– Мы полагали, что нархи-ро могут жить только в Лесу.
– Зря. Я счастлива здесь. Более того, – тонкая рука сделала изящный жест, кружево манжет опало зеленой пеной, и на запястье девушки блеснул узкий серебряный браслет, – я собираюсь выйти замуж. За человека. И мне не хочется возвращаться в Лес.
– Ах ты, дрянь!!!
Шетарана таки прорвало. Слова нашлись – и те, которых не полагается употреблять при женщинах. Ругался он вдохновенно. Яна молча слушала и ждала, пока он выдохнется.
Лойрио Эрен несколько раз порывался встать и выкинуть мальчишку (плевать, что нархи-ро!) за шиворот в окошко, пусть полетает, но взгляд Яны останавливал его не хуже, чем каменная плита, упавшая на плечи. И он отдал инициативу нархи-ро.
Это ее бой. Это она должна доказать, что самостоятельная и совершеннолетняя, иначе никак.
И Яна справилась.
Когда поток непристойностей, угроз и оскорблений иссяк, она удивленно улыбнулась, пожала плечами и, поведя взглядом по сторонам, спросила:
– Надеюсь, все поняли, почему я не собираюсь выходить вот за это замуж?
Поняли все. Даже Шетаран, который вновь захлебнулся злобой.
Бить Яну не стоило – у ее ног лежала волчица, скромно намекая, что есть женщины беззащитные, а есть их защитники. Зубы волка спокойно перекусят бедренную кость быка, не то что нархи-ро. А слов решительно не хватало.
– Жрец просил привезти вас назад, лайри, – пожал плечами Караш. – Он считал, что вас здесь обижают. Возможно, подвергают оскорблениям или вам нужна помощь. К тому же нархи-ро не могут жить без Леса.
– Лес – часть меня. Он со мной всегда. К тому же, как хранительнице знаний, мне неизвестно, о чем говорит жрец. Нархи-ро могут жить вне Леса. Возможно, он просто хотел, чтобы я приехала домой и вышла замуж за его сына? Иначе над ним даже чаги на дубах смеяться будут.
Караш подумал и кивнул:
– Не исключено. Так вы вернетесь, лайри?
– Нет.
– Мы можем сделать для вас что-либо?
– Да. Передать письмо родителям. Вы же не собираетесь везти меня силой?
– Пока это зависит от меня – нет. – Караш фыркнул. – Надо мной смеяться не будут, а вашего жениха я узнал более чем достаточно. Я бы за него замуж дочь не отдал. Бескрылому и право рождения не поможет.
– Что?! Ах ты…, и…! – рявкнул Шет. – Ну погоди! Папа обо всем узнает!
– Я ему сам и расскажу, – согласился Караш. – Что лайри Риккэр довольна, счастлива и не собирается домой. Или напишете, лайри?
– Да, я могу написать и жрецу.
– Вы уложитесь до завтра, лайри? Я готов отдать письмо вашим сородичам, – подал голос лойрио Эрен. Все это время он любовался Тайяной.
Вот как выглядят лесные феи! Очаровательные, почти невесомые, хрупкие и неуловимые. Им отдают свое сердце в единый миг – и на всю жизнь. А он-то и не верил сказкам!
– Да, лойрио. Благодарю вас. – Яна нежно улыбнулась.
– Я правильно понимаю, что вы, лойрио, – это заговорил внезапно трайши Нокрист, – сын жреца Леса?
– Да, – приосанился Шет.
– Но вы здесь не главный, верно?
– Дома эти твари поплатятся за наглость, – прошипел Шетаран. – Там главный мой отец.
Все с удивлением уставились на трайши. Что ему надо?!
И Нокрист усмехнулся:
– У меня к вам предложение. К вашему отцу. Его Величество Таррэн Третий предлагает Лесу переговоры о торговле и взаимопомощи. И взамен ваших услуг готов помочь в любых делах нархи-ро на территории нашего королевства.
Шетаран приосанился:
– Это чрезвычайно любезно со стороны Его Величества.
Яна резко побледнела, но под наложенной краской этого никто не заметил.
– Разумеется, мы готовы поспособствовать улаживанию вашей мелкой проблемы.
– Что?! – Аэлена вскочила с кресла. – Да вы в своем уме?!
Трайши Нокрист насмешливо посмотрел на нее:
– Лайри, сядьте на место. Вы как были низкородной, так ей и остались. Истинно высокородные понимают, что судьба одного человека ничтожна перед делами государственными.
Яна похолодела. Пара слов – и ее просто погрузят в трюм и отвезут в Лес. И выдадут замуж за Шета. Древние Боги, помогите!
Ш’аари, ш’аалесс, не оставьте непутевую нархи-ро своей милостью!
* * *
Видимо, сил у древних богов не хватило.
– Что ж, – приосанился Шетаран. – Вы сейчас отдадите приказ погрузить лайри Риккэр в трюм нашего корабля – и на рассвете мы отплывем. А как только я доберусь до Леса…
– Я отплыву с вами, – спокойно оборвал его трайши Ландар. – И мы все обговорим с вашим уважаемым отцом на месте…
Шетаран подумал пару минут и кивнул:
– Принято. Отец будет доволен.
Яна вдруг почувствовала себя как шарик на ниточке. Только шариком была ее душа. Она словно со стороны смотрела на свое тело, на всех окружающих – и это было так странно и так непонятно…
Слова – и те выговаривались с большим усилием:
– Я… скорее… сдохну!
Шетаран принял ее заикание за проявление слабости и довольно осклабился:
– Значит, сдохнешь! В Лесу! Вернувшись к корням!
В другое время Яна испугалась бы.
Возвращение к корням – древняя казнь, которая применялась к обидчикам Леса. Их привязывали на одной из тайных полян – и за несколько месяцев сквозь их тела прорастали корни, делая святотатцев частью Леса.
Но сейчас ей все было безразлично. В груди нарастала боль. Туманила багровыми всполохами сознание, подкашивала колени, заставляла склонить голову, стрясала судорогами тело…
Что со мной? Я умираю?!
Она не могла понять, что происходит. Ее то выбрасывало из собственного тела, то возвращало обратно, заставляя сгибаться от жгучей боли. Она бы давно закричала, но горло перехватило спазмом.
Шетаран победно улыбнулся:
– Вы, бабы…
– Я не позволю ее забрать, – ледяным тоном произнесла Аэлена, вставая перед Яной.
Она не понимала, что происходит, но заметила, что с подругой неладно. И, не задумываясь, кинулась на ее защиту. Аэлена уже не видела, как за ее спиной закатила глаза и обмякла в кресле Яна, не видела, как Ааша ткнулась в безвольную руку подруги носом и резко вскочила на лапы, готовясь к худшему…
– Вы не сможете помешать мне, лайри, – насмешливо произнес Шетаран. – Уйдите с дороги.
– Да неужели?
Аэлена выпрямилась во весь рост и оказалась вровень с нархи-ро.
– Я не смогу вам помешать. Но Ааша…
