонстрировал, потому что резко дернулся вниз — и разбил собственное лицо об пол. Вскинув залитое кровью яростное лицо, он рявкнул:
— Я твою мама вертел! — и добавил мощную тираду на родном языке.
Обыски дали мало. В квартире каждого были обнаружены драгоценности и деньги. Все изъяли для проверки, но рычага для воздействия на задержанных это не давало. У одного был также тайник с несколькими чеками с героином, но к моменту допроса он успел подсуетиться — и оперов встретил адвокат.
Сечин с операми из отдела наркотиков штурмовал точку по сбыту героина, наводка на которую была у ОБНОН. Это был частный дом. Сечин и клиент барыг, которого опера по наркотикам заставили сотрудничать через компромат, подошли к дверям и постучали. В мощной металлической двери было окно-ставня — когда она открылась, изнутри на визитеров взглянули хмурые и недоверчивые черные глаза.
— Открывай, это я, — пробормотал торчок. — Сегодня мне двойную. У меня есть бабки.
Опера из отдела наркотиков подкрались в обход, через огород — для этого пришлось убеждать соседей, но игра того стоило. Потому что цыган-наркоторговец, сын которого караулил у окна и не заметил ничего подозрительного, открыл дверь. Немедленно внутрь ворвались Сечин и опера, швыряя барыгу на пол и несясь вглубь дома:
— Полиция! Лежать! Руки чтоб я видел! Эй, ты, а ну к стене! К стене, б… дь, быстро!
— Где наркота? — опер из ОБНОН, повалив барыгу на пол, хлестал его по щекам. — Где тайник? Ну?!
Барыга лепетал что-то по-цыгански. Сечин зло крикнул:
— Хрен с ним, сами найдем! Вызывайте кинолога!
