— Объезжай!
Джип прополз мимо разместившихся перед фасадной стороной дома работяг в комбинезонах. Пока Слон закрывал ворота, Рама направился следом. Джип обогнул дом и замер на заднем дворе, рядом с Kia Рамы. Из него вышли пятеро.
Рама знал каждого. Круглый, бритоголовый и круглолицый упырь в неизменной кепке, важно выпрыгнул из-за руля. С заднего сиденья выбрались трое. Бобер — с крупным кривым ртом и золотой фиксой на верхней челюсти. Ваха — черноволосый, небритый и вечно взлохмаченный. Дичь — остроносый, с темными волосами, собранными в пучок на затылке, он чем-то смахивал на индейца майя со старых картин. Лидер вновь прибывших, Губан — высокий, с наколками, покрывавшими его шею до самого подбородка и ушей, с выправкой спецназовца, которую сразу выделял наметанный взгляд — шагнул к Раме и пожал ему руку.
— Как доехали, Губан?
— Все путем. А вы тут ништяк обустроились. Место безопасное?
Рама хмыкнул.
— Хозяин коттеджа местный коммерс. В Городе он ресторан сейчас открывает. В доле с Князем. Про нас никто не знает, мы за высокой стеной и под прикрытием гастеров, — Рама кивнул назад, подразумевая двор с копошащимися на земле рабочими. — Пару дней назад какой-то участковый заходил, поговорил с бригадиром и свалил. Место безопасное. Что привезли?
— Все, — коротко ответил Губан и кивнул Бобру.
Бобер, Дичь и Ваха открыли багажник, выудили из него на свет божий четыре тяжелые сумки и понесли их в дом. Рама одобрительно хмыкнул.
— Князь хочет вернуть свой груз, — напомнил Губан. — Завтра за ним стопудов приедут мусора из Города. И тогда уже ничего нельзя будет сделать. Так что сегодня наш единственный шанс.
…Когда экипаж Володи и Маржанова проезжал мимо аптеки и сворачивал к отделу, Володя мельком заметил серебристый «лифан». Тот стоял по диагонали от отдела, на углу огороженной забором стройки.
— Я сейчас в дежурку, — хмякнул Маржанов. — Ты со мной? Хоть раз в жизни глянуть на сто кило героина. Блин, теперь твой батя в героях будет.
Володя не ответил, выходя из машины. Он обернулся на «лифан». Отсюда было видно, что внутри сидят двое, но кто они, Володя разглядеть не мог.
На низком черном небе, нависающим над Елецком, вспыхнула яркая молния: ломанной кривой она прорезала небо от края до края и, извиваясь, замерла на секунду, после чего затухла. А потом с небес раздался гром. Грозный, он нарастал с каждой секундой, становясь все громче и громче, раскатываясь по пространству, заставляя дребезжать стекла, срабатывать сигнализации машин, пригнуться спешащих домой редких прохожих — и возвещая о том, что случится сегодня ночью.
Знамения не понял никто.
Часть 2
1
— Машку помнишь? Хромая погоняло? — Новиков покопался в своем шкафчике и выудил футболку. Володя кивнул, снимая форменные штаны:
— У которой шалман на Вокзальной был?
— Приколи, сегодня стоит на обочине. Напротив «Железки». Рожу свою страшную закрасила слоем штукатурки, живот оголила…
— Даром что у нее пузо висит, без слез на взглянешь, — хмыкнул Корболин.
— … Мини-юбка, все дела. Подъехали, спрашиваем, чего тебе? Не, говорит, ничего, — продолжал Новиков. — Ну, я ее сумку взял, для досмотра. Догадайся, что внутри.
— Пузырь? — предположил Маржанов.
— Если бы. Презервативы. Штук десять.
— Она что, в проститутки решила податься? — удивился Володя.
— А я тебе о чем! Реально вышла на работу, дура!
— Чтоб ее дождем намочило, — отметил Корболин, косясь на окно, по которому били ветки дерева. За окном был полный мрак. — И ведь намочит.
— У нее же дети, — вспомнил Володя. — Вот гнида… В отдел не доставили?
— А с чем? За бродяжничество? Или для установления личности? Она трезвая даже. Так бы хоть повод был.
— Мы участковому передали уже, — добавил Корболин. — Пусть по ушам ей проедется.
В раздевалку заглянул Крук.
— Сушко и Гузаревич не здесь?
— Пока нет, — словно для проверки Маржанов посмотрел по сторонам. — А что, они еще не вернулись?
Крук нахмурился и исчез. ППСники переглянулись.
— Ладно, всем до завтра, — сказал Володя, захлопывая шкафчик. Корболин и Новиков, неспеша заталкивая свои вещи в сумки, кивнули. Володя и Маржанов вышли в коридор и нос к носу столкнулись со Ждановым.
— О, вот он! — обрадовался Маржанов. — Про дом узнал?
— Само собой. На, держи.
Жданов протянул ему бумажку. Маржанов указал на напарника:
— Это ему. Вован, до завтра.
— Ага, пока. — Володя кивнул напарнику на прощанье и взял у Жданова листок. Это был обрывок блокнотной страницы, на котором он различил нацарапанные плохим почерком 11 цифр. — Это что?
— Телефон, что еще, — нетерпеливо ответил Жданов. — А ты чего ждал? Страховой полис?
— А хозяева точно готовы его сдать?
— Да он у них сто лет пустует. Не каждый хочет жить около ментуры, а?
— Я хочу.
— Ну вот позвони и обрадуй их. Ладно, мне некогда. Заявва поступила. Прикинь, молодежь совсем без крыши. Сейчас около «Прометея» тачку угнали. Как специально, сволочи, на моем участке. И в такую погоду!
— Спасибо, — улыбнулся Володя, кивая на листок. Жданов мотнул головой и убежал к выходу. Володя направился было за ним, но в этот момент увидел спускающуюся с лестницы Веру.
— Привет. Поздравляю с изъятием.
— Я тут при чем? Меня просто как дежурного следователя привлекли. Дело вообще скорее всего комитет вести будет.
— Ну… все равно.
— Спасибо. А ты чего так поздно?
— Так у нас же с сегодняшнего дня особый режим ввели.
— Ааа, слышала что-то такое. А ты в курсе, на сегодня штормовое предупреждение объя…
Мимо, едва не сбив Володю, пронесся Крук. На нем лица не было. Он скрылся в дежурке. Когда хлопнула дверь, до них из дежурки донеслись встревоженные крики.
— Что там случилось? — замерла Вера.
Что-то точно случилось. Володя почти бегом двинулся к дежурке. За стеклянной перегородкой, усиленной мощной решеткой из прутьев арматуры, дежурный Акулов возбужденно говорил, почти кричал, по телефону:
— … ЧП, расстреляли наряд ППС. Пустырь на Чухрова! Я не знаю, сообщение о стрельбе в этом районе, наряд не выходит на связь! Я по ГЛОНАСС вижу, там они!
Володя похолодел, слыша это. Чухрова. Участок Сушко и Гузаревича.
Из дежурки выбежал Крук, на ходу натягивая бронежилет.
— Товарищ капитан, можно с вами?
