Он тащил капитана, у которого в спине торчал огромный тесак, а пулемет подпрыгивал по полу и стрелял во все стороны, но больше все же в направлении противника. Только на выходе из секции он замолчал. После эвакуации погибших и раненых секцию запечатали, то есть оставили за нападающими. Защищать этот сектор больше было некому.
– Гаврош! – Светлана устало выпрямилась. – Почему не несут Петра Ивановича? Он должен был быть здесь еще три минуты назад!
– Увы, но некому его доставить. Гражданские РОКОМы тоже закончились. Я как раз отправил за ним того, что притащил капитана, но его зацепили случайным выстрелом.
– То есть он там так и лежит?
– Да…
– Из мужчин что, некого послать? – ядовито спросила Светлана. – Нас тут не одна сотня людей все-таки!
– Все сугубо гражданские, без брони, без навыков стрельбы и без боевых психомасок. И даже если в армии стреляли, это тут не поможет, с абордажниками можно справиться, только встав вровень с ними. Хотя бы. Те, кто еще может что-то делать, прикрывают вас как могут. И вообще зря вы ругаете мужчин, человек пятьдесят уже строят баррикады в нескольких местах и укрепляют переходы. А там, где находится Петр Иванович, хоть и тихо пока, – он, кажется, перебил если не всех, то бо́льшую часть, – но неизвестно, сколько осталось противников, и поэтому там пока очень опасно. Отправлять кого-то одного или даже двух без боевой поддержки – отправить их на верную смерть.
Светлана покусала губы, думая о чем-то своем:
– Что, совсем никого?
– Увы.
Девушка посмотрела на лежащих в капсулах раненых людей. С капитаном тоже справилась: хоть он в коме сейчас, но в медицинской. Может, и выживет, если до них не доберутся нападающие. Она перевела взгляд на помощников, суетящихся у капсул, и приняла решение:
– Оля! Остаешься за главную. Подготовьте еще один бокс.
– Хорошо, Светлана Николаевна, – кивнула первая помощница и первая красавица после нее.
– Это не очень разумная идея, – заметил Гаврош.
– Проложи мне безопасный маршрут. – Не слушая его, девушка быстро нацепила на себя рюкзак мобильного реанимационного комплекса и уверенно двинулась на выход.
Дверь пшикнула, раскрываясь, и до Светланы донеслись далекий стрекот и шум боя. Буквально секунду помедлив, она побежала за появившимся перед глазами указателем.
«Все-таки глупая это была идея», – угасающим сознанием подумала Светлана.
До Петра Ивановича она почти добежала. Но в таких случаях «почти» обычно стоит жизни. Вот и ее жизнь, похоже, закончилась.
Она уже видела лежащее на полу тело главглаза, когда рядом мелькнула какая-то тень, и Светлана почему-то покатилась по полу. Остановилась и с ужасом увидела, что рядом, прямо перед лицом, лежит нижняя часть ее тела, из которой на пол вытекали кровь и содержимое кишечника. Отвратительно запахло.
Рядом с глазами по полу стукнул серый хвост, и странная тень осторожно и медленно стала удаляться.
В области зрения мелькали какие-то сообщения, пискнул УНИК, активируя оставшийся целым реанимационный комплекс, но так как он не был положенным образом развернут, выплеснувшимся из него нанитам только удалось залепить нижнюю часть обрубленного тела, чтобы остановить отток крови, но все равно этого было мало. Давление упало, крови стало меньше, сердце с трудом проталкивало по оставшимся каналам кровь в мозг, но и этого явно было недостаточно. Почему-то сознание девушка не теряла, и взгляд прикипел к ее же руке, лежащей рядом с лицом. Буквально в десятке сантиметров насмешливо сверкало подаренное колечко. На ум пришли слова: «Три раза стукнешь, и я помогу». Только руки не двигались, чтобы стукнуть: видимо, позвоночник был поврежден в нескольких местах.
Из глаз текли слезы, но Света их не замечала. Вдохи становились все реже и все поверхностней, область видимости все сужалась и сужалась, пока не осталась сверкать одна точка – камешек. Вскоре и он погас.
Андрей Николаевич отдал последние распоряжения. Все. Больше он тут не нужен. С печалью окинув взглядом построенные баррикады, он посмотрел на людей, которые, выбиваясь из последних сил, перетаскивали тяжелую аппаратуру, разбитых РОКОМов и прочий тяжелый хлам, создавая заторы. Надежды на них было мало, но ничего не делать тоже нельзя. Враг пришел опасный и непримиримый, его целью было явно уничтожение людей. А за спиной оставались женщины и совсем уж не приспособленные к работе руками ученые-мужчины. Рвались-рвались они сюда, но капитан не позволил. Толку чуть, а так хоть проживут подольше.
В этом тоже смысла не было – никто на помощь не придет, просто неоткуда. Но не сдаваться же, опустив руки?
Все, что мог, он сделал. Больше никаких вариантов не предвиделось. Если падут эти баррикады, то это будет совсем конец. Больше придумать ничего нельзя. Последнее, что он мог сделать для людей: дал команду БУНИКу, если уже никакого выхода не будет и останется только умирать, распылить в секции с гражданскими смертельный газ. Если умирать, то пусть умрут легко.
Вот замолчал последний пулемет, а на тактической карте погасла зеленая точка. Скоро враг будет здесь. Как показала практика, после уничтожения защитников он почему-то не сразу бросался вперед, а наоборот, сначала выжидал какое-то время, а потом медленно и осторожно начинал выдвигаться. Это давало время подготовиться, запечатав двери или послав на это место нового бойца. Их было мало, а направлений атак – много, так что защитников не хватало. Вначале-то все было наоборот, но теперь ресурсы таяли, и в первую очередь людские.
Майор подошел к столу, на котором лежали два пулемета. Эти он оставил для себя. Вот и их время подошло.
Активировав сервоприводы, он взялся за наскоро приваренные к пулеметам рукоятки. Все-таки они были сняты с БРОКОМов и изначально не предназначались для использования людьми. Работы сервоприводов слышно не было, но с левой стороны почему-то доносился нестандартный звук, хотя система показывала, что все в порядке.
Пару раз подняв их на уровень плеч (так было легче передвигаться) и выбросив вперед в воображаемой атаке, он остался удовлетворен.
– Алексей! – повернулся он к старшему из научников не только по должности, но и по возрасту – за полторы сотни. Тот молча смотрел на него, понимая ситуацию. – Ну, бывай. Даст бог, свидимся. Как только я уйду, намертво блокируй и заваривай двери.
Тот подошел к майору и обнял его:
– Обязательно свидимся, Андрей Николаевич. Не здесь, так на том свете.
Легко перебравшись через баррикаду, майор пролез в оставленный узкий проем, и дверь за ним сразу же закрылась. Теперь точно все. Назад пути нет.
Разбежавшись, майор прыгнул и еще в воздухе начал стрелять по мелькнувшим теням. Двоих срезал сразу, а третьего сшиб ногами, приземлившись на него и в упор расстреляв прямо под ногами. Вокруг взорвалось несколько дымовых гранат, автоматически отстрелянных УНИКом. От взрывов вокруг поднялся туман, в котором стали вязнуть энергетические выстрелы противника. Также была распылена новая порция нанитов, но они почему-то в последнее время стали плохо помогать.
