Лекса замолчал. Кузьмин догадался, что случилось потом.
— И Сергей…?
— …Достал ствол и выстрелил в упор, господин полицейский. — Лекса пристально посмотрел на Кузьмина. — Поэтому я и обозначил условия нашей сделки именно так, как обозначил. Он опасный отморозок, которому, кажется, нечего терять. У нас с братом тоже есть и люди, и ресурсы, но выходить на тропу войны с такими отморозками я не хочу. Я вам сдаю их, но лишь при условии полного прикрытия с вашей стороны.
— Мы сделаем все, — заверил Кузьмин.
А потом зазвонил телефон Лексы.
Матвеев метнулся в кабинет оперов, где беседовали Савченко и Туров.
— Мужики, есть контакт! Ершов на проводе!
Когда все трое вернулись к Кузьмину, шеф убойного сидел в наушниках и жадно ловил каждое слово разговора. К сотовому телефону Лексы была прикреплена присоска, которая захватывала все переговоры и выводила их на записывающее и передающее оборудование. Поэтому Кузьмин в наушниках слышал все. В стороне с сотовым стоял Сечин, что-то бормоча в трубку.
— Это я, — у Ершова был колоритный и запоминающийся голос с хрипотцой. — Почему передумали?
— Вы сбавили цену, — ответил Лекса. — До нас дошли слухи.
— И ты резко изменил свое решение?
— Сергей, нам для овощебазы нужны свежие поставки. Овощебаза без овощей не является овощебазой.
— Без базара, — хмыкнул Ершов, конспиративная аналогия Лексы его забавила. — И что ты предлагаешь, браток?
— Партия еще у вас?
— Не вся. Было десять… тонн овощей. Осталось восемь.
Лекса переглянулся с Кузьминым, тот кивнул, показав один палец.
— Предлагаю те же условия. Мы берем одну тонну овощей в качестве пробного шара. Нужно распределить продукцию по рынкам и посмотреть, как народ откликнется на новое предложение. — Кузьмин одобрительно кивнул. — Если качество продукции вашей фермы нас устраивает, мы готовы в течение недели выкупить весь груз. Все восемь тонн.
— Заманчиво, — согласился Ершов. — Где встречаемся?
— В этот раз где угодно, только не в людном месте.
Ершов тихо и хрипло засмеялся в ответ. Сечин повернулся к Кузьмину и тихо прошептал, закрыв микрофон своего мобильника:
— Шеф, мы их засекли!
***
Это был небольшой придорожный мотель на окраине, по соседству с АЗС и территорией какого-то промышленного предприятия. Основное здание с администрацией и пристрой с кафе, на которых висели простые до неприличия вывески «Мотель» и «Кафе», а также шесть домиков поодаль — каждый на два номера.
Было около восьми часов вечера, когда с проезжей части к мотелю свернула пыльная неприметная «дэу». Ее регистрационные номера были настолько заляпаны грязью, что вообще не читались. «Дэу» проехала к крайнему домику, около которого уже стоял «ниссан» с номерами 56-го региона. Из корейца вышел пассажир — крепкий приземистый тип с «ежиком» на голове и постучал в дверь, на которой красовалась табличка с номером «2».
— Шеф, к нему гости, — поведал Сечин по телефону.
— Кто?
— Двое, на «дэу». Номеров не вижу.
Сечин и Матвеев сидели в оперской машине, брошенной в обочине через дорогу от мотеля. До него было добрых 50–60 метров, и можно было не бояться, что кто-то там срисует наружку. Была и вторая машина, в которой находились двое из отдела наркотиков УВД — она находилась в противоположной стороне территории около мотеля.
Дверь второго номера открылась, в проеме кто-то мелькнул. Матвеев вскинул бинокль и успел разглядеть лицо Ершова.
— Это он.
— Подтверждаем, в номере Ершов, — продублировал Сечин по телефону.
Ершов что-то бросил типу. Тот остался ждать снаружи. Закурил. Из «дэу» вышел второй, высокий и с квадратной челюстью, присоединился к нему.
— Что там? — требовал из динамика мобильника голос Кузьмина.
— Ждут, Валерий Анатольевич.
— Крутые ребята, — оценил Матвеев, передавая бинокль Сечину. — Таким палец в рот не клади.
Сечин подозрительно на него покосился.
— А зачем вообще кому-то класть палец в рот?
Ершов вышел из номера. В руках была легкая спортивная сумка, которую он перебросил долговязому. Долговязый с сумкой вернулся в «дэу», Ершов и тип с «ежиком» сели в «ниссан».
— Они уезжают, шеф. Повторяю, уезжают. На двух машинах, их трое. У них сумка, скорее всего товар.
— Что нам делать? — суетился Матвеев.
— Да, шеф, что нам делать? Падать на хвост, вести их?
Кузьмин молчал, напряженно размышляя.
— Так. Мы знаем, куда они едут. На стрелку. Еще мы знаем, что их и было трое. Сюрпризов по пути быть не должно. Но на всякий случай… скажи парням с наркотиков, пусть поведут их.
— Понял, — Сечин взялся за рацию. — Мужики, дуйте за ними. Но не прижимайтесь.
Из рации хрипнуло «понял». Когда машины наркоторговцев-гастролеров вырулили на дорогу и, быстро разгоняясь, направились в сторону объездного шоссе, вслед за ними выехали опера ОБНОН.
— Шеф, отчалили. Если все пойдет хорошо, минут через 5—10 будут у вас.
— Сечин, сумка большая? — вернулся голос Кузьмина.
— Ну… Нет, легкая совсем.
— Отлично. Сечин, слушай внимательно. У них при себе будет только один килограмм. Еще семь они где-то прячут. Сомневаюсь, что у них в городе много точек. Не исключено, что наркота в мотеле. В номере.
— Может быть, — почесал затылок Сечин.
— Когда мы их возьмем, нужно будет сразу закреплять всю заказуху. Чтобы не терять времени, я хочу знать, куда идти первым делом. И если в мотеле нет остальной наркоты, я буду знать, что делать. Понял меня?
— Что от нас нужно, Валерий Анатольевич?
— Можешь аккуратно и без палева проникнуть в номер?
***
Встречу назначили на заброшенном пустующем складе в промышленной части города. Операм очень повезло: по соседству со складом располагался офис, в котором проводился капитальный ремонт. После коротких переговоров с владельцем офиса удалось убедить его пустить полицейских внутрь. И посреди строительного хлама, банок с краской и мешком с цементом, за перепачканным и почти непрозрачным окном засели сотрудники убойного отдела и заказанные для операции СОБРовцы. Еще несколько оперов и спецназовцев засели в машинах, для конспирации спрятанных за зданием офиса. Таким образом перед складом, где должна произойти сделка, не было ни единого следа присутствия не только полиции, но и кого бы то ни было еще.
— Конура, это четвертый, они разделились, прием, — доложил в эфире голос одного из оперов, которые висели на хвосте Ершова. «Ниссан» двинулся прямо, а вот «дэу» свернула на перекрестке, не доезжая пары сотен метров до места встречи. — Кореец свернул на Лесозащитную.
