— Жень, что-то не так. Я могу понять любой сбой по отдельности, но не все же одновременно!
Крук вздохнул. Мысли об отделе сейчас совершенно не шли ему в голову.
— До Жданова пробовал дозвониться? Он от участковых дежурит сегодня.
Гензер кивнул и набрал участкового. На этот раз майору повезло — через три гудка в динамике зазвучал настороженный голос Жданова:
— Товарищ майор?
— Ты где?
— А я это… на заявку ездил, по угону… — принялся оправдываться участковый. — Потом домой заскочил, а раз из отдела больше не дергали, то я и…
— Ноги в руки и дуй в отдел. Там ни один телефон не отвечает, даже выделенка.
— Так это, товарищ майор, гроза. Без света сидим, у меня дома тоже ни…
— Проверь что там и сразу же мне позвони. Сразу же. Минут через 20 чтобы позвонил.
— Но товарищ майор…
— Ты в пяти минутах хотьбы от ОВД живешь! — почти рявкнул Гензер. — Идешь, проверяешь и звонишь! Если из отдела недозвон, то отъедь, пока сигнал не появится, Но мне нужно подтверждение, что все в порядке. И я время засекаю! Понял?
Участковые уголовному розыску не подчинялись, но Гензер был кандидатом номер один на кресло начальника ОВД, которое освобождалось через полгода, когда нынешний подпол собирался в отставку. И в отделе об этом знал каждый. Поэтому перечить майору из угро было себе дороже.
— Так точно, — отрапортовал Жданов без энтузиазма. И, отключившись, всласть выматерился, говоря замолчавшей трубке все, что о ней думает. После чего побрел одеваться.
— Бать, ты где?
— Приемная.
Застучали шаги. Володя прокрался в приемную. Буров сидел у окна, курил, обхватив сигарету ладонью, чтобы скрыть огонек, и изредка поглядывал на улицу.
— Куда они делись?
— Двое стоят за тачками, но не делают ничего, — устало отозвался Буров. — Просто контролируют. Остальные смылись куда-то.
— Может, сзади готовятся зайти?
— Там Акулов и Марсель. — помедлив, Буров хмуро добавил: — Замышляют что-то, б… ди драные.
— У них в доме глушилки, — сказал Володя.
— Что?
— Глушилки связи. Врубаешь — и они забивают нужные частоты. Поэтому у нас пропала радиосвязь, и мобилы молчат. Но у них есть связь. Я слышал во дворе.
— То есть, наши частоты они заглушили, но себе, суки, одну оставили? — Володя кивнул. — А у глушилок какой радиус действия? А диапазон?
Володя пожал плечами.
— Те, которые в обычных магазинах продаются, они для офисов. Метров на 50 работают. От жучков. А у них, я так понимаю, помощнее… — Володя чертыхнулся. — Как такое вообще может быть? На нас так просто напасть? На хрена нам спецсвязь, если ее так просто обрубить?
— Ее так просто обрубить у нас, — буркнул Буров, акцентируя последнее слово. — У нас просто старый провод, вкопанный в землю. Но а аппараты в дежурке питаются от резервного щитка во дворе. Который эти б… ди вырубили. А должна быть полноценная оптоволоконная и защищенная подземная линия, без внешних щитков и коммутаторов. Штабист на совещалове каком-то еще года два назад этот вопрос поднимал. Но высокое начальство решило, что современные сети нужно прокладывать уже к новому зданию. А в старом типа и так сойдет. Вот тебе и сошло, б… дь…
Володя помолчал.
— У них специнструмент, чтобы глушить любые частоты, даже полицейские, в радиусе на сотню метров. Винтовка с прицелом ночного видения. Дымовушки. Черт, кто они такие? Спецназ?
— Они — те, кто завозят в страну наркоты на полмиллиарда рублей за раз…
Вдруг Буров напрягся, бросив взгляд в окно, и подтянул автомат.
— Движуха! Давай на позицию!
Володя выскользнул из приемной и по уже привычной темноте засыпанного кусками штукатурки коридора быстро побежал в одну из дальних дверей. Сейчас Володя уже не ориентировался, и все помещения ОВД, которые еще жалких два часа назад были рабочими местами личного состава, сейчас стали расстрелянными, искореженными, с выбитыми стеклами, огневыми рубежами.
Забегая в одну из комнат, он услышал громкий крик с улицы — громогласный, он пробивался сквозь рев ливня:
— Эй, вы, внутри! Не надоело?
Володя услышал топот. Звук скользнул в коридоре и, удаляясь, потопал по лестнице.
Отец бежал вниз.
8
Буров сбежал вниз. Вера в дверях оружейки заряжала пустые автоматные магазины, один патрон за другим. На полу перед ней шеренгой тянулись наполненные рожки. Семен тяжело дышал, сидя на углу около фонаря и батареи огнетушителей, готовых к применению.
Буров вытянул из кармана початую бутылку водки и протянул Семену. Тот изумленно уставился на опера.
— Если нужно хряпнуть для храбрости, ничего не имею против. Сейчас будет заваруха. Так что пей.
Семен кивнул. Схватив бутылку трясущимися руками, он жадно припал к горлышку. Услышав булькающие звуки, Буров отвернулся. Вера протянула ему рожки.
— Одиннадцать. Последний заполнен только наполовину. Это все, что есть. Остальные патроны только для Макаровых.
— Сойдет, — кивнул Буров. Быстро рассовав девять рожков по кармашкам бронежилета, Буров вернул оставшиеся два девушке. — Эти оставь себе.
— Думаете…?
— Ничего я не думаю. Но оставь. На всякий случай.
Семен крякнул, отрываясь от бутылки. Поморщился, снова крякнул. И протянул недопитую бутылку Бурову.
— Вы будете?
Буров многое бы отдал за то, чтобы выпить. Но цену этого он также понимал очень хорошо.
— Не сегодня.
Он хотел сказать что-то ободряющее и железнодорожнику, и Вере. Но в этот момент снаружи загремели автоматы. Пули кромсали оба этажа ОВД. Несколько пуль с треском прошили и без того дырявую дверь приемника. Пригнувшись, Буров по привычной темноте бросился к лестнице.
Когда он взлетел по лестнице, то сразу понял, что началось. Из ближайшего кабинета вывалился Володя с автоматом в руках, его лицо озарялось беснующемся внутри пламенем.
Буров вздрогнул, когда увидел перекошенное лицо Володи и его дикий взгляд.
— Бутылки! — прокричал сын. Он рванул в соседнюю дверь, с ходу начиная палить по окну.
— Береги патроны! — заорал Буров, бросаясь в одну из дверей. Прыгнув к окну, наугад выпустил короткую очередь. Одна из пуль пронзила тень раненого, которая ковырялась, выла и сучила руками в грязи между двумя машинами налетчиков.
Бобер затих навсегда.
Шквал пуль ответил Бурову. Отскакивая от окна, он успел разглядеть человека, который бежал с двумя факелами в руках к ОВД, пока остальные прикрывали его огнем.
