И замолчал. Туров взял бутылку и теперь уже сам разлил водку по рюмкам. Он не смотрел на Савченко. Не стоит смотреть на человека, который плачет.
***
Посмеиваясь, оба выпили. Закусили чипсами. Толян привычно похлопал себя по карманам:
— Что, покурим может?
Сечин кивнул. Курить официально в заведении было нельзя, но неофициально и для каждого посетителя — выкуривай хоть по пачке за присест в крохотном предбаннике. Пошатываясь, Толян побрел к двери. Когда оба закурили, Сечин перешел к главному.
— Это. Самохина-то вашего в натуре убили.
— Чего?
— Кровь в багажнике. Его мочканули, походу, и везли в тачке. А он там кровью истекал… Потом его где-то скинули, а тачку спалили. Но следы остались. Так что…
— Б… дь, — пробормотал Толян. — Это пипец же просто. Мента завалить так вот! Какая гнида блин могла?
— Мне тоже интересно, ага.
— Не то что мы с ним кореша были знатные, но… бок о бок работали, понимаешь? Такой же мент, как и я. Свой. Один из нас.
— Базара нет, — согласился Сечин, пытаясь собрать расплывающиеся под воздействием пары литров пива мозги в кучу. — Один из нас… Слушай, братан. Только по чесноку…
— По-любому.
— …Самохин брал на лапу, а?
Икнув, Толян покосился на Сечина. Тот тут же буркнул:
— Я, твою мать, УСБшник тебе, что ли? Мы ищем урода, которые мента порешили. А вдруг оттуда след?
Толян молчал.
— Братан, он в семь вечера ушел из опорника. Через пять минут позвонил на какой-то левый номер. Шаришь, нет? И больше его никто не видел. Кому-то позвонил — и тю-тю участковый Самохин.
Толян молчал. Сечин начал злиться.
— Шикардос! Да и хрен с тобой. Твою мать, мы ищем убийцу мента. Один из нас, говоришь? Во-во. Один из нас. Лично мне срать, чем он занимался. Я хочу найти того, кто его порешил. На остальное плевать.
Толян сбросил пепел на пол, вздохнул.
— Ну ты знаешь, как это делается. По мелочи каждый как-то крутится.
— Не дурак, сам на участке не один год отпахал. Но у меня такой хаты, как у Самохина, не было и не будет.
Толян поколебался.
— Он какую-то точку крышевал.
— Казино?
— Че? — напрягся Толян. — Ты в курсах что ли?
— У него дома фишки нашли, как в казино. «Вегас» там написано.
— Ааа. — Толян успокоился. — «Вегас» или «Шмегас», не знаю.
— Капитан ваш знает?
— У нас опорник — два кабинета. Сам-то как думаешь? Самохин ему наверняка отстегивал. А тот вопросов не задавал.
— Толян, где эта точка находится?
— Где-то на его участке, где же еще? Я даже не знаю, казино это или просто игровой клуб с автоматами. — Толян икнул. — Самохин адрес этой точки на каждом углу не развешивал, сам понимаешь. Кто будет трепаться про корову, которую доишь?
***
Голова раскалывалась. Туров с трудом поднялся с кровати, чувствуя при этом, что часть его сознания продолжала спать. Его мутило. До ушей донесся грохот тарелок на кухне. Туров всегда спал очень чутко, но сейчас даже под этот звон с кухни он едва не вырубился снова. Собрав волю в кулак, Туров заставил себя подняться и прошествовал в ванную.
Он включил холодную воду. Подождал, пока она стечет и не станет почти ледяной. Умыл помятое и горячее с похмелья лицо. Стало чуть лучше.
Диана завтракала хлопья, а Наташа у плиты что-то жарила. Когда Туров вошел на кухню, Наташа хмуро на него покосилась.
— Проснулся?
— Привет. Зайка, как дела?
Туров поцеловал Диану в волосы. Та сразу затараторила что-то про школу, учительницу и подруг — Туров с трудом воспринимал ее слова. Обезвоженный организм требовал воды. Туров налил большую кружку и залпом осушил ее.
— Сушнячок? — также хмуро и чуть ехидно осведомилась Наташа.
— У нас кефир есть какой-нибудь?
— В следующий раз когда решишь нажраться, можешь прикупить заранее.
Диана с опаской поглядывала на родителей, понимая, что мать злится. Туров перехватил взгляд дочери.
— Наташ, не сейчас.
— Ты знаешь, во сколько приперся? — Наташа уже накрутила себя и не планировала вот так останавливаться. — Тыкался в коридоре, ронял что-то, ругался… Перебудил всех! Знаешь, сколько времени было?
Туров вздохнул.
— Вчера у Савченко годовщина была. Его жена семь лет назад умерла. Я не хотел, но… Сама понимаешь.
Эти слова чуть охладили пыл Наташи. Но совсем немного.
— Семью надо ценить, пока она есть, — проворчала Наташа, сделав акцент на «пока».
— Сказал же, извини.
— Не сказал, — отрезала она. — Лучше бы вообще не приходил. Ты торчишь на работе сутками, приходишь под утро, да еще и пьяный… Оно мне вообще надо?
От голоса Наташи стучало в висках. Туров налил себе еще воды.
— Извини, — повторил он.
Наташа сделала вид, что не слышит, и принялась рьяно греметь ложкой, перемешивая содержимое сковороды — чтобы не слышать возможных возражений. Диана продолжала поглядывать то на отца, то на Наташу. Туров ободряюще улыбнулся ей. Но вышло так себе.
Вторым недовольным за это утро оказался Кузьмин.
— Где Савченко?
Опера переглянулись. Туров вздохнул, потягивая минералку.
— Савченко звонил, сказал что задержится, — соврал он. — Приедет попозже.
— Почему он не позвонил мне?
— Понятия не имею, Валерий Анатольевич. Приедет — спросите у него.
Кузьмин вряд ли верил Турову, понимая, что тот просто прикрывает напарника. Кузьмин сухо хмыкнул каким-то своим мыслям, но вернулся к делу.
— Мне прислали копию заключения экспертизы по машине Самохина, — для убедительности Кузьмин взмахнул бумажкой. — Кровь в багажнике точно его. В медкарте Самохина были все необходимые данные для сверки. Причем кровь артериальная.
— То есть там не просто палец прокололи? — уточнил Сечин. Судя по лицу, он тоже страдал с похмелья.
— СК уже возбудил 105-ю{2}. Сегодня в городе совещалово по этому поводу. Еду я. А вы постарайтесь сделать все, чтобы мои слова «мы работаем» звучали как можно более убедительно. Всем понятно? — нестройный хор и кивки подтвердили Кузьмину, что понятно всем. — Итак, город прошерстили, трупа нет. Шпану на участке Самохина местные перетрясли, ниточек нет. Так что надежда на авось не проканает здесь. Надо работать. Что с материалами?
Матвеев кашлянул.
— Мы проверили часть материалов, которые проходили через руки Самохина. Пока закончили с делами только за последний год. Выбрали двух клиентов. Первый… — Матвеев быстро начал листать блокнот в поисках имени.
