Но…
– Что случилось?
– Да вот, в гости зашли. Не выгонишь?
Ланист и понять не успел, как нархи-ро и волчица просочились внутрь и одинаково зубасто ухмыльнулись.
– Тебе ее жалко?
Будь Ланист потрезвее, Яна построила бы разговор иначе. Но здесь и сейчас – перед ней был пьяный мужчина. Горюющий мужчина. А такие везде одинаковы. Хоть у нархи-ро, хоть у людей, хоть у Темных. Бери – да расспрашивай.
Яна и воспользовалась случаем.
– Жалко? Я любил ее!
– Но ведь не ты ее убил?
– Не я.
Ланист прошел в гостиную, плеснул себе еще вина, выпил…
– И не твой друг, верно?
– Нет, мы не убивали. Но когда мы ее увидели…
– Да уж. Выехали на природу поговорить – и тут такое…
Ланист молча налил себе еще на два пальца.
– Ты знаешь?
– Сложно не догадаться. Чтобы говорить о делах, ты бы место нашел. А вот спать с одной, присматривать другую и расставаться с третьей… Ты ее хоть любил?
Ланист пожал плечами:
– Любил… люблю… Пока на меня никто не жаловался.
Яна поморщилась. Все-таки люди странные. Вот в языке нархи-ро есть слова для любимого мужчины и есть слова для многого другого. А у людей…
И мужа люблю, и сладкое люблю, и погулять люблю… Какие они любвеобильные!
– Никого ты не любил. Она очень переживает?
– Тара? Ничего, утешится. Не я первый, не я последний…
Яна запомнила незнакомое имя. Рошер узнает, что это за Тара такая, или Аэлена скажет…
– И вы с ней гуляли…
– Ну да, а потом выехали – и там Синта лежит. Тара едва с седла не сверзилась. Побелела вся, дрожит, а потом как дала коню шпор – только пыль столбом взметнулась… А уж меня потом заметили.
– Растерялся?
Действительно, вот что тут делать? То ли любовницу догонять, то ли вторую осматривать… Выбор был сделан в пользу Синты. Тут Ланиста и накрыли.
Да, кобель обычный, блудливый. Ничего особенно нового.
– Нем… ного…
Каррера развозило на глазах. Стадию агрессии и поиска приключений он уже прошел, теперь его тянуло на жалость к себе и миру.
– Т-ты не пон-маешь! Она была так-кая… С-ловно уснула. И т-тольк рана…
Легко ли понять пьяного человека?
Сложно. Но Яна честно слушала, собирала крупицы информации, задавала вопросы – и досиделась до момента, когда Ланиста развезло окончательно. Слуги унесли его наверх, а Яна отправилась домой.
* * *
– У него была связь с некой Тарой. По родовому имени он ее ни разу не назвал, но это дама из высокородных, определенно.
– Почему?
– Потому что хорошо ездит верхом, у нее есть своя лошадь, ревнивый муж – это определенно. Они с Ланистом встречались около полугода, а потом ему подвернулась я.
– И он решил сменять ее на тебя. И для расставания позвал даму в лес.
– На прогулку. Муж ее отпустил.
– Одну?
Яна пожала плечами:
– Точнее, не знаю. На встречу она прибыла одна. А уж что там, как там… Эмину расспросить надо. Она быстро узнает, что это за Тара такая.
– Ясненько.
– Они поговорили. Те следы, кстати, оставил Ланист. Когда один на лошади, второй разгуливал по земле… помнишь?
Рошер помнил.
– Это Ланист спешивался. С его слов, дама тяжело приняла разрыв, но вроде как смирилась. Или смирится.
– Ему виднее, он кобель опытный.
– Рош, не злись.
– Да меня больше бесит, что он тебя обхаживал, тварь такая!
– А мне как-то уже и все равно. Подумаешь – человек обыкновенный, блудливый. Характер у него такой, что ж его – кастрировать теперь?
Рошер вздохнул:
– Может, и стоило бы. Проще море ложкой вычерпать, чем вас, женщин, понять.
– Иди черпай, – разрешила Яна.
Рошер фыркнул:
– Ладно, раз ты не переживаешь, я тоже не буду. Итак, Ланист – с тем все ясно. Он убить не мог. Но кто тогда?
– Ивар?
– Не знаю.
– Соглядатай?
– Возможно?
– Или мы еще кого-то упускаем? Знаешь, они ведь все были после росы, а мог быть и кто-то еще, мог ведь…
– Къянти?
– Не знаю, Рошер. Давай начнем с Эмины? Получим подтверждение словам Ланиста и окончательно вычеркнем его из списка подозреваемых?
– Ну давай. Только я к ней сам, наверное…
– Разумеется. Я не пойду, без меня у вас беседа будет непринужденнее…
– А ты?..
– Займусь садом. А ты придешь – и можем к Ревалю сходить?
– Договорились.
* * *
Эмина приняла Рошера со всем радушием. Захлопотала вокруг, заулыбалась, предложила сладостей.
– Ты так редко заходишь!
– Дела все, дела…
– А правду говорят, что дочь лойрио Эрена в жертву принесли?
Рошер не сдержался – фыркнул:
– Вот чушь собачья!
– А говорят, обряд страшный, а все потому, что она с чернокнижниками связалась! Душу Раш продала!
– Слушай больше…
– А все говорят…
– Врут. Нагло.
– И что вроде бы лойрио Каррер тоже с этими людьми связан…
– Ланист-то? Да ему ума только на девок и хватает. И то – скрыть никого не удается.
– Это верно, – хихикнула Эмина. – Хоть бы втихую гулял, кобель блудливый, а то узнает лойрио Верас – как есть ему все оторвет.
– Верас?
Рошер едва не поблагодарил вслух Четырехликого. Это ж надо, он собирался долго разговор наводить, а тут ему и имя на блюдечке преподнесли. Или… нет?
Ну-ка…
– У него еще жена такая… блондинка, высокая, да?
– Блондинка, да, но не высокая, а скорее фигуристая. – Эмина показала на себе, где там фигура. Вышло очень внушительно. – Таримси ее зовут.
Вот она и Тара…
– И ревнует он ее до ужаса…
– К каждому столбу. Оно и понятно, когда самому-то уже и не пятый десяток, а жена молоденькая, да еще детей нет… Но там такая история!
– Какая? Эмина, расскажи, мне же любопытно!
– Неужели не слышал?
– Может, и слышал, да уж и не помню…
