— Это пиво из наших запасов?
— Мне не спится.
— Если Денис увидит пустую бутылку, вони будет очень много, предупреждаю сразу.
— Саша, а если серьезно? может так получится, что мы ничего не найдем?
Вздохнув и смирившись с тем, что уснуть в ближайшее время не получится, Ильин сел.
— Конечно. Это же море. Здесь никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Наша версия основана на том, что золото не успели погрузить на корабль. А если успели, но корабль, например, потонул — сам, или его пустили ко дну… Площадь Черного моря — 425 тысяч квадратных километров. Судно может быть где угодно.
Ольга нахмурилась.
— Мда… Умеешь ты утешать.
— С другой стороны, все те убийства, о которых ты рассказывала — все это происходило на берегу. Группа ныряльщиков, которых убили в начале 60-х годов, например. Они тогда технически не могли заплыть на большое расстояние. Да и та история с отрядом чекистов… Нашли три трупа в гидрокостюмах. Около берега. Но лодки не было, правильно?
— И что это означает?
— Те парни точно знали, где искать. И это место должно было быть около берега. Может быть, оно замаскировано, но оно рядом. В каком-то пусть и неприметном, но доступном месте, чтобы даже с допотопным снаряжением была возможность добраться до золота. Поэтому они и убивают всех тех, кто тусуется здесь, около Капоса. Золото в шаговой доступности. Настолько в шаговой, что любой ныряльщик может случайно на него наткнуться. Так что я верю, мы найдем его. Будем искать, пока не найдем. Это стоит того. Сотни миллионов или даже миллиарды — совсем рядом. Ты только представь!
Ольга представила. Она улыбнулась, слушая Ильина, который сам не заметил, как вдохновился собственной речью. А потом Ольга отставила бутылку и тихо спросила:
— Ты не хочешь меня поцеловать?
— Мысль была, — признался Ильин и, отбросив плед, притянул к себе девушку.
Когда Ильин подскочил от звонка будильника, было семь часов утра. Ольга сладко спала, закутавшись в одеяло. Ильин специально завел часы на семь, чтобы встать до напарника. Но не тут-то было. Когда Ильин на цыпочках выбрался из каюты, Рябко восседал за пультом управления, взгромоздив ноги на панель.
— Доброе утро, — тоном, преисполненным сарказма, протянул Рябко.
— А я в сортире был, — наврал Ильин, кивнув назад, на дверь каюты, за которой скрывалась не только мирно сопящая Ольга, но и камбуз с гальюном. — Это не то, что ты подумал.
— В сортире, значит, — отозвался Рябко тем же тоном. — Ну и как тебе блондинка? Хороша, так сказать, в сортире?
И монотонное прочесывание перспективных участков с помощью магнитометра продолжилось. Ильин стоял у штурвала, ведя «Бланко» по проложенному маршруту — от квадрата к квадрату. Рябко колдовал над картой, делая пометки и изредка обрывочными фразами комментируя происходящее на мониторах сонара и бортового компьютера. Ольга после пробуждения и легкого завтрака опять отправилась на нос — загорать, читать и выматывать нервы Рябко.
— Мальчики, кто-нибудь может меня кремом от загара помазать?
— Я не очень занят, — отозвался Рябко.
— Саш, помажешь мне спину?
Ильин угукнул, чувствуя своим затылком косые взгляды Рябко. Когда он перебирался через переборку, чтобы подойти к Ольге, Рябко заворчал вслед:
— Постарайся удержаться, чтобы не слизать. Это совсем не тот крем.
Прошло еще несколько часов, за которые они полностью обследовали три квадрата. В первых двух было пусто, а вот в третьем пришлось бросать сразу два буя и проводить три погружения. Но все оказалось без толку. Уловом стали очередная ржавая насквозь бочка и осколок якоря советских времен.
— Что-то есть, — в очередной раз заявил Рябко, тыча в зашкаливающий магнитометр. — И что-то крупное!
Бросили маркерный буй, и Ильин пошел на погружение. Застыв в метре над камнями, застилающими дно, и в двух метрах от сброшенного с катера маркера, Ильин делал то, что и всегда — водил глубинным металлоискателем, вслушиваясь в шорох в герметичных наушниках. И одновременно искал глазами любые предметы, покрытые коростой из ракушек и водорослей, но имеющие неестественные для морского дна очертания. То есть — правильные круглые, квадратные и прочих геометрических форм предметы. Но глазу было не за что зацепиться. Корявые, гладкие или острые, валуны и камни.
А потом, через несколько минут поисков, когда Ильин сделал широкий полукруг вокруг маркера, металлоискатель заверещал. Опускаясь ниже и ловя катушкой источник сигнала на каменистом дне, Ильин увидел ее.
Полусфера была покрыта той же коростой, что и валуны вокруг, но она покоилась на боку, прислонившись к серому булыжнику, и благодаря этому Ильин разглядел характерную линию кромки. Это был шлем с загнутыми краями. От участившегося пульса застучало в висках. Ильин стравил давление в среднем ухе, заткнув на секунду нос и выдохнув, опустился и дотронулся до шлема.
Нижней кромкой он ушел на несколько сантиметров в грунт, но Ильин без усилий отобрал металлическую полусферу у морского дна, оттолкнулся ногами от камней и поплыл наверх.
— Штальхельм! — заявила Ольга, когда возбужденные Ильин и Рябко погружали находку в спиртовой раствор для консервации от ржавчины.
— Чего? — Рябко скривился. — Оль, закругляйся с изучением сленга дайверов. Такие словечки даже мы не слышали никогда.
— Да нет же. Штальхельм, говорю…
— Я серьезно, заканчивай.
— …Так называлась пехотная каска солдат третьего рейха, — терпеливо объяснила Ольга, пожирая глазами находку. — Та самая, знаменитая, характерной такой формы. Это же она, сами смотрите! А штальхельм был один из символов армии Вермахта. Ну, наравне со свастикой и мессершмиттом, конечно… Подумать только, эта штука больше 70 лет на дне пролежала. Уму непостижимо!
— Круто, — согласился Ильин. А потом посмотрел на Рябко. — Только магнитометр-то зашкаливал. Там что-то крупное. То есть, там есть что-то еще, не только каска. Ты со мной?
В следующее погружение они пошли вдвоем, оставив Ольгу в одиночестве на «Бланко». Жестами Ильин указал, где обнаружил нацистскую каску. Вдвоем они направились туда и продолжили поиски, медленно кружась вокруг маркера и обследуя металлоискателями ложбины между скалами и валунами.
А потом до слуха Ильина донесся характерный звук, похожий на глухой удар по наполненной металлической бочке. Он обернулся, ища глазами Рябко. Тот бултыхался в трех-четырех метрах от него, беспорядочно дергая руками и ногами и поднимая облако засевшего между камней ила. Перехватив взгляд напарника, Ильин опешил: даже очки и толща мутноватой воды не могли скрыть его круглых от ужаса глаз.
Активно работая ластами, Ильин заспешил к Рябко. Тот барахтался, безуспешно пытаясь вернуть себе самообладание, в метре от длинного каплеобразного валуна, обезображенного налипшими, как коровья лепешка, наростами из водорослей и беспозвоночных.
