– А вы что тут делаете? – обратилась Хованская к своим детям.
Лиза появилась в усадьбе не одна, а в сопровождении Семена и Глафиры. Оно и понятно. Все же, как ни крути, а это один из их домов. Хм. Ну и некое оправдание их пребыванию здесь.
– Сема предложил заехать сюда за тобой, тетушка, – ответила Лиза.
Ага! А она о чем! Вполне резонное объяснение. Вот только кого ты решила обмануть, девочка?
– Это вы правильно сделали. Вот сейчас все вместе и поедем в Москву. Не раздевайтесь. – Это уже к детям. – Мы уезжаем, – проигнорировав плохо скрываемое осуждение в глазах царевны, распорядилась Ирина.
Так ничего и не понявший Николай уже был на улице и даже выезжал со двора. С Гастоном все относительно в порядке. Он в надежных руках лучшего врача Москвы. Цесаревича же ждет Преображенское, его вотчина и колыбель будущей империи. Именно так и никак иначе!
Дом новгородского купца Жилина не выделялся в общем ряду домов таких же именитых торговых людей. Был он не лучше и не хуже. Вполне приличный терем, без вычурностей каких. А незачем зависть людскую плодить. И потом, всяк знает, кто таков хозяин дома. Купец первой новгородской гильдии «Ивановское сто»
[10] – это вам не баран чихнул. Выше только бояре да архиепископ. Пусть он и не входит в число самых богатых людей, но это вовсе не значит, что не имеет положения, веса и уважения.
Жилина не единожды выкликали в совет города. И кабы он сам того захотел, то вошел бы в число тех, кто правит славным Новгородом и землями, подвластными ему. Просто не было никакого желания взваливать на свои плечи подобную ношу. У него забот и без того хватало. Пусть хозяйство не самое большое, но тем не менее пригляда требует.
Словом, желай он власти, то непременно двигался бы в этом направлении. Но его устремления были совершенно иными. Войти в число богатейших людей города и стать именитым гражданином. Этого звания во всем Новгороде удостоены только восемь человек, среди которых шестеро – бояре и лишь два купца.
Впрочем, став именитым гражданином, он сразу же войдет и во власть. Не получится такому мужу оставаться в стороне от дел государственных. Но одно дело – обретаться на мелких должностях, двигаясь вверх понемногу. И совсем иное – взлететь туда единым махом. Разница ощутима.
– Дозволь, Игнат Пантелеевич? – заглянул в светлицу приказчик.
У купца начало сдавать зрение, вот и занял самое светлое помещение в доме. Оно, конечно, так себе мера. Но слабеть он стал только в этом году. Хотел было приобрести очки, но товар заморский, дорогой и на Руси редкий. А потому и в наличии не оказался. Заказал одному немецкому купцу. Тот обещался доставить на будущий год. Пока же вся надежда на свет.
– Чего тебе, Ермолай? – Делая приглашающий жест, поинтересовался купец.
– Грамотка с Москвы, Игнат Пантелеевич, от Лариона.
– Давай сюда.
Ларион ведал торговлей купца в Москве и занял место зарвавшегося Андрея, которого Жилин уличил в воровстве. Шум поднимать не стал. В это время в его поле зрения появился тот кузнец с булатом. Вот и решил поиметь с этого вора хоть какую-то пользу. Толку-то от того, что тот угодит к купцу в долговую кабалу? Ну не станет Игнат платить ему жалованье, и что? Тот успел убытку нанести изрядно. С него ведь не взыщешь, потому как проигрался в кости с заморскими гостями.
А так… Пустили под нож. И в кабалу могли заполучить очень даже знатного кузнеца, ведающего тайну булата. Клинки у него и впрямь выходили хорошие. Но не судьба. Ну да хотя бы убытки от Андреевых проказ покрыли с прибытком, и то хлеб. Правда, и Родиона в этом деле он потерял. И видит бог, спускать этого мальчишке он не собирается. Просто надо выждать малость. А там посчитается.
Так вот, делами на московском дворе Жилина теперь ведал Ларион. Молодой и оборотистый малый. Если не проворуется, то толк из него выйдет. Кроме розничной торговли в гостевой лавке купца приказчик должен был отслеживать все новости, спрос и предложение москвичей. А то как же. Купцу такое знать очень даже необходимо.
Так. Ну тут все ожидаемо. Ничего особенного вроде бы не приключилось, а потому список заказываемых товаров вполне традиционен. А это что? Жилин буквально прикипел к приписке в конце послания.
Нет, то, что московский царь раз за разом шлет народ для розыска злата и серебра, вовсе не новость. Каждый год экспедиции выдвигаются из Москвы по разным направлениям. Его внимание привлекло иное. Некий молодой стрелец Карпов из Дмитриевского полка якобы обязался разыскать злато в Уральских горах.
Нет, купец сразу же подумал не о мести. Хотя посчитаться за Родиона следует. Не так уж и глуп Жилин, чтобы не понять, что смерть его подручного была не чем иным, как предостережением. Но мщение может и обождать. А вот тот факт, что малец объявил о готовности сыскать золотые россыпи, Игната заинтересовал особо.
Парень непрост и полон загадок. Ну вот кто в здравом уме станет разбазаривать секрет дорогого товара направо и налево? Игнат едва зубы от злости не покрошил. Он-то на смертоубийство пошел, верного человека потерял. А в результате этот секрет сам упал ему в руки, и, считай, задарма.
Но Карпов этот был в своем уме. Вот только что они с отцом были единственными хранителями тайны и могли подвергнуться очередной каверзе. А тут вдруг стали никому не интересными. Да и цена на булат начала резко падать. При наличии предложения и выбора это просто неизбежно, даже если понадобится не один десяток лет, чтобы удовлетворить все потребности.
Не мог Игнат оставить без пригляда этого молодого да раннего. Потому и знал о его успехах. О заработавшей мастерской, приносящей большой доход. Вот так, на ровном месте. Жил-был себе кузнец в Стрелецкой слободе, ничем особым не выделявшийся. И вдруг булат, а потом чуть ли не тысяча пудов железа и, что самое удивительное – много отличной стали. С чего бы это?
Не получалось относиться легкомысленно к словам этого юнца. Дураком нужно быть, чтобы не придать значения. Коли говорит, значит, ведает нечто, скрытое от других. Нет, захватить и удержать те земли не выйдет. Московский царь не позволит. Новгородцы же воевать за россыпь не станут.
Почему? Да просто все. Коли та россыпь сыщется, то и принадлежать будет царю Дмитрию. Но вот захотят новгородцы наложить на нее свою длань. И кому она тогда будет принадлежать? Да она станет для новгородцев настоящим яблоком раздора. Как результат москвичи пришлют свои полки, и все закончится. А кому-то одному прихватить ту землицу никак не получится. Не выстоит. И никто из новгородцев не поможет.
Иное дело, если выследить отряд да пограбить, после того как они золотишко добудут. Да перебить всех подчистую, чтобы место тайным осталось. А там, глядишь, еще получится и тихонько добывать золото самому.
