— Сало, — выдала она. — После пяти… Хайло раззявил… Сцобака.
— Не вопрос, — согласился Буров, осматриваясь. На столе у стены он обнаружил весь дамский набор: упаковка от шприца, ложка, все еще горящая свечка. Проверив пару ящиков, он наткнулся и на самую интересную находку — два крохотных свертка из газетной бумаги. Дозы.
— Кучеряво живешь, Нинка, — хмыкнул он. Выглянув на балкон, крикнул Мурзину: — Машину вызывай! И понятых мне нарисуй где-нибудь!
— До березы сцобака, — продолжала бормотать Нинка, обращаясь к потолку. — Кишки на… Кузя… не доехал…
4
— Спокойно посидели, с подружкой, че не так?
— Водку пили?
— Может, и водку, ваше какое дело? Чего хотим, того и пьем!
— У вас дома антисанитария, вам уже несколько раз предупреждение выносили…
С сумкой на плече Володя прошел мимо приемника — кабинета для работы с посетителями — где участковый Жданов разбирался с Ярошенко. Напоследок заглянул в дежурку. Маржанов, тоже переодевшись в штатское перед уходом со службы, травил байки дежурному.
— Серьезно, на газонокосилке! Сел, врубил — и вперед! Гайцы ему дорогу подрезать, а он — бам! — вильнул в сторону и попер дальше. Они чуть в дерево не врезались. И не останавливается, зараза! И ты прикинь такую картину: едет этот черт, на газонокосилке, со скоростью блин один километр в час! В одних трусах, орет что-то! А за ним сразу две тачки гайцов! С мигалками, все дела! И вот тут я вообще выпал, первая через матюгальник выдает: «Водитель транспортного средства! Немедленно прижмитесь к обочине!»
Дежурный, полный добряк по фамилии Акулов, хохотал и похлопывал себя по ноге. Зазвонил телефон, но дежурный на него не отреагировал.
— Они мне рассказывали, — Акулов продолжал смеяться и вытирать слезившиеся от смеха глаза, — Говорят, а что нам делать? У нас инструкции! Блин, и почему это никто не записал! У всех же телефоны с камерой!
Зашел помдежа Гончар. Видя, что Акулов не реагирует на телефон, он с терпеливым и усталым видом взял трубку.
— Полиция, помощник оперативного дежурного Гончар слушает…
— Да записали они все, — уверял Маржанов. — У гайцов же тоже камеры на лобовухе, как и у нас! Только хрен они дадут поорать. Позорище блин.
— Надо поискать в интернете, может, выложил кто, — смеялся Акулов.
В дежурку зашла Вера. Дотронулась до плеча Володи, чтобы он посторонился. Вера принялась листать журнал вызовов, ища что-то. Маржанов с усмешкой покосился на нее и на напарника.
— А, у нас на прошлой смене прикол был. Вован, расскажи. Ну, с бабкой.
— Да ничего особенного, — хмыкнул Володя. — Бабулька одна вызывает. По журналу как ложный прошел. Бабулька с Илекской. Ну, где двухэтажки.
— Говорит, требую, мол, принять меры к соседям сверху, — поддержал Маржанов. — Мы спрашиваем: «А в чем дело?». Вован, что она там тебе зарядила?
— Они шумят, говорит. По ночам. Громко занимаются ЭТИМ. Бабулька смутилась еще так. Видно, что достали ее совсем. А сказать как есть, не может. Ну, говорит, ЭТИМ. И бровками так многозначительно дергает. Ну, мол, вы понимаете — ЭТИМ.
Вера покосилась на Володю, пряча улыбку.
— И как? Помогли вы бабушке?
— Пообещали провести с соседями профилактическую беседу. Особенно с женщиной. Та уж очень громко шумит, когда…
— … Они занимаются ЭТИМ? — заржал Акулов.
— Злые вы, — чуть кокетливо сказала Вера, выходя из дежурки. В дверях они с Володей встретились глазами. Теперь он был рад, что решил заскочить в дежурку перед уходом.
Гончар скептически наблюдал за Володей.
— Ничего не выгорит.
— Что? Ты о чем?
— А то я не вижу, как ты на следачку пялишься нашу.
— Давай громче, шеф на втором еще не слышит! — буркнул Володя.
— За ней половина отдела увивается, — сообщил Гончар. — А еще на нее вроде нач СО глаз положил. Так что… Сам понимаешь, лейтенант.
Володю это выбесило. Он терпеть не мог, когда посторонние пытались лезть не в свои дела. Особенно в такие.
— Да плевать, — буркнул он. — Ладно, бывайте.
Он подхватил сумку и двинулся к выходу из участка. На крыльце толпились сотрудники, обсуждая главную тему для отдела на протяжении последних шести месяцев — строительство нового здания ОВД.
— Уже неделя, и никого!
— Ага, уроды, хоть бы одного рабочего прислали для приличия.
— Заморозили они что ли?
— Обещали через год достроить.
— Какой год? Там и конь не валялся!
— В местной брехушке писали, типа из бюджета мало выделили, — сказал Володя, пожимая им руки. — Через месяц вроде начнут строительство по-настоящему.
— Да они полгода уже это говорят, Вован! Верь им.
— Разворовали уже все, уроды…
— Они начнут шевелиться, только когда наша халупа развалится. Вот тогда резко и бабки найдутся, и вообще!
Предмет обсуждения был прямо напротив ОВД. Это должно быть длинное, в целых четыре этажа, современное здание, где разместилась бы вся городская и районная полиция, со всеми подразделениями — начиная от руководства и заканчивая ГИБДД и ФМС. Но сейчас напротив отдела виднелась лишь огороженная площадка с залитым фундаментом и груда кирпичей и бетонных плит. Причина строительства нового здания заключалась не только в тесноте старого. Сейчас ОВД располагался в двухэтажном строении дореволюционной постройки, тесном, с гнилой проводкой, подтекающей канализацией и обваливающейся штукатуркой.
Володя добрался до своего мотоцикла. Там его догнал Маржанов.
— Я специально эту тему начал, чтоб ты перед девчонкой хохму выдал, — довольно доложил он. Володя усмехнулся:
— Да, что б я без тебя делал.
— Ты куда сейчас? Может, это, посидим где-нибудь?
— Не, Гулнар, не сегодня. Устал я.
— Что там батя? Все бухает?
Об этом Володя хотел говорить еще меньше. Чтобы не отвечать, он уселся з руль и нацепил шлем.
— Тебя подбросить?
Буров вернулся домой только к восьми вечера. Громыхая пакетом, в котором лежали только что купленные бутылки с холодным пока еще пивом, он вышел из машины, которую бросил у ворот. Дверь в дом была открыта.
— Ты дома?
Ответа не было. Буров сгрузил бутылки в холодильник, после чего заглянул в гостиную и в комнату сына. Никого не было.
Буров отправился на задний двор. Когда-то здесь был огород. Когда-то, когда Наташа была жива. Последние годы здесь росла лишь трава. Зато сын устроил себе на заднем дворе импровизированный спортзал под открытым небом. Из двух вкопанных в землю бревен и куска арматуры соорудил турник. Из груды старых и лысых покрышек — тренажер для отработки силы удара — сын колотил по шинам тяжелой кувалдой. Была здесь и тяжелая боксерская груша, которую сын вешал на турник.
