Семен, жалобно скуля, пытался тушить огонь на втором этаже. Распахнутый перед ним кабинет был охвачен огнем. Семен пустил струю пены в центр яркого огнедышащего варева, которое грозно заскворчало в ответ.
Из двери в двух-трех метрах от него выбилось пламя. Завихряясь и разгораясь на сквозняке, оно мигом охватило пол, стены и перекинулось на потолок.
Семен закричал. Перевел шланг огнетушителя на пол. Тугая струя пены ударила вперед, пробивая дорожку сквозь огонь. Но пластиковая обивка на стенах уже плавилась и отделялась, извиваясь черными змеями и хороня под собой результат трудов Семена.
Железнодорожник попятился назад и упал. Огнетушитель ударил его в грудь и куда-то откатился. Семен пополз назад, чувствуя, как надвигающийся огонь обжигает его кожу.
Он оказался у распахнутой двери. Глянув внутрь, Семен невольно закричал. На полу полыхающего кабинета извивался, царапая пол скрюченными пальцами, молодой ППСник.
Довольно! Охваченный ужасом, Семен закричал в полную глотку. Огонь, словно огрызаясь, вспыхнул совсем рядом.
Семен бросился вниз по лестнице.
Пляскин выполз в какую-то дверь и увидел перед собой лестницу наверх. По темному потолку над ступеньками плясали отблески огня — в этом было что-то первобытное — и настолько жуткое, что Пляскина снова вырвало. А может, виной всему была убивающая его ломка. Сплевывая рвоту, Пляскин прополз вперед — и вдруг потерял равновесие. Он скатился по ступенькам и ударился ногами в железную дверь.
Мутный разум взорвался в голове: задняя дверь! В прошлом году, когда перед ментурой вырыли траншею — кажется, там прорвало какую-то трубу — Пляскина доставляли в ОВД через двор. И заводили в дверь под лестницей!
Надежда обожгла его внутренности. Выход! Пляскин поднялся, прижимая к себе заветный пакет с белым порошком. В темноте нащупал засов. Лишь повиснув на нем всем весом, Пляскин сумел отодвинуть его. Дверь распахнулась, и в лицо ему ударили свежий ветер и дождь.
Свобода!
Спотыкаясь, Пляскин побежал к распахнутым воротам.
Семен на повороте упал и растянулся на ступеньках около трупа бандита. Его затрясло еще больше. Почти обезумев, Семен оттолкнул себя от трупа — и покатился по ступенькам вниз.
Когда он рухнул на пол первого этажа, то почувствовал, что сейчас отключится. И в этот момент дуновение свежего ветра привело железнодорожника в чувство. Он встал на ноги, не понимая, что происходит. И прямо перед собой увидел распахнутую дверь ОВД. За ней находился внутренний дворик.
Со всех ног, подвывая от радости, Семен бросился туда.
Выбежав в темноту, Семен замер в нерешительности. Услышал шлепанье чьих-то ног по лужам.
На помощь пришла молния. Прорезав небо наискосок, вспышка осветила бегущего к воротам Плаксина. И одинокую машину, стоявшую совсем рядом — буквально в трех-четырех метрах от двери.
Пляскин уже подбегал к воротам, когда та же самая мощная молния нарисовала на углу ОВД здоровенного амбала с автоматом. Пляскин похолодел и истошно заголосил, продолжая бежать:
— Не стреляй, братва! Я свой, я не с мусорами! Братва, не —!
Слово «стреляй» захлебнулось в автоматной очереди. Прицельная, она вонзилась в грудь Пляскина и отбросило его, истекающего кровью и хрипящего, на мокрый асфальт. При падении Пляскин ударился затылком об асфальт, услышал напоследок противный хруст собственного ломающегося черепа — и умер — продолжая прижимать к груди самое ценное, что когда-либо было в его жизни.
Полиэтиленовый пакет с 0,5 кг чистейшего афганского героина.
Услышав стрельбу, Семен бросился к машине и забился в тень. Водительская дверца была приоткрыта. Повинуясь инстинкту, он потянул дверцу на себя.
Из «Шевроле-нивы» на Семена вывалился расстрелянный труп мордоворота. Семен стиснул зубы, чтобы не заорать от ужаса, потому что где-то совсем рядом прогремела автоматная очередь.
— Кто открыл?! — орал Марсель в сторону коридора, выпуская через решетчатое окно короткие предупредительные очереди по воротам ОВД. — Кто б… дь открыл дверь?! Народ?! Да вашу мать, где все?!
Вместо ответа он слышал лишь треск пламени. Марсель выматерился. Из-за угла что-то коротко вспыхнуло. Марсель успел шарахнуться в сторону, и пули щелкнули по решетке, улетев вникуда. Марсель дал последнюю очередь — и его магазин опустел.
— Твою же сука мать!
Марсель вырвал рожок, лихорадочно меняя заряд. Выглянул в окно. Тень громилы неслась к дверям. Марсель закричал, поторапливая сам себя. Магазин вошел в корпус автомата, характерно щелкнуло. Марсель вскинул автомат, чтобы открыть огонь — и понял, что его обыграли.
Тень громилы резко вильнула в другую сторону и исчезла из поля зрения.
Слон решил идти в обход и ушел из-под огня, который вели со второго этажа. Он подбежал к ближайшей точке под окнами первого этажа, пригнулся и побежал к распахнутой двери, теперь уже защищенный толстой каменной стеной.
— Сзади открыто! — прокричал он в микрофон рации. — Повторяю, сзади открыто! Я захожу!
Чертыхаясь во весь голос, Марсель выскочил в коридор. Одного взгляда вперед было ясно, что этому зданию конец. И им всем — тоже. Огонь заполнял собой весь дальний угол коридора, пламя бушевало за каждой дверью с фасадной стороны. Едкий дым тянулся по потолку, обволакивая стены и постепенно спускаясь ниже. За распахнутой двери кабинета на полу лежал Володя, раскинув руки. Его ногти впились в линолеум. Марсель взвыл, устремляясь к лестнице.
В фойе ОВД Буров и Вера продолжали бороться с огнем, подступающим к ним со всех сторон. Пламя завоевало половину первого этажа — огнедышащая стена огня полыхала сразу за лестницей на второй этаж. Но и на их половине огонь бушевал в каждом кабинете. Буров и Вера боролись за одно — за короткий участок коридора от лестницы к дежурке.
— Что теперь? — в панике кричала девушка. — Что нам делать?!
— Где все?! — орал Буров, на широко расставленных ногах поливая выбивающиеся из комнаты старшины-снабженца хищные языки пламени. — Где Володя?! Семен? Б… дь, Володя, где Володя?! Тащи их сюда! Всех!
— Но что мы будем делать? — визжала Вера, махая руками. Все мужество, которое она держала в себе, сейчас улетучилось перед лицом всепожирающего огня. — Нам некуда бежать!
— Обезьянник! — прорычал Буров. — Это старая постройка! Только камень! Двери из железа! Мы идем туда! Но тащи, твою мать, остальных сюда! Пока не сгорели заживо! Вера, беги, твою мать, беги!!
Шланг огнетушителя изрыгнул последнюю струйку пены. Матерясь, Буров швырнул баллон в сторону и схватил с пола последний огнетушитель.
Последний. Других нет.
Они обречены.
Если только…
— Быстрее! — орал Буров вслед убегающей Вере.
Марсель несся по лестнице, думая лишь о громиле. Перепрыгнул через труп Круглого. Во время прыжка через последние ступеньки развернулся и дал очередь по двери еще до того, как приземлился.
